Любовь и честь - читать онлайн книгу. Автор: Мередит Дьюран cтр.№ 26

Он положил горячую ладонь у нее между лопаток и чуть прижал, как будто хотел удержать на месте. Потом провел пальцами вдоль позвоночника до талии и назад, потом снова вниз. На талии ладонь раскрылась и осторожно обхватила ее, как драгоценность.

— Заставь меня говорить, — прошептала она. Ах, если бы он мог заставить! — Иначе я не предам его. — А если не предаст, значит, надо поднять голову и отстраниться от Эдриана, ибо ей он принадлежать не может.

Эдриан пошевелился, и голова Норы оказалась у него на плече. Его волосы щекотали ей кожу.

— Даже если он сам предает тебя? Положение, в которое он тебя поставил, доказывает, что в нем нет ни любви, ни заботы. Ни один любящий человек не стал бы так рисковать тобою.

Значит, существуют разные виды любви. Та, которой служит Дэвид, замешана на долге и крови. Он рассчитывает на нее так, как рассчитывал бы на собственные руки и ноги.

— Я нужна ему. — Когда-то Дэвид был тоже ей нужен, и тогда, в прошлом, он ее не подвел.

— Раз в жизни подумай о себе.

Его голос вибрировал в гортани, и Нора слышала его как будто изнутри. Она закрыла глаза, и — о Боже! — он не стал ее трясти и будить. Какое счастье привалиться к нему! Чернота под ее веками закрутилась головокружительной спиралью.

Может, им от веку суждено встречаться в темноте, а дневной свет и бдительные чужие глаза всегда будут против них?

Эдриан обнял ее, приподнял и усадил к себе на колени. Она в полудреме покорилась без сопротивления. Скрестив ноги, он сидел и укачивал ее, как будто любил по-прежнему.

Но здравый смысл не сдавался. Он брыкался и лягался в глубине сознания и не давал ей погрузиться в забытье. Она не может доверять ему!

— Ты хочешь убить моего брата. — Она должна помнить об этом и держаться за эту правду, а не за Эдриана.

— Нет, — сказал он.

Как просто сказать «нет». Она могла бы принять это отрицание и качаться в колыбели его рук, пока он не устанет. Но она обещала держаться и следовать долгу.

— Ты заберешь его в Лондон, — сказала она в жаркую кожу его горла. — Ты можешь гарантировать его безопасность там?

Эдриан долго молчал.

— Я хочу предотвратить войну, Нора.

— Очень благородно, — отозвалась она. — Но только не ценой жизни Дэвида.

Его рука напряглась.

— А ты не думала, сколько жизней будет спасено, если предотвратить войну, которую замышляет твой брат? Взять хотя бы моих родственников... Многие из них прельстились ложными обещаниями и посулами. Сейчас со стороны правительства им ничто не угрожает, но, они решат, что будут убиты из-за своей религии, разве они не возьмутся за оружие? И тогда ложь, распространяемая твоим братом и его союзниками, наверняка приведет их к смерти.

Нет, ей не понять... Ей вообще трудно думать, трудно разобраться, есть ли правда в словах Эдриана. Конечно Дэвид рассчитывает на помощь фермеров Эдриана. Многие из них католики. Почему бы им не пойти сражаться за католического короля? Но называть дело брата ложью... Какая же это ложь?

Нора заставила себя открыть глаза и слегка отстраниться, чтобы заглянуть Эдриану в лицо. Какой он красивый! Тени от лампы у него за спиной скрадывали резкость черт. Рука Норы непроизвольно потянулась к его лбу, погладила впалую щеку. Щетина кольнула кончики пальцев. В юности его борода была не такой жесткой. Плечи еще не раздались. Теперь он стал мужчиной, взрослым и сильным.

Нора чувствовала тепло от его дыхания.

— Ты не мог заседать в парламенте, — пробормотала она. Нижняя губа у него была полная. По ней так приятно провести пальцем. И она куда мягче, чем кажется. А ямочка на подбородке так умиляет ее. — Ты не мог голосовать. Не мог приехать в Лондон без особого разрешения. И все из-за своей веры. Разве это ложь?

— Нет, — резко ответил он. — Не ложь.

Она заглянула ему в глаза и была поражена его твердым немигающим взглядом.

— Тогда почему... — Она глубоко вздохнула, пытаясь вернуть себе ясность мысли. В одурманенном мозгу мелькнула дикая мысль — что, если ей удастся перетянуть его на свою сторону? Тогда он больше не будет ее врагом. Они будут друзьями, и она сможет лежать у него на руках, не чувствуя себя предательницей. — Тогда почему ты должен подчиняться германскому королю?

Он взял ее руку и с силой прижал к своей щеке.

— Потому что он останется королем. Потому что в делах твоего брата не больше разума, чем в пьяной ночной потасовке. Война, которую он замышляет, будет короткой и кровопролитной. Он проиграет, а вместе с ним — все католики в этой стране, независимо от того, брали они в руки оружие или нет.

— Но Яков Стюарт, наш законный король — прямой наследник крови Стюартов. И ты менее всех остальных можешь осуждать его религию.

Эдриан презрительно фыркнул:

— Какое мне дело до того, кто из них больше достоин трона? Я приберегу свою заботу для того, что непосредственно касается меня. Ты полагаешь, что я оставил свою веру, потому что мне открылась божественная истина? Ничего подобного. Я делаю то, что должен, чтобы защитить себя и своих близких. — Он с силой стиснул ее руку. — Твой брат — мальчишка в теле мужчины. Дурацкими мечтаниями он губит не только себя, но и тех, кого обязан защищать. Я скроен иначе, Нора. Я живу реальностью. Эта страна не потерпит правителя-католика и уничтожит любого, кто полагает иначе. Но я и мои близкие не окажутся среди уничтоженных.

В наступившем молчании Нора слышала, как стучит ее сердце. Он не сводил с нее горящего взгляда.

— Ты кажешься мне человеком без принципов, — прошептала она.

— Мои принципы служат моим целям. Я буду беречь и защищать то, что принадлежит мне. А теперь скажи, зачем приходили те люди?

Вопрос показался ей ударом кинжала. Снова начинался допрос. Но какая-то часть ее существа была зачарована убежденностью, прозвучавшей в словах Эдриана, странной притягательностью его принципа: «Я буду беречь и защищать то, что принадлежит мне».

Этот принцип находил отклик в самых глубинах ее сознания, где крылась постоянная боль из-за собственно беспомощности и отчаянное стремление защитить этот дом и своего брата, несмотря даже на то что сам Дэвид действовал вопреки этой цели.

Ее взгляд опустился на руку Эдриана — большую, сильную. Она чувствовала мозоли там, где его ладонь касалась ее кожи. Эдриан — воин. Он служил ее величеству на континенте, вел дипломатические переговоры между королевой Анной и Георгом Ганноверским. Мощь его тела — лишь отражение того, чем ему приходилось заниматься при дворе. Эго тело любило ее раньше и обволакивает теперь. Они так долго старались быть чужими друг другу, но это невозможно, они не чужие. Ведь когда-то, давным-давно, он вернулся за ней. Он пытался ее защитить, потому что тогда она принадлежала ему.

— Я носила твоего ребенка, — безжизненно проговорила Нора и почувствовала, как он напрягся.