Маленькое личико - читать онлайн книгу. Автор: Софи Ханна cтр.№ 19

Проходя мимо, Дэвид озадаченно смотрит, будто не может вспомнить, откуда меня знает. Я хочу протянуть к нему руку, но поздно: мы уже разминулись.

– Так, леди-крошка, погоди немножко, – слышу я голос Черил. – Какой смысл тебя одевать-раздевать? Давай-ка закутаемся в это милое одеяльце – удобно и тепло. Но чур, не хулиганить, ладно?

Словом «хулиганить» Черил обозначает физические отправления. Наверное, все, что тут происходит, – не самое трудное для нее испытание. На работе она, должно быть, сталкивается с настоящими трагедиями. Черил умеет быть спокойной и деловитой в самых экстремальных обстоятельствах. Только бы сейчас обошлось без трагедии, молюсь я, только бы этот ужас скорее кончился.

Спустился Дэвид с красной книжкой. Теперь в его взгляде появилось безграничное презрение. Я иду следом за ним в гостиную.

– Флоренс взвешивали во вторник, – сообщаю я. – Восемь фунтов тринадцать унций. Этот ребенок с виду тяжелее.

– «Этот ребенок», – фыркает под нос Дэвид.

Он стоит ко всем спиной, отвернувшись к окну. Его голос доносится словно издалека. Вдруг Дэвид оборачивается, бледный от гнева:

– Что ж, раз так… Не хотел я до этого доводить, но ты напросилась. Сама расскажешь Саймону про свою психопатию или прикажешь мне?

– Не смеши, – говорю я. – Помнишь ту девицу из роддома? Мэнди?

– Элис почти год сидела на прозаке, лечилась от депрессии после гибели родителей. И еще: Черил подтвердит, что вечером после операции она приняла за Флоренс другого ребенка. Просто чужого младенца в роддоме.

Я холодею. Это правда, но я уже успела забыть тот случай. Пустяк, не относящийся к делу. Я даже не знала, что Дэвид в курсе. Уж я-то ему точно не рассказывала. Должно быть, проболталась одна из сестер, когда Дэвид на следующий день пришел нас навестить.

В дверях появляется Черил с весами. По лицу видно, что она слышала обвинения Дэвида. Черил грустно глядит на меня. Ей хочется стать на мою сторону, но житейская мудрость подсказывает, что тот случай впрямь может быть связан с нынешними событиями и, пожалуй, мое здравомыслие и искренность все еще под сомнением.

– Это просто от изнеможения: три дня рожала, да еще экстренное кесарево. У меня было нервное истощение и даже галлюцинации.

– Не было, а есть, – наседает Дэвид. – Вот до чего довели нас твои галлюцинации.

– Черил предложила забрать Флоренс, мне надо было немного поспать, и я согласилась. Но потом меня замучила совесть. Это же моя первая ночь с малышкой, а я с радостью отделалась от нее!

Рассказывая, я не могу унять слез. В ту ночь голос совести твердил мне, что я – худшая в мире мать. Хорошая мама круглые сутки не расставалась бы с драгоценной крошкой, следила бы, чтобы с ней ничего не случилось.

– Прошло минут десять, а я все не спала – от усталости, угрызений и от того, что бешено скучала по Флоренс. Я решила снова взять ее к себе. Позвонила, и через пару секунд вошла Черил с младенцем на руках. Я решила… что она держит Флоренс, но только потому, что Черил ее и уносила. Но я сходила с ума от усталости – трое суток не спала вообще.

– Едва я внесла Флоренс, Элис сразу поняла свою ошибку, – подтвердила Черил.

Ну слава богу, она по-прежнему за меня. После этого Саймон посерьезнел: ведь акушерка безоговорочно меня поддерживает.

– Черил, ты помнишь Мэнди? – спрашиваю я.

