Собачья работа - читать онлайн книгу. Автор: Галина Львовна Романова cтр.№ 116

— Я и без него живу не тужу, — ворчала она. — Надо помочь — помогаю. Мне кто помочь хочет — тоже от помощи не отказываюсь. Так и живем!

Оставив горшки, она подошла ко мне, откинула одеяло и принялась ощупывать мои плечи, бока, ногу. Я следила за ее руками со смешанным чувством страха и любопытства. До сих пор боялась и стеснялась своего искалеченного тела. Сколько времени прошло, прежде чем я перестала преодолевать брезгливость при виде обрубка ноги! Если бы не необходимость каждый день закреплять на культе протез, вообще долго не могла бы заставить себя даже дотронуться до него. За два года, кроме меня и Яницы, лишь один человек его касался…

— Нет, не надо!

— Почему? — Рука скользила по бедру все ниже и ниже.

— Я… боюсь.

— Не бойся. Все будет хорошо!

— Вы не понимаете…

— Ты, — он выдохнул это слово прямо в губы. — Я все понимаю. Иди ко мне!

— Ох. — Его рука все-таки доползла до того, что еще два года назад было моим коленом. Чуткие пальцы скульптора ощупали каждую складку, прошлись вдоль оставшегося от операции шрама, а глаза не отрывались от моего лица.

— Видишь? Бояться нечего. Ну!

И эта его улыбка, при воспоминании о которой в глазах и носу защипало от боли…

— Повезло тебе, — сказала знахарка после осмотра, накрыв меня одеялом, отойдя к печке и принявшись шуровать там. — Руки-ноги целы, ни косточки не поломано. Отлежишься — и все.

Я попыталась сесть прямее, и мне это удалось. Прислушалась к себе — вроде бы все хорошо, ничего не болит. Действительно цела. И все же что-то было не так. Что-то не в порядке. И речь вовсе не о том, что на мне не имелось ни одной нитки — под лоскутным одеялом лежало голое тело, сколько…

Голое. Ни одной нитки.

Рука зашарила по груди. Так и есть! Оберег от оборотней, который мне уже давно вручил Коршун… Он пропал!

Резко сев на постели, зашарила руками, прощупывая все складочки и заглядывая в щель между лавкой и стеной. А вдруг оберег просто закатился туда? Ведь не может такого быть, чтобы…

— Чего потеряла?

— У меня был… ну…

— Оберег твой? Держи!

Выточенный из кости, украшенный рунами кругляшок лег в ладонь. Я стиснула его в кулаке так, словно от него зависела моя жизнь. Мысли помчались, обгоняя друг друга. В голове сразу стало ясно.

— Как я сюда попала?

— Принесли тебя.

— Кто?

— Как в себя придешь, так сама увидишь. Не ушел он. Там, — бабка кивнула головой в сторону окна, — сидит. Уходил ненадолго, а потом опять воротился.

— А сюда почему не заходит? — Я даже разозлилась на упрямца. Ведь сказала оставаться в замке и сторожить Агнешку! Нет, поехал следом. Верно говорят, что все мужики одинаковые.

— А его разве затащишь внутрь?

— И как давно он меня… э-э… принес?

— Да вторые сутки отлеживаешься.

Ох ты, сколько времени! Я сама не поняла, как вскочила, спустила ногу на пол. Сгоряча скакнула вперед — и рухнула на пол, попутно здорово ударившись бедром о какую-то кадку.

— А, твою же ж!..

Знахарка кошкой прыгнула ко мне, обхватив поперек груди и пытаясь вернуть на постель. От боли ушиба (да еще и кожу рассадила о жесткий край!) я зло шипела сквозь зубы и легко позволила усадить себя обратно.

— И куда ты собралась в таком состоянии? — Бабка взяла влажную тряпицу и принялась промывать кровавую ссадину. — Только-только в себя пришла — и уже скачешь, ровно белка!

— Вы не понимаете, — я, не вставая, попыталась дотянуться до висевших на веревке штанов, — это вопрос жизни и смерти! Князя Витолда обвинили в связи с темными силами и хотят казнить!

— А я-то чем могу помочь? Оборотное зелье, что ль, сварить? Так за волчьим корнем в лес рановато идти. Еще бы месяц потерпеть, пока травка в силу не вошла!

— Не за зельем. За оберегом. Мне удалось выпросить всего три дня, чтобы отыскать его и вернуть. И два из них я уже потеряла! Сегодня как раз идет третий день! У меня осталось несколько часов…

— Ишь ты! — Бабка всплеснула руками. — А от чего тебе оберег понадобился?

— От оборотней, — отпираться смысла не было, и я рассказала все. Ну или почти все. Что князь арестован и его обвиняют в оборотничестве, что некий артефакт, который сдерживал проявление его силы, теперь пропал и наверняка уничтожен, чтобы не достался никому. И что мне удалось вычислить того, кому все это выгодно, но слишком поздно, и, наверное, по его приказу меня пытались убить именно в тот момент, когда я сюда ехала. А ехала я затем, чтобы попросить знахарку исхитриться и изготовить другой… нет, не артефакт, а именно оберег, который мог бы, ослабляя и сдерживая, как-то нейтрализовать волчью половину княжеской натуры.

Говорила я долго, путаясь, перескакивая с одного на другое. Бабка успела заскучать и отойти от меня, вернуться к своим горшкам на печи, а я все рассказывала:

— Ведь артефакт могли украсть и уничтожить для того, чтобы князь перестал себя контролировать, чтобы он стал оборотнем. От него хотели избавиться — вот только не совсем понимаю почему? Нет, там столько всего намешано — и старая месть, и обещание, ведь после Витолда остались его сестра, новая наследница, и пан Матиуш… Но неужели дело только в этом? Неужели власть — это все? Мне вот она не нужна совершенно — я и так проживу. По мне, так от нее столько проблем… И зачем такой огород городить? Вот чего понять не могу!

— А тут и понимать особо нечего, — оторвалась от приготовления пищи моя слушательница. — Мы люди простые, нам до дел, которые там, у королей и князей вершатся, далеко. Нас лишь бы в покое оставили и не тревожили понапрасну. Князья-то и короли, они кто?

— Э-э… — простой, казалось бы, вопрос поставил меня в тупик, — правители. Вершители судеб, устроители законов…

— Каковые законы первыми и нарушать горазды! — Бабка со стуком поставила на стол деревянную миску. — Мол, я там, наверху, выше меня только боги! Дотянись до меня попробуй! Предок твоего князя другого князя на тот свет отправил…

— Вы про Князя Волков? — Недавно Коршун при мне сделал подобное смелое заявление, но я посчитала это просто плодом воображения.

— Про него, родимого. За землю они дрались. Люди супротив нелюдей. Люди одолели, да проклятие получили.

— Но ведь люди здесь живут намного больше трехсот лет. Пустополь был основан почти четыреста лет назад, а до него тут стоял другой город, который спалили дотла. Получается, война длится все это время?

— Получается, что так. И тебе пора решить, на чьей ты стороне в этой битве.

Меня как обухом по голове ударили. Пришлось ухватиться за постель, чтобы не упасть. А я-то думала по наивности, что война — только та, где враг известен, стоит перед тобой и готов напасть. И что стоит его одолеть — и все, начнутся мир и процветание. А мира-то и нет… Права старая знахарка Одора — если князь нелюдь, то против него — люди. Все всегда воюют со всеми. Люди с нелюдями и друг с другом. «Орлы» — с «ястребами», а каждый — со своей судьбой.