Дьявол и Шерлок Холмс. Как совершаются преступления - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Гранн cтр.№ 33

Несколько недель спустя Беверли вновь обратилась с жалобой на «семейное насилие». Прибывший на место полицейский доложил, что Беверли и Джейсон просто «спорили». Тем не менее Джейсону рекомендовали на время съехать. Он послушался, но затем вернулся, а 25 сентября в полицию поступил новый вызов — теперь уже от Джейсона. Он заявил, что его младший брат вернулся и пытался взломать дверь в гараж, но убежал, когда заметил Джейсона. Дежурный полисмен отрапортовал, что «проверил местность», но Николаса «не обнаружил».

Джейсон тем временем вел себя все более странно и вызывающе. Вскоре его даже арестовали за сопротивление полицейскому, после чего Беверли выгнала старшего сына из дома. Коди рассказывал мне, что исчезновение Николаса «плохо сказалось на Джейсоне. Он снова начал употреблять наркотики и даже перешел на героин». Шантель думала, что Джейсон чувствует себя «очень виноватым», поскольку в тот день отказался заехать за братом.

В конце 1996 года Джейсон лег в реабилитационный центр и прошел курс отвыкания от наркотиков. После курса он остался работать в принадлежащем центру бюро по ландшафтному дизайну.

А вскоре неизвестно откуда вынырнул Бурден, «пропавший братец». Бурден не знал, почему Джейсон не приехал встретить его в аэропорт и почему он вообще не приехал повидаться с ним. Лишь спустя месяца полтора, по воспоминаниям самого Бурдена и родственников, Джейсон наконец явился, но, как вспоминал Коди, «держался отчужденно». На людях обнял Бурдена, однако посматривал на него, как показалось и самому Бурдену, с подозрением. Через несколько минут он поманил его за собой. Они вышли, и Джейсон протянул Бурдену цепочку с золотым крестом. Джейсон сказал, что привез ее брату.

— Выглядело так, словно он против воли вынужден ее мне отдать, — говорил потом Бурден.

Джейсон надел цепочку на шею Бурдену, распрощался и больше не приезжал.

— Мне стало ясно: Джейсон знает, что произошло с Николасом, — рассказывал потом Бурден.

История казалась все более запутанной. Власти уже начали сомневаться в правдивости Бурдена. Нэнси Фишер, немолодой агент ФБР, несколько раз допрашивала Бурдена после его приезда в Соединенные Штаты — ей требовалось проверить его показания, будто он был похищен на территории США. И почти сразу же, как говорила мне Нэнси, она «почуяла запах жареного»:

— У него были темные волосы. Он их покрасил— это было видно по уже отросшим корням.

Паркер был знаком с Фишер, и он рассказал ей о своих подозрениях. Фишер не советовала ему вмешиваться в федеральное расследование, но, поскольку они доверяли друг другу, Паркер охотно поделился с агентом той информацией, какую успел добыть. Когда Фишер попыталась выяснить, мог ли кто-нибудь похитить Николаса из «сексуальных побуждений», она наткнулась на странное сопротивление и отказ от сотрудничества со стороны Беверли.

«Что бы это значило?» — гадала Фишер. Быть может, Беверли и другие члены семьи просто решили для себя, что раз их «дорогой мальчик» вернулся к ним, больше они ничего не хотят знать?..

Но так или иначе, агенту ФБР главное было установить личность загадочного незнакомца, так ловко проникшего на территорию Соединенных Штатов.

Фишер прекрасно знала, что цвет глаз изменить невозможно. В ноябре под предлогом психиатрического обследования в связи с сексуальным насилием, которому «Николас» якобы подвергался, находясь в плену у мафии, Фишер отвезла Бурдена к судебному эксперту-психиатру в Хьюстон, и тот на основании анализа поведения и речи Бурдена пришел к заключению, что этот человек родился не в Америке, а во Франции или в Испании.

ФБР представило заключение специалиста Беверли и Кэри, но те стояли на своем: это Николас. Но Фишер подозревала Бурдена в шпионаже, а потому обратилась в ЦРУ. Она сообщила о вероятной угрозе безопасности стране и просила помочь в установлении личности «Николаса».

— ЦРУ отказалось от сотрудничества, — вспоминала она. — Они ответили мне: пока вы не докажете, что он родился в Европе, мы вам ничем не можем помочь.

Тогда Фишер предложила Беверли и Бурдену сдать кровь на анализ ДНК. Оба отказались наотрез, а Беверли еще и сказала: «Как вы смеете сомневаться в моем сыне?» Однако в середине февраля, через четыре месяца после появления Бурдена в США, Фишер получила наконец судебное предписание, обязывавшее все семейство сотрудничать с властями в расследовании.

— Я пришла к ней домой взять анализ крови, — рассказывала Фишер, — а Беверли улеглась на пол и заявила, что не сдвинется с места. «Еще как сдвинетесь», — сказала я ей.

Бурден сохранил благодарность к своей названой матери.

— Она защищала меня, — говорил он. — Она пыталась их остановить.

Помимо анализа крови на ДНК Фишер взяла у Бурдена отпечатки пальцев и послала их в Госдепартамент, чтобы их сверили с базой данных Интерпола.

Кэри, напуганная психической неуравновешенностью самозваного брата в связи с его попыткой изуродовать себе лицо, побоялась оставлять его в трейлере, и Бурден переселился к Беверли.

К этому времени он уже несколько иначе относился к этой семье: ему не давали покоя кое-какие странные детали: например, почему в аэропорту Беверли держалась в стороне и не спешила обнять вернувшегося сына? Почему Джейсон прятался от него полтора месяца и заехал всего один раз?

Бурден рассказывал, что, в отличие от Кэри и Брайана, которые искренне хотели признать его Николасом и закрывали глаза на очевидные противоречия, Беверли обращалась с ним не как с сыном, а, по его словам, скорее как с «привидением». Однажды, когда Бурден жил у «матери», Беверли напилась и стала кричать:

— Бог послал тебя мне в наказание! Кто ты такой? Я тебя не знаю! Зачем ты это делаешь?!

Беверли потом напрочь забыла этот эпизод, а когда ей его пересказали и спросили, что это могло значить, она ответила:

— Наверное, он вывел меня из себя.

Так или иначе, круг смыкался. У властей накапливалось все больше улик против самозванца. Наконец 5 марта 1998 года Беверли позвонила Паркеру и признала, что он был прав: это не ее сын.

На следующее утро Паркер повез Бурдена в кафе побеседовать. После того как они поели, Паркер спросил «Николаса», зачем он огорчает свою «мать». Бурден, который совершенно вымотался за эти пять месяцев непрерывного обмана, взорвался:

— Она мне вовсе не мать, и вам это прекрасно известно!

— Может, скажете мне, кто вы такой?

— Я Фредерик Бурден, и меня разыскивает Интерпол.

Выждав некоторое время, Паркер вышел якобы в туалет, позвонил по сотовому телефону Нэнси Фишер и передал ей эту информацию. Так совпало, что она буквально за минуту до этого получила те же сведения от Интерпола.

— Мы уже выписываем ордер, — предупредила она Паркера. — Проследи, чтобы он не сбежал.

Паркер вернулся к столику и продолжил разговор. Бурден пустился рассказывать о своей бродячей жизни, о том, как он исходил всю Европу вдоль и поперек, и в какой-то момент Паркер почувствовал даже неловкость за то, что собирается выдать этого человека властям.