Идеальное погружение - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 20

Инга канючит и тоже просится с нами на глубину, но я поручаю ее молодому Фурцеву:

— Достань из «гаража» надувную шлюпку и прошвырнитесь вокруг катера.

— Тут стреко-озы, — хнычет она.

— Внизу тоже стрекозы. Только с тремя рядами зубов.

Она чуть не плачет.

— Ладно, возьмите аппараты и прогуляйтесь на небольшую глубину. Только далеко от «Миллениума» не уходите…

Георгий проверяет наше снаряжение, интересуется состоянием Марины. Та полна решимости продолжить обучение, начатое в тренировочном бассейне загородной базы «Фрегата».

Михаил подхватывает ружьишко, я вооружаюсь навигационно-поисковой панелью.

— С богом, — провожает нас традиционной фразой Устюжанин.

Прыгнув в воду, проверяем работу дыхательных аппаратов и, наблюдая за девушкой, плавно опускаемся вниз…

Глубина двадцать — «полет» нормальный. Перед погружением я подробно проинструктировал Марину о поведении на глубине. Она изучила теорию и многократно слышала наставления опытных инструкторов, но лишний раз напомнить о вреде паники и дерготни не помешает.

Приглядывая за ней, вскоре убеждаюсь, что девушка чувствует себя достаточно уверенно: не нервничает, дышит ровно, держится на установленной дистанции. И даже осматривает пространство по сторонам, любуясь стайками тех же сардин.

На глубине тридцати метров чувствую ее прикосновение. Оборачиваюсь. Марина встревожена и показывает куда-то в сторону. Смотрю в указанном направлении. На удалении метров сорока замечаю вытянутое тело тигровой акулы.

Это подросток, длиной не более двух метров. В таком возрасте они не представляют для человека опасности. Тем более что данный экземпляр «обхаживает» стаю рыбешек и не обращает на нас внимания.

Вообще-то появление в прибрежных водах акулы — тревожный звонок. Белые акулы — самые опасные из всех морских хищниц — возле Филиппинских островов появляются крайне редко. Почему-то здешние воды им не приглянулись. Зато полно других представительниц этого рода-племени: тигровых, голубых, мако, серых, в том числе рифовых и молотоголовых… Наиболее нежелательны встречи с тигровыми и мако.

«Все нормально, не дергайся, — успокаиваю Марину. — Держись поближе…»

Настороженно посматривая на хищницу, девушка плывет рядом со мной на дистанции вытянутой руки…

Сорок метров. Стоящее в зените солнце неплохо освещает дно. Глубина на траверзе восточного мыса постепенно понижается.

Включаю панель и поворачиваю под девяносто градусов влево. Начинаем прочесывать акваторию параллельными галсами…

* * *

За четыре полных смены второго рабочего дня мы продвинулись в зоне поиска еще на два с половиной километра. Таким образом, всего к востоку от «лежбища» нами была обследована полоса шириной метров триста и длиной три с половиной мили.

Конечно, с точки зрения ходовых качеств боевой субмарины данные цифры не впечатляют: три с половиной мили даже на малошумной скорости она проскочит и не заметит. Однако нам эти площади ерундой не представляются. Ежедневно по пять часов изнурительно однообразной работы на глубине — это вам не по набережной с друзьями прошвырнуться.

Сегодня мы тоже ничего не нашли. Ни одного следа пропавшего «Белозерска». Ветер начал усиливаться еще до того, как Георгий с Игорем появились на поверхности. Пора было сворачивать поиски.

Дождавшись вторую пару, я хорошенько запомнил ориентиры на берегу мыса и отвел «Миллениум» в глубь бухты. Со штормами в этих широтах шутить не стоит.

В бухте мы встали на два якоря, убрали шмотки с открытого кокпита, а внутри катера закрепили все, что могло упасть. Потом девушки приготовили ужин, и мы сидели в салоне до поздней ночи. Шторм понемногу усиливался, но небольшие дозы крепкого алкоголя и хорошая компания были отличными средствами против качки.

Филиппины; акватория южнее острова Катандуанес.

Настоящее время

Народ разошелся: Георгий с Михаилом залегли спать в гостевой каюте, Инга с Игорем, как и сутки назад, уединились в носовых апартаментах.

Заступив на вахту, я остаюсь в салоне. Марина решает скрасить мое одиночество. Обняв ее, колдую над фирменным коктейлем из вискаря, колы и большого количества льда. По ходу дела интересуюсь:

— Живешь в Москве или в России?

— Лучше бы жила в России, — почему-то невесело отвечает она. И вздыхает: — В Москве. На улице Плеханова в Перове. В квартирке покойных родителей.

Вот как. Значит, родителей уже нет. Печально.

— Не замужем?

— Разведена.

— Ты несколько раз куда-то звонила. Инга сказала, что у тебя болен ребенок?

Покусывая губы, она некоторое время молчит. Я вновь замечаю ее волнение и мысленно ругаю себя за проявленное любопытство.

Вздохнув, Марина отвечает:

— Да, есть проблема. Но я надеюсь, что все обойдется. Давай не будем об этом…

— Чем занимаешься в Москве? — перевожу разговор на другую тему.

— Работаю в головном научно-исследовательском институте. После отъезда на Филиппины профессора Иванцова стала заместителем начальника лаборатории. В общем, ничего интересного. Без него работа превратилась в рутину.

Искренне удивляюсь:

— Разве научная или творческая работа может быть рутиной?

— Может, Женя. И жизнь может показаться жуткой рутиной. Каждый день одно и то же: чашка крепкого кофе, серая лестница в старом подъезде, станция метро со сквозняками и гулом поездов, хмурая охрана в фойе института, надоевший запах реактивов. Потом дорога домой, где ждет холодная постель. Мой пятилетний сын жил… точнее, живет у бабушки, так как я с утра до позднего вечера пропадаю на работе. Мы видимся только по выходным, а когда под вечер воскресенья за ним приезжает бабушка, он плачет и не хочет уходить из дома. Одним словом, я ненавижу свою пустую квартиру; мне в ней жутко одиноко, холодно, тоскливо. А еще я знаю, что наутро все повторится с точностью до самых мельчайших деталей…

Марина того и гляди расплачется. То ли от беспросветности и отсутствия будущего, то ли от нахлынувших воспоминаний о маленьком сыне.

Кладу руку на ее прохладную ладонь и пытаюсь вернуть хорошее настроение:

— Сегодня на глубине ты была молодцом. Пойдешь ко мне во «Фрегат»?

— Пойду, если возьмешь, — смеясь, говорит она и закуривает.

Это уже третья за день. Мягко отбираю сигарету, тушу в пепельнице.

— Тогда тебе придется отказаться от некоторых вредных привычек.

Кажется, она хотела возразить, но не успела, я припал к ее губам… Сегодня Марина более податлива. Сдалась? Или с непривычки потратила много сил и устала? Это предстоит выяснить.