Упади семь раз - читать онлайн книгу. Автор: Лия Лин cтр.№ 63

Я улыбнулась. Сама с трудом сдавала высшую математику в универе.

– Мать, а чего ты такая рассеянная? – Авраам внимательно посмотрел на меня.

Вздохнув, рассказала про ситуацию с Забавой, физичкой и директором. Сын, доев суп, хихикнул, как-то оценивающе посмотрев на меня:

– Да Ирина Сергеевна всегда такая была! Я когда сидел за первой партой, она так указкой стучала по ней, что у меня карандаши и ручки разлетались. А по пеналу попала – хряснул пополам. И слюной брызжет во все стороны, ух, как вспомню… Дневник мой рвала публично. – Авраам поморщился. – Мы на физике боролись за места на последних партах. На первых – вытираться не успевали…

Я с лёгкой грустью покаялась сыну про стычку в коридоре.

– И ты правда ей сказала: «воняет»? Вот это да! Мы мечтали об этом до конца одиннадцатого класса. Она очень любила схватить ученика за руку, поставить перед собой и устроить газово-психическую атаку.

Аврашка, широко улыбаясь, приобнял меня.

– А вообще, ты у нас – боец. Помнишь, как с Алькиной курткой было?

Конечно, я помнила и про куртку. Что ж, приходится грудью вставать на защиту детей. По самым разным поводам.

Не так давно Али поехал с другом на рынок. Дала ему полторы тысячи. И куртка была присмотрена заранее, оставалось только купить, чего же проще. Но нет. Звонит мне сынок по сотовому: «Мам, куртку не купил, деньги отобрали!» – «Кто отобрал?» – «Охранник на рынке». – «За что?» – «Я пописал в неустановленном месте». – «Полторы тысячи отобрал?» – «Ага, а иначе б он отвел меня в милицию»…

Я быстро смекнула, что Али несовершеннолетний. И без родителей с него нельзя взимать никакие штрафы. Разъярённая, понеслась на рынок.

Нашла своё чадо возле ангаров со стройматериалами. Там, где уже начинался пустырь, Али и пописал. В уголке. И тут его настиг детина в камуфляжной форме, забрав все деньги якобы в уплату штрафа. Друг Али от страха свинтил домой. А мой мальчик сидел, пригорюнившись, на куче распиленных досок.

– Ну веди, показывай охранника.

– Вон он. Стоит при входе в магазин. Огромный такой.

Ворвалась. Стоит. Огромный.

– Вы отобрали деньги у моего сына?

– Какие деньги? Ничего не знаю. Первый раз его вижу.

И тут я решила действовать согласно придуманному дома сценарию. Спокойненько набрала номер телефона милицейского участка (заранее выписала из справочника) и громко сказала, что по такому-то адресу у моего несовершеннолетнего ребёнка отобрали деньги. После чего спокойно кивнула Али:

– Милиция сейчас будет. Подождём.

Пугало сработало. Охранник резко изменился в лице и заорал:

– Зачем милиция?! Не отбирал я у него ничего! Мальчишка сам отдал! Пригрозил ему, что писает в неположенном месте, вот он и отдал. А я положил их под конторскую книгу и руками не трогал. Вот его деньги, забирайте.

На столе, как по волшебству, появились купюры: тысяча и пятисотка.

– Я не просил его ничего давать.

Тут не выдержал Али:

– Мам, он врёт! Он ещё сказал мне: «Бесплатно даже жена мужу не даёт, а ты хотел посс… пописать на халяву?»

Я с ненавистью посмотрела на гада в форме. Ждать милицию или нет? Если заводить дело о вымогательстве, то потащат в участок: допрос, следствие. Решила не мучить ребёнка. Взяла деньги и пошла, не удержавшись от комментария: «Урод, малолетних грабишь!»

Вызванная мною милиция прибыла только через четыре часа. Они перезвонили мне, когда мы уже спокойно сидели дома с курткой. И чувствовали себя победителями. Али похвастался по телефону другу:

– Моя мать поддала тому громиле! Он сам чуть не описался и деньги сразу вернул. А прикидывался, что не брал. Но ма его раскрыла.

Конечно, не обошлось и без серьёзного разговора с младшим сыном о том, что лучше заплатить за вход в туалет, чем создавать себе проблемы…

Я отвлеклась от воспоминаний и пожалела о своей вспышке в школе.

– Ох, Авраш, как бы Забаве хуже не было.

Наша истинная национальность – это человечество.

Герберт Джордж Уэллс

Однако Забаве хуже не оказалось. Вернувшись домой из школы на следующий день, дочка взахлёб рассказывала мне последние новости. Оказывается, мама у нее – потрясающая женщина. Так дочери нескольких учителей сказали, у которых дети учились или учатся у Ирины Сергеевны. Все благодарили тихонько, говорили, что наконец-то нашёлся человек, который не побоялся выдать правду.

Глазёнки Забавы блестели, девочка довольной змейкой вилась вокруг меня. И тут в мою комнату ввалился с недовольным видом Али. Неужели и у него проблемы с физикой? Как-то не хочется идти ещё раз в школу. Ах да, он же в пятом классе учится, у него пока нет физики. Проблема, однако, всё же была. Сыну в школе задали сочинение на патриотическую тему: «Я – русский, и этим я горжусь…»

Забава только хихикнула.

– Ну, мамуль, это тебе выкручиваться, – глядя на смуглого брата с ярко выраженными нерусскими чертами, дочь откровенно веселилась.

Али насупился. Забава, от греха подальше, убежала гулять.

Раздумывая, как выкрутиться с сочинением, я рассматривала притихшего сына. Алька за последнее лето сильно вытянулся. Что за идиотизм с этой темой? Неужели учительница не понимает, что в классе у младшего сына как минимум почти половина ребят нерусских национальностей?

Так, что там вождь всех времён и народов говорил на эту тему? Политэкономию нам вбивали в ЛГУ так, что до сих пор помню почти наизусть многие определения. Потому как «ненаизусть» невозможно – не сдала бы зачёт. Но лучше подстраховаться. Порывшись в университетских лекциях, которые бережно храню, на всякий случай, наткнулась на нужную цитату Иосифа Сталина: «…Нация – не расовая и не племенная, а исторически сложившаяся общность людей…»

Ага, что-то в этом есть… Сбил меня с неожиданной спасительной мысли Алька:

– Мамзик, ну что мне писать? Какой я, на фиг, русский? А, кстати, кто ж я по национальности?

Я с изумлением посмотрела на сына.

Такой вопрос мне даже в голову не приходил. Хотя Алька, наверное, прав – до русского ему далеко.

– А вот давай вместе прикинем. Смотри… – Мы с сыном погрузились в арифметико-генетические расчёты на листочке, который я начала заполнять по принципу генеалогического древа.

– Вот этот кружок – бабушка Хадиджа. И она, и твой дед – её муж – обозначим его квадратиком – таджики. У них восемь детей – и провела линию и нарисовала пять кружочков и три квадратика ниже, – и все стопроцентные таджики.

Алька заинтересованно смотрел на разрастающийся рисунок.

– Среди них твой папа. – Тут я поморщилась: мы с сыном почти никогда не говорили про его отца. – Пусть будет вот этот квадратик. От него тебе досталась половина крови, значит, на пятьдесят процентов ты – таджик.