Знак неравенства - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Терентьева cтр.№ 41

— Это… он? Твой…

— Нет. Нет!

— Хорошо. Спи, пожалуйста. — Он быстро ушел, сильно прихрамывая.

Утром, за завтраком, Эммануил намазал Алене тонкое печенье маслом, протянул на ладони:

— Я тебя буду всегда кормить, детка, хорошо?

Алена кивнула, стараясь не сталкиваться с ним взглядом.

— Как ты спала?

— Хорошо, спасибо.

«В дверь никто не скребся и по телефону в трубку не дышал…» — подумала Алена и улыбнулась собственным мыслям. Эммануил тут же заметил ее улыбку.

— Ну вот, девочка моя больше не плачет. Ты не будешь у меня плакать… Скажи мне, ты — свободна?

Алена удивленно подняла на него глаза.

— Я имею в виду — чтобы мы могли подать заявление, тебе не придется с кем-то… гм… разводиться?

— Нет, — улыбнулась Алена. — Не придется.

— Прекрасно. Я хочу, чтобы ты прошлась сегодня но магазинам. Вот деньги, — он показал на темную шкатулку, стоящую на буфете, — на мелкие расходы, на хозяйство… Хозяйством тебе, конечно, заниматься не надо. Ко мне приходит замечательная женщина, я, кстати, взял на себя заботу о ее дочери, она тоже… гм… ну, не важно, я как-нибудь расскажу, если тебе будет интересно… А ты, моя радость, купи себе новое платье, какое захочешь, можно розовое… Тебе пойдет… Или, скажем, красное… Мы вечером пойдем к одному человеку в гости. Хочу тебя представить уже как свою жену. — Эммануил посмотрел на Алену, низко склонившую голову. — Почему ты ничего не ешь?

— Я… Да, буду… Хорошо. — Она через силу откусила кусочек печенья, горько пахнущего миндалем или же имитацией миндального запаха. Искусственный ароматизатор, идентичный натуральному. Порошок, пахнущий клубникой, ванилью, миндалем… Сильный, радостный аромат — безоговорочный запах имитации. Чем только не пахнет настоящая клубника… Гнилью, навозом, ящиком, в котором она лежала, толстым целлофаном, которым ее заботливо прикрывали от последних морозов и первого палящего солнца, росой, большими коричневыми жуками, облюбовавшими ее густые кустки, и еще чем-то таким, чем пахнет только живое…

— О чем ты думаешь, малыш? — спросил Эммануил, слегка дотронувшись до щеки девушки и тут же опустив руку.

— О клубнике, — ответила Алена и впервые за завтраком посмотрела на своего жениха.

— Ты хочешь клубники? Нет? Хорошо, пойдем, я тебе сыграю… Помнишь фильм «Земляничная поляна» Бергмана? Там есть изумительный лейтмотив…

В этот день у нее не было ни уроков в музыкальной школе, ни службы. Когда Алена пошла прогуляться, Эммануил проследил, чтобы она взяла деньги, но она даже не пошла в сторону магазинов, а сразу свернула в лесопарк, начинающийся за его домом. Она шла по дорожке и просто смотрела на людей, идущих на встречу и гуляющих в парке, пытаясь собраться с мыслями.

Вот тоже беременная женщина… Интересно, рад ли ее муж? А вот женщина с ребенком лет пяти и ждет еще одного… У нее муж наверняка рад… Хотя кто знает… А вот совсем маленький малыш… Какая юная мама. Сколько же ей лет? Восемнадцать? Двадцать? Кажется, меньше…

— Скажу твоей маме, что ты плохой, понял? — вдруг услышала она слова девушки и поняла, что с малышом гуляет няня. А маме его, может быть, сорок лет…

А как же раньше когда-то — выходили замуж часто безо всякой любви и жили всю жизнь? И ничего… Как же они жили-то, каждый день, каждое утро… И ночь… Может быть, не так много их было, этих ночей. А утренних встреч, за завтраком?..

Алена долго гуляла, а когда подумала, не пора ли идти обратно, раздался звонок ее телефона.

— Ты не замерзла, не устала, девочка моя? — мягко, но чуть сдержанно спросил Эммануил.

— Нет…

— Жду тебя обедать.

Он действительно ждал ее с полным обедом. Ароматный густой суп, красивый салат из свежих овощей, слегка обжаренная золотистая куриная грудка… Алене пришлось поесть всего и похвалить — Эммануил готовил сам и спрашивал о каждом блюде, понравилось ли Алене.

— Я сделаю чай… — Она встала из-за стола, чтобы включить чайник.

— Нехорошо запивать еду, — неодобрительно покачал головой композитор.

— Я так привыкла…

— Надо отвыкать. Только через два часа можно. Чай, кофе надо пить отдельно от еды. И без сахара. Но ты пей, пей, я же не буду тебя мучить, — улыбнулся Эммануил.

Алена вопросительно посмотрела на него.

— Ну конечно, пей…

После обеда Эммануил ушел в свой кабинет, и Алена слышала оттуда звуки — он сочинял музыку для нового фильма. Ближе к вечеру он вышел, постучался к ней в спальню и извинился:

— Наверно, в гости пойти не сможем. Нельзя сейчас останавливаться. Кажется, нашел то, что надо…

Алена кивнула с облегчением, а он ушел и до самого позднего вечера работал, не выходя из комнаты. Алена пробовала читать, опять думала — не позвонить ли Кире или Наташке… Ближе к ночи раздался звонок ее мобильного. Звонил из своей комнаты Эммануил.

— Девочка моя, ты не хочешь выпить на ночь молока? Или чаю?

— Да, конечно. — Алена быстро накинула свитер и пошла на кухню.

— Я написал просто великолепную тему… Благодаря тебе. — Эммануил внимательно посмотрел на свою невесту. — Ты уже не столь печальна, как вчера. Тебе нравится вид из твоего окна?

— Да… — кивнула Алена.

Как странно, думала она потом, так много приходится врать, если не хочешь обижать людей, близких и просто знакомых, обижать, расстраивать, унижать, говорить то, с чем потом им трудно будет жить… Единственное, за что Кира наказывала в детстве, — за ложь. И сумела-таки сделать так, что теперь каждый раз, когда приходится врать, в душе что-то неприятно сжимается.

«Да, мама, у меня все хорошо, я у тебя ночевать не буду. Нет, нет, мне не мешают твои гости и студенты, которые могут прийти в половине двенадцатого и просидеть до пяти утра. Просто ты знаешь — я люблю свой дом… Меня не раздражает твой друг, бородатый шумный Иосиф, талантливый фотохудожник, влюбленный в тебя и в свой талант. Я не слышу его свистящей одышки, не вижу его неряшливости и подчеркнутого превосходства признанного художника, мне самой нравятся его фотографии: лужица от чая, в которой увеличиваются цветочки старой клеенки и отражается удивленное лицо малыша; солнечные лучи, которые он ловит то в бутоне цветка, то в сетке с пустыми бутылками; и твои, мама, бесчисленные профили, когда ты с задумчивым и странным выражением покусываешь кисточку или улыбаешься чему-то своему. И я тебе не скажу, что Иосиф высокомерный и неискренний, я не хочу, чтобы ты опять осталась одна…

Да, Денис, ты отдыхаешь с дочкой, и я не буду говорить, что уже все поняла: ты сделал выбор, и выбрал ты не меня, а вернулся к жене, когда со мной уже стало невозможно просто баловаться… Я не скажу, иначе получится, что ты врун, трусливый и… и… подлый…