— До сих пор не могу привыкнуть. Пока мужа нет
дома, спешу съесть что-нибудь горячее. На завтрак кроме хлеба и обезжиренного
масла ничего не едят. Ни яичницы, ни омлета, ни сосисок. Потом — ланч и обед,
который начинается в шесть часов вечера. Это что ж за обед, если нормальные
люди уже в это время ужинают? В восемь вечера тут традиционно принято пить
кофе. Больше всего меня поражало то, что с одной чашечкой кофе едят только одну
штучку печенья. Даже в гости к кому-то придешь, а тебе дают кофе и одно печенье.
Для меня это дико было. Мы привыкли выставлять на стол вазу с печеньем и
конфетами. Бери и ешь, сколько влезет. Пиво или вино пьют в основном с девяти
вечера до десяти. Я даже некоторое время пыталась подсадить Даниеля на русскую
кухню, но это сложно. Даже блинов не испечешь, потому что здесь не найти соды.
Да и сорт муки такой, что толком ничего не получится. Сразу другой вкус.
Допустим, Даниель вообще не ест гречку и считает ее русской едой. Мы купили ее
в русском магазине, но он так и не притронулся к той гречневой каше, которую я
приготовила.
— Странно тут все. Кажется, что вообще
попадаешь на другую планету.
— А вообще тут жить можно. Главное в любви —
не настраивать себя на романтические отношения.
— А как же жить-то без романтики? Какая любовь
без романтики?
— Голландская, — не раздумывая, ответила
Марго.
— Да уж!
— Уж чего-чего, а романтики в голландских
мужчинах, увы, нет. Из-за этого и все проблемы. Русские невесты ориентированы
на «романтические» отношения. Составление семейного бюджета на следующий день
после объяснения в любви выглядит довольно дико в глазах моих соотечественниц.
А еще многие голландцы думают, что все русские и украинки — проститутки.
Поэтому после домашнего стриптиза и парочки эротических вечеров с Даниелем он
стал и на меня уже косо поглядывать — не отношусь ли и я к ним. Поэтому тут
подобное не приветствуется.
В любом случае, мне повезло, ведь я встретила
свою половинку. Да, поначалу были какие-то недоразумения, ссоры и расхождения
во взглядах, но когда люди любят, они способны понять друг друга, как в нашем
случае.
Марго замолчала и тут же возбужденно спросила:
— Танюш, а как там в Москве-то, расскажи! Тут
многие даже представить себе не могут, что такое Москва. Они только Кремль по
телевизору видели и считают, что в России живут злобные, агрессивные и вечно
недовольные люди. Я им тут лекции читаю про широту и размах русской души. Ты
кого из одноклассников-то видела?
Я начала рассказывать про одноклассников, но
не успела договорить, как в саду появился уже знакомый мне Даниель. Увидев
меня, он покраснел, как вареный рак, и, как мне показалось, чуть было не потерял
сознание.
Глава 21
— Здрасте, — пробурчала я себе под нос и
постаралась улыбнуться.
— Таня, познакомься, это мой муж Даниель, —
принялась нас знакомить Марго. — Даниель, познакомься, это моя одноклассница
Таня. Она москвичка. Приехала посмотреть Амстердам.
Марго не стала рубить сплеча и рассказывать
про ту нелепую ситуацию, в которую я попала, решив тем самым сразу не
шокировать своего мужа.
Мы встретились с Даниелем глазами, и я слегка
кивнула головой, дав ему понять, что ему не о чем беспокоиться. Только вот
понял ли он меня, не знаю. Не говоря ни единого слова, он взял Марго под локоть
и повел на веранду дома. Вскоре до меня стала доноситься чересчур эмоциональная
речь на голландском. Несмотря на то что я не понимала по-голландски ни единого
слова, я была уверена, что супруги ссорятся между собой. Марго вышла в сад
только минут через сорок. Она была заметна возбуждена, а на ее щеках виднелся
румянец.
Сев рядом со мной, она слегка заколебалась:
видимо, не знала, с чего начинать разговор. Взяв свой бокал, она сделала
несколько глотков вина и закурила. Я подумала о том, что должна начать разговор
первой.
— Марго, я все понимаю. Хоть я не знаю
голландского, я поняла, что ты из-за меня поругалась со своим мужем. Тут и так
все ясно. Ему не нравится мое присутствие в этом доме, и он не рад русским
гостям. Пойми, я это по-человечески понимаю. Дела семейные. Но я не знаю, что
мне делать. У меня в этой стране только ты. Больше никого нет. Если бы я могла
пойти в посольство, я бы никогда тебя не побеспокоила, но ты же хорошо
понимаешь, что я не могу этого сделать. Маргоша, родная, если бы ты оказалась в
подобной ситуации, я бы тебя обязательно выручила. Мы же с тобой как-никак
русские девушки. Столько лет в одном классе проучились. Я, конечно, понимаю,
что между нами никогда не было особой дружбы, но и неприязни никогда не было.
Маргоша, ты же понимаешь, что я не могу позвонить своей матери и все это
рассказать. У нее больное сердце. Ее ведь так и удар хватить может. Ей нельзя
расстраиваться и переживать. Я не знаю, что делать, если ты мне не поможешь.
— Хватит, — перебила меня Марго.
— Что хватит-то?
— Хватит говорить ерунду. Я Даниелю все
объяснила и рассказала твою историю. Он должен помочь.
— Ты это серьезно? — облегченно вздохнула я.
— Ну понятное дело, что не шучу.
— А мне показалось, что вы говорили на
повышенных тонах.
— Это нормальный разговор. Я же тебе говорила,
что голландцы очень часто считают, что русские и украинские девушки
проститутки. Вот он сразу и завелся, мол, что здесь делает эта русская
проститутка. Не могу понять, почему он тебя за проститутку принял. Но ты,
пожалуйста, не обижайся.
— А я не обижаюсь, Марго, я сейчас не в том
состоянии, чтобы на кого-то обижаться.
— Танюша, сейчас мой супруг встречается со своим
другом, французом, который прилетел в Амстердам по делам. Я уговорила Даниеля,
чтобы ты поехала вместе с нами.
— Куда?
— В ресторан.
— Я никуда не поеду, — отмахнулась я от Марго.
— Я так выгляжу… Глаз еще припухший.
— Ерунда. Я дам тебе косметику, и ты можешь
что-нибудь выбрать из моих нарядов.
— Марго, может, лучше не надо?
— Надо, Таня. Надо!
Через полчаса я уже сидела в саду в платье,
которое любезно дала мне Марго, и допивала вино из своего бокала, ожидая свою
одноклассницу, которая приводила себя в порядок. Увидев, что ко мне идет
Даниель, я встревоженно на него посмотрела и протянула ему конверт: