Акционерное общество женщин - читать онлайн книгу. Автор: Елена Котова cтр.№ 81

– Ну вот, значит… Приехал утром Костя ко мне на дачу… – начала Кыса, отхлебнув сухого мартини, но тут зазвонил телефон.

– Это Степанова, – объявила Полина. – Узнала, что мы все тут, и сказала, что тоже едет. Извини, Кыса, что перебила.

– …говорит, всё, сливай воду, забирай пай из общества и завязывай с этой бабской дурью. Я, конечно, вскинулась. Оказывается, его вызвали и дали понять, что вообще-то преемника ему присмотрели. Дескать, им не нравится, что Костя финансово поддерживает АОЖ. Команды ему на это никто не давал, и надо еще разобраться, что за деньги он в эту компанию вкачивает. На следующий день после разговора присылают к нему Счетную палату. Костя велел своим пробить счетку, там сказали, что с проверкой придут, но команды не было, мочить или что.

– Подвесили, значит, – хохотнул Олег.

– Ну да… Он и орет: «Уходи оттуда немедленно, все закрутилось нешуточно». А я, конечно, ему, мол, пошел сам знаешь куда. Не брошу же я все из-за его счетки, да хоть бы даже и работы. Много я счастья, что ли, от его работы видела? Говорю: «Разбирайся сам со своей работой, со своими бабами, я тебе жить не мешаю, и ты мне не мешай». А он мне как врежет и орет уже, красный весь, что я дура и с огнем играю…

– Ясно, – заявил Мэтью. – А при чем тут щетка?

– Да не щетка, а счетка! – заорали на него все.

– Действительно, Мэтью, ты сколько лет в России, не к лицу уже путать щетку со счеткой, – бросил Олег. – И что ты, Кыса, думаешь делать?

– Что тут думать? Стоять как партизан. Но как-то на Костю не похоже… Сколько раз его с работы снимали – не счесть. Но так, чтоб сразу в рожу…

– Ясно, теперь я. – Алена не могла дождаться. – Прихожу утром на работу, звонит гендиректор холдинга, я, мол, сейчас к вам подъеду. А сидит он на даче, никогда никуда не ездит, к себе вызывает. Ну, думаю, неспроста. Приехал и начал… Прибыльность холдинга низкая, потому что, дескать, продажи именно моих журналов падают. Дескать, без его ведома изменились формат, содержание. Полил нашу компанию, обвинил меня в конфликте интересов и велел писать заявление.

– Вот уж не повод для расстройства, – заявила Катька. – Я тебя давно уговаривала эту консерваторию бросить. Не твоего уровня это дело – гламуром торговать. Но тебе же надо было тусоваться с дольчами, габбанами, на именины к английской королеве ездить. Тоже мне счастье. У тебя такое имя на финансовых рынках, на фиг тебе глянец с дурами раскрашенными?

– Я всегда знала, Катя, что ты мне добра желала.

– Альйона, успокойся, пли-из, – почти взмолился Мэтью. – Я же тебе тоже сказал, что все, возможно, даже к лучшему.

– Сказал, ну и что? Я, может, и сама бы ушла скоро, а мне вот так, коленом под зад. Забыли, сволочи, как я уговаривала эти понтовые журналы в Россию прийти. У меня руки по локоть в грязи все десять лет. Я всех редакторов, художников, продюсеров штучно отбирала, воспитывала, мне сам Лагерфельд не раз говорил…

– Алена, не заводись, – перебила ее Катька. – Конечно, скотство. Но в итоге тебе же лучше будет. Сколько можно на два фронта разрываться?

– Алена, ты точно не пропадешь, ты из нас самая успешная, самая гламурная, вообще самая-самая… – вмешался Влад. – Но что-то все одно к одному. Наехали на Катьку, терзали ее почти год. Когда мы с тобой, Алена, поехали к Опанасу, тот был уклончив, но от команды Катьку мочить в верхах воздержались. Теперь нам снова показывают, что пошел наезд. Все ясно как день, Мэтью, ты со мной согласен?