– Элис три дня промучилась, – объясняет Саймону Дэвид. – Врачи сказали: сложные роды. Два раза стимулировали, но без толку. Положили ее под капельницу – и это не помогло. Ничего не помогало. Наконец решили экстренно оперировать. Стали резать, а анестезия не действует. Та к ведь?

Дэвид глядит на меня с вызовом, ждет, что я стану спорить.

Я качаю головой.

– От боли она лишилась чувств и пропустила главное – как ребенок появился на свет. А когда очнулась, все уже было позади. И кормить грудью она не смогла. Элис это добило. Она мечтала кормить Флоренс сама. Тут у кого хочешь психика сдаст, инспектор. Легко дойти до… ну, не знаю… до послеродового помешательства, что ли?

Это описание событий оглушило меня, и я не могу вымолвить ни слова в свое оправдание. Дэвид, похоже, знает все факты, но ни грана правды. Неужели для него рождение Флоренс выглядело так ужасно? Если так, то виду он не подавал. Впервые душа Дэвида представилась мне опасной страной, куда страшно ступать. Все эти годы я ждала, что он впустит меня, предполагая, что знаю или могу представить контуры и рельеф этой области. Я воображала боль и неуверенность – результат безотцовщины, разлуки с сыном и трагической гибели Лоры. Я приписывала ему то, что на его месте чувствовала бы сама.

– Мы впустую тратим время, – вздыхает Саймон. – Давайте взвесим ребенка.

Я начинаю мысленно составлять другое заявление, в котором гораздо больше правды, чем в том, что я подписала для Саймона.

«Меня зовут Элис, и я люблю свою дочь Флоренс больше жизни – больше, чем все земные радости, вместе взятые. Ее полное имя – Флоренс Имоджен Фэнкорт. У нее идеально круглая голова, почти нет волос, голубые глаза, восхитительный крошечный ротик, похожий на розовый цветок, и необычайно длинные ресницы. От нее пахнет свежестью и чистотой, тальком и новой жизнью. У нее уши моего отца. Когда я кладу ее на ладонь, чтобы отрыгнула, круглые плечики свешиваются, и она забавно перхает, будто полощет горло. Она складывает ручки и ножки изящно, как балерина, и плачет не так, как другие дети, бессмысленно и безудержно, а словно сердитый взрослый, у которого серьезное горе…»

– Ровно девять фунтов.

– Ну и что? Это ничего не доказывает. Она прибавила в весе, вот и все! Как все дети.

«… Она родилась 12 сентября 2003 года, в пятницу, в результате внепланового кесарева сечения в больнице Калвер-Вэлли. При рождении она весила 7 фунтов 11 унций. И это был вовсе не кошмар, как преподносит дело мой муж, а счастливейший день в моей жизни. Пока меня катили из родовой в операционную, кто-то из медиков сказал Дэвиду: “Принесите вещи для ребенка”. Тут-то я и поняла, что это все взаправду. Выгнув шею, я краем глаза заметила, как Дэвид роется в моей больничной сумке. Он вынул распашонку и белый комбинезон с Винни-Пухами и Тиграми. “Винни любит мед, а Тигра не поймет”. Его купила Вивьен. “Первая одежда ребенка должна быть белой”, – сказала она. Помню, я тогда подумала: эти вещи будет носить моя дочка. Уже скоро…»

– А в больницу звонили? – спрашивает Черил. – Вдруг у них еще остались плацента и пуповина? Можно проверить, родные ли они этому ребенку. Вообще-то их не положено хранить дольше двух дней, но, признаюсь по секрету, всякое бывает. В общем, лучше позвонить.

– Ради бога! Ну это же цирк! Вы что, правда собираетесь…

«… Когда меня вкатили в операционную, там громко играла та песня Шер [11] , где у нее вибрирует голос. Я сразу влюбилась в эту песню и поняла, что отныне она навсегда связана для меня с рождением моего ребенка. Это будет моя песня, вернее, наша с дочкой. Анестезиолог намазал живот каким-то синим гелем. “Холодить не должно”, – сказал он…»