Иностранец ее Величества - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Остальский cтр.№ 64

Не знаю, может быть, я невольно принимаю желаемое за действительное, но все мне кажется, что есть в Хелен Миррен что-то неистребимо русское, чуть-чуть залихватское. И в том, как она демонстрирует свою потрясающую фигуру, снимаясь в своем далеко не юном возрасте обнаженной. (Ее прозвали «секс-символом для интеллектуалов».) Или как с наслаждением вытягивает свои длинные ноги в рекламе бизнес-класса одной из авиакомпаний (вот, мол, смотрите, какое расстояние между рядами; но все, конечно, думают только о ее замечательных ногах). Или как она рассказывает про принца Чарльза или тот же кокаин. Признается, что наркотик ей нравился, а бросила она его потому, что узнала из газет, что беглый нацистский преступник, «палач Лиона» Клаус Барбье наживался на торговле этим порошком. Вот этого юная актриса пережить не могла.

Такое впечатление, что врать и притворяться для нее — невозможное дело. Может быть, русские дворянские, офицерские гены повернулись необычной стороной в условиях богемного взросления? По линии бабушки Елена Васильевна — прямой потомок фельдмаршала графа Каменского, героя русско-турецкой войны, а затем и военного губернатора Санкт-Петербурга. А дедушка тоже был потомственным дворянином и военным, полковником царской армии, в Лондон его послали во время Первой мировой войны закупать оружие, так он и оказался в Англии. Молодец, что не вернулся после Октябрьской революции в Россию, а то не было бы у нас у всех такой замечательной королевы…

Хелен Миррен-Миронова не постеснялась поведать всему миру, что во времена ее бурной молодости ее дважды изнасиловали знакомые. Вернее, так: английский термин «date rape» в русском языке полного аналога не имеет. Буквально это значит: «изнасиловать во время свидания» — явление, кстати, крайне распространенное не только в Англии.

Актриса не могла не знать, что ее откровенные комментарии по этому поводу вызовут опять-таки очень негативную реакцию левой части общества и особенно феминисток. Она честно призналась, что хотя подобные действия мужчин все равно должны считаться изнасилованием, все же они существенно отличаются от ситуаций, когда против женщины применяется грубая сила.

Разумеется, дама, если даже она добровольно пришла к мужчине в спальню, все равно имеет право в последний момент передумать и сказать «нет». И если женщину после этого все же принудили к сексу, подобное следует считать изнасилованием. «Но я не думаю, что смогла бы в такой ситуации потащить мужчину в суд», — сказала Хелен — и пожала бурю.

Интересно, что один из самых уважаемых лидеров Консервативной партии Кеннет Кларк недавно попал под огонь просто шквальной критики, когда сказал нечто созвучное. Кларку пришлось извиняться, ведь лейбористская оппозиция уже требовала его отставки с поста министра внутренних дел.

А Хелен извиняться не стала. Пожала плечами — и все. И еще добавила: «Удивительно, как трудно быть блондинкой с хорошей фигурой и большой грудью. Все обязательно считают тебя дурой. А если ты при этом подаешь малейшие признаки интеллекта, то люди полагают себя как будто обиженными, даже обманутыми». Хелен вспомнила, как во время очередных съемок ей нужно было по сценарию играть брюнетку и она перекрасилась. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, отношение к ней изменилось, она почувствовала гораздо большее уважение со всех сторон.

Вот такая, неанглийская, казалось бы, открытость, но при этом — врожденный аристократизм в движениях, в манере держать себя, говорить. Недаром самые разные режиссеры постоянно выбирали Хелен Миррен играть королев и императриц. Начиная с Клеопатры в студенческом спектакле.

«Она была еще подростком, а в ней уже чувствовалось что-то королевское», — вспоминает ее первый бойфренд актер Кеннет Грэнэм.

Потом была роль римской императрицы в жутковатом фильме Тинто Брасса «Калигула», затем — королевы Шарлотты в «Безумии короля Георга», Елизаветы I — в одноименном телесериале и, наконец, вершина «монархической карьеры» — Елизавета II в «Королеве».

Но помимо монархов Хелен много еще чего играла и играет до сих пор. В России она более всего известна по фильму Питера Гринуэя «Повар, вор, его жена и ее любовник» и детективному телесериалу «Главный подозреваемый». Ну а теперь и по «Королеве» тоже. Однако в ее послужном списке многие десятки видных театральных и киноролей. Востребованность этой актрисы просто феноменальна.

Никому не известно, сколько еще людей с российскими корнями растворилось в британских массах. Очень многие из них заняли видные позиции в местном обществе. Конечно, все равно не сравнить с Францией, где число таких растворенных эмигрантов первой волны измеряется многими сотнями тысяч. Они исчезли, но не без следа. Ходят слухи, что там среди элиты (и политической, и научной, и культурной) чуть ли не каждый третий — обязательно русский на четверть, а то и наполовину. Но не все хотят это афишировать, и большинство носит совершенно по-французски звучащие имена и фамилии.

Ну еще бы — девяносто процентов отборной российской элиты (плод селекции нескольких сот лет существования Российского государства) влились в генетический пул Франции и других стран (но Франции прежде всего), обеспечив новой родине много чудесных достижений в самых разных областях. Забирайте, что нам не гоже… Действительно, нам-то зачем…

Но эта книга не о Франции, а об Англии, в которой, естественно, российских генов в десятки раз меньше. Однако и тут они тоже дают о себе знать.

Когда я работал на Би-би-си, председателем совета управляющих корпорации был назначен Майкл Грейд. (Теперь он уже барон Грейд.) Личность с большой буквы, эксцентрик и джентльмен, из знаменитой артистической семьи и сам живая легенда телевидения. Но фамилия показалась мне подозрительной. Какая-то уж слишком правильная — точь-в-точь слово «градус» или «степень». И долго не пришлось копаться, чтобы обнаружить: Грейд, как и Миррен, фамилия переделанная. Я подозревал Виноградовых, родственников знаменитого ученого сэра Павла Виноградова, одного из главных специалистов по английскому Средневековью. Но оказалось, нет, слегка ошибся. Предки барона звались Виноградскими и были родом из-под Одессы.

Сложнее, конечно, с заместителем премьер-министра и лидером Либерально-демократической партии Ником Клеггом. Вот разве что в лице его есть нечто неуловимо русское. И имя Николас наводит на размышления (хотя среди моих друзей имеется англичанин Николас, никакого отношения к России не имеющий; впрочем, у него отец был русистом, и это могло повлиять на выбор имени).

Выяснилось, что среди предков Клегга — смоленские помещики Энгельгардты. Это примечательный дворянский род, давший нескольким странам поколения истинных джентльменов — воителей, но и дарителей, защитников чести и достоинства, отличавшихся благородством и благотворительностью. Основал его рыцарь, который спас жизнь французскому королю Филиппу II, за что и получил свой титул и фамилию, означающую «ангел-хранитель».

В Россию Энгельгардты попали в XVII веке, так что к моменту выгнавшей их в эмиграцию революции обрусели как следует. Но и это не все. Еще среди предков Клегга — Игнатий Закревский, обер-прокурор Правительствующего сената. Ну и, соответственно, знатоки биографий замечательных людей России немедленно вычислят на основе этого, что главный либерал-демократ Соединенного Королевства состоит также родственником и легендарной «железной женщины» — Муры (Марии Игнатьевны) Закревской-Будберг, она же графиня фон Бенкендорф.