– Влад, я тут пять лет, но не уверен, что понимаю политику в вашей стране, а это все lots of politics, isn’t it? Но думаю, ты прав.

– Да, Влад прав, – задумчиво произнесла Полина. – Мне вчера о том же самом Вульф-Бобоевич три часа толковал.

– Он, конечно, видный политик, не поспоришь, – не удержался Мэтью.

– Он больше чем политик, – произнесла Полина и замолкла.

Она так ясно видела в этот момент, почему Вульф-Бобоевич выбрал именно ее для своих откровений: ни Кыса, ни Алена, ни Катя не могли бы так безоговорочно принять его картину мира. Именно к ней явился денница много лет назад. Только она увидела бездонную черную дыру «первой смерти», испытав ужас, с которым не сравнить ни измены Кости, ни страдания Алены, ни даже следствие против Катьки.

Тут в дом влетела Степанова:

– Нашу милейшую крысу-кадровика Александра Степановича в приказном порядке забрали в Белый дом. Заведовать всеми кадрами при мизерной зарплате. Он – под козырек и пошел. Вы что-нибудь понимаете?

– Уже понимаем, – ответила Катька. – Для полноты картины сообщаю, что Алену выгнали с работы, Кысу побил Костя, потребовав, чтобы она вышла из акционеров, потому что к нему самому на днях присылают счетку. Завтра на площади Пречистенских ворот мужской флеш-моб, который всем нам покажет, кто в доме хозяин. А к Полине приходил вчера Вульф. Доклад закончен.

– Ох, ни х… себе… – Всегда сдержанная Степанова стянула с плеча сумку и от растерянности чуть не села мимо стула прямо на пол.

– Налейте Ирке и слушайте меня дальше. – Полина видела, что теперь только от нее зависит их будущее. Она обязана заставить всех понять смысл сказанного ей накануне Вульфом. – Вы же не станете говорить, что дьявола не существует. Дьявол – явление объективное, точно более реальное, чем бог. С богом человек может встретиться только в ином мире, и эта встреча останется между ними, если вообще произойдет. Дьявол же – часть этого мира. Мы встречаем его время от времени и еще чаще ощущаем его проделки. Правда, Кать? Помнишь черного пуделя из Мерано?

– Помню… Но ты же про Вульфа собралась рассказывать… Ты хочешь сказать?..

– Ага, – тихо произнесла Полина, обводя всех глазами.

– Вульф? И пудель? Не понимаю… – наморщил лоб Мэтью.

– Мэтью, на твоем месте я бы помолчал. Ты еще с политикой не разобрался, а дьявол – это чисто женское, нам с тобой не понять, – снова засмеялся Олег.

– Сейчас все расскажу. Только вы не перебивайте, как обычно, и не смейтесь…

Полина рассказала о своем разговоре с Вульфом, предупредившем об угрозе уничтожения. События последнего дня показали, как он был прав, сказав, что надо действовать на опережение. Сигналы тут же и посыпались. Вон он в Интернете висит, краник жизни, куда яснее. Когда она закончила свой рассказ, наступила тишина. Катька погрузилась в раздумья, Алена смотрела на Мэтью, стараясь прочесть на его лице поддержку услышанного, которая так нужна была ей, Алене. Олег курил и тоже в задумчивости морщил лоб. Один Влад, казалось, воспринял Полинин рассказ как само собой разумеющееся.

Первой очнулась Кыса:

– А вот первой американской феминисткой считается Эбигейл Смит Адамс, она в конце восемнадцатого века сказала знаменитую фразу: «Мы не станем подчиняться законам, в принятии которых мы не участвовали, и власти, которая не представляет наших интересов». Кстати, тогда она сама была вообще девчонкой, слегка за тридцать, не больше.