Правда о деле Гарри Квеберта - читать онлайн книгу. Автор: Жоэль Диккер cтр.№ 103

Он зашел вместе с Дженни на склад, и они поставили два принесенных ящика друг на друга. Она молчала, и он решил продолжать:

— Вроде бы еще кола поднимает боевой дух. Со времен Второй мировой ее специально поставляют нашим солдатам, которые служат за границей. Это я прочитал в одной книжке про кока-колу. Вообще-то я ее просто так читал, я и более серьезные книжки читаю.

Они снова вышли на парковку. Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Тревис…

— Да, Дженни?

— Обними меня. Обними меня покрепче! Мне так одиноко! Я такая несчастная! Мне кажется, у меня даже сердце замерзло.

Он обнял ее и изо всех сил прижал к себе.

— А теперь еще дочь задает мне вопросы, доктор. Только что спросила меня, куда это я езжу по средам.

— Что вы ей ответили?

— Чтобы не совала свой нос, куда не просят, и приняла ящики с колой! Какое ей дело, куда я езжу!

— По вашему голосу я чувствую, что вы сердитесь.

— Да! Да! Конечно сержусь, доктор Эшкрофт!

— На кого вы сердитесь?

— Ну… на… на себя!

— Почему?

— Потому что я на нее накричала. Знаете, доктор, вот заводишь детей и хочешь, чтобы они были самые счастливые на свете. А потом жизнь встает нам поперек дороги!

— Что вы имеете в виду?

— Она вечно просит у меня совета, во всем! Вечно цепляется за мою юбку, вечно спрашивает: «Ма, а как это делают? Ма, а куда это убрать? Ма то, ма сё! Ма! Ма! Ма!» Но я же не всегда буду при ней! Однажды я уже не смогу с ней нянчиться, понимаете! И у меня от одной этой мысли вот тут все сводит, в животе! Желудок узлом завязывается как будто! Просто физически больно, я есть не могу!

— Вы хотите сказать, что у вас бывают тревожные состояния, миссис Куинн?

— Да! Да! Еще какие тревожные! Ужасно тревожные! Стараешься все делать хорошо, давать детям самое лучшее! А что станется с нашими детьми, когда нас не будет? Что они будут делать, а? И как быть уверенным, что с ними ничего не случится? Вот как с этой девочкой, доктор Эшкрофт! С этой бедняжкой Нолой! Что с ней случилось? Где она может быть?

* * *

Где же она могла быть? В Рокленде ее не было. Ни на пляже, ни в ресторанах, ни в том магазинчике. Нигде. Он позвонил в отель на Мартас-Винъярде, узнать, не видел ли кто из персонала белокурой девушки, но на ресепшне его приняли за сумасшедшего. И тогда он стал ждать, каждый день и каждую ночь.

Он ждал весь понедельник.

Он ждал весь вторник.

Он ждал всю среду.

Он ждал весь четверг.

Он ждал всю пятницу.

Он ждал всю субботу.

Он ждал все воскресенье.

Ждал истово, с надеждой: она вернется. И они уедут вместе. Они будут счастливы. Она была единственным человеком, который придал его жизни смысл. Гори огнем все — книги, дома, музыка, люди, — все не важно, лишь бы она была с ним. Он любил ее, любил, а это значит, что он не страшился ни смерти, ни беды, пока она рядом. И потому он ждал. А когда спускалась ночь, клялся звездам, что будет ждать ее всегда.

Но если Гарри отказывался терять надежду, то капитану Родику оставалось лишь констатировать, что, несмотря на все привлеченные средства, полицейская операция провалилась. За две с лишним недели все было перевернуто вверх дном, и все впустую. На совещании с федералами и шефом Праттом Родик подвел горький итог:

— Собаки ничего не находят, люди тоже. По-моему, мы ее не отыщем.

— Согласен с вами, — кивнул ответственный чин из ФБР. — Обычно в таких случаях жертву либо находят сразу, живую или мертвую, либо поступает требование выкупа. Если же ни того ни другого нет, дело попадает в груду таких же нераскрытых дел о пропаже людей: они год за годом громоздятся у нас на письменных столах. Только за последнюю неделю ФБР получило пять сообщений о пропаже детей по стране. Мы просто не успеваем со всем как следует разобраться.

— Но что же такое могло случиться с этой девочкой? — спросил Пратт, не желавший смириться и опустить руки. — Сбежала?

— Сбежала? Нет. Почему же тогда ее видели напуганную и всю в крови?

Родик пожал плечами, а чин из ФБР предложил сходить выпить пива.

Назавтра, 18 сентября, шеф Пратт и капитан Родик провели под вечер последнюю пресс-конференцию, в ходе которой объявили, что поиски пропавшей Нолы Келлерган прекращаются. Дело остается в ведении уголовной полиции штата. За две недели никаких следов Нолы Келлерган обнаружено не было: ни единого факта, ни единой зацепки.

Добровольцы под руководством шефа Пратта еще несколько недель продолжали розыски повсюду, до самых границ штата. Тщетно. Нола Келлерган словно испарилась.

— Слова — это здорово, Маркус. Но не пишите для того, чтобы вас прочли: пишите, чтобы вас услышали.

Книга моя продвигалась. Часы, проведенные за письменным столом, постепенно обрастали бумажной плотью, и во мне возрождалось неописуемое, казалось бы навсегда забытое чувство. Я словно наполнялся наконец жизненной силой, из-за нехватки которой все во мне прежде функционировало неправильно; мне словно кто-то нажал на кнопку в мозгу и внезапно включил его. Как будто я вновь вернулся к жизни. Я чувствовал себя писателем.

День у меня начинался еще до рассвета: я отправлялся бегать, пересекал Конкорд из конца в конец со своим мини-дисковым плеером в ушах. Потом, вернувшись в отель, заказывал целый литр кофе и садился за работу. Я снова мог рассчитывать на помощь Денизы: я позвал ее обратно из «Шмида и Хансона», и она согласилась вернуться на службу в мой офис на Пятой авеню. Я посылал ей написанное по электронной почте, а она вносила правку. Закончив очередную главу, я отправлял ее Дугласу, чтобы узнать его мнение. Забавно было наблюдать, сколько сил он вкладывает в эту книгу; я знал, что он не отходит от компьютера в ожидании следующей главы. И при каждом удобном случае он напоминал мне о неумолимо приближавшихся сроках, повторяя: «Если мы не закончим вовремя, нам крышка!» Он говорил «нам», хотя фактически ничем в этой ситуации не рисковал, просто был так же заинтересован в успехе, как и я.

Думаю, Дуглас испытывал сильное давление со стороны Барнаски и пытался меня от него уберечь: Барнаски боялся, что я не уложусь в срок без посторонней помощи. Он мне уже несколько раз звонил, дабы сказать это лично.

— Вам надо взять «негров», иначе вы ни за что не справитесь. У меня на это есть целые команды, вы набрасываете в общих чертах, а они пишут.

— Никогда, — ответил я. — Эту книгу пишу я, я за нее отвечаю. И никто это за меня не сделает.

— Ох, Гольдман, как вы надоели со своей моралью и честностью. Сейчас все пишут книги чужими руками. Вот Н., например, никогда не отказывается от «негров».