Часовщик - читать онлайн книгу. Автор: Родриго Кортес cтр.№ 82

— Есть кое-что, чего вы еще не знаете, Томазо… просто потому, что вам не положено было знать.

Бруно хмыкнул. За два месяца пути он изучил все, что было в шкатулке Хирона, до последней буквы.

— И чего я не знаю?

— Нормальный срок жизни индейца в неволе ничуть не меньше, чем у негра, — подвел его Херонимо к плетеному креслу. — Это закрытые сведения, но теперь вы имеете на них право.

— Но в сводках…

— Сводки пишутся для Короны, — отмахнулся Херонимо. — Кому, как не вам, это понимать.

Бруно прикусил язык, но Херонимо понял его внезапное молчание по-своему.

— Именно так и делаются в Ордене самые большие деньги.

Когда Томазо прибыл в Коронью, причалы были забиты детьми, а весь порт — рыдающими за тройным оцеплением из солдат родителями.

— У евреев срок вышел, сеньор Вентура, — объяснил ему секретарь, когда Томазо предъявил свои запасные документы. — А тут покупатель хороший нашелся — на острове Сан-Томе. Семьсот голов сразу взял.

Томазо промолчал. Благодаря агентуре он знал то, о чем секретарь еще не догадывался. Прямо сейчас в Риме решался главный вопрос — о человеческих правах. Австриец, что называется, взял быка, то есть пленного Папу, за рога и требовал, чтобы Ватикан признал, что поступил с иноверцами вопреки слову Христову.

— Представляю, какую компенсацию придется платить Церкви всем этим сарацинам и евреям, — посетовал уже в карете агент Гаспара. — И не дай бог, если Папа сломается! Австриец ему тогда еще и подаренные туркам Балканы припомнит…

Понятно, что хорошо осведомленный король Португалии торопился завершить все сделки до того, как Ватикан сдастся. И легко приручаемые дети были самый ходовой товар.

— Держите, сеньор Вентура, — протянул ему проездные документы секретарь. — Каюта самая лучшая, питание вполне приличное. Но мясо будет, извините, только сушеное.

Томазо, преодолевая боль в изрезанном животе, тихонько рассмеялся. Эта провинциальная заботливость португальских секретарей всегда его умиляла.

Гаспар не знал, как Папа сумел договориться с вошедшим в Рим Австрийцем, но библиотекарей пока не трогали. И где-то недели через три напряженных размышлений Гаспар понял главное: отсутствие жестко привязанных дат на буллах древних Пап и множество имен у прежних королей — огромная удача.

— Их можно разбросать в любом порядке, — прямо сказал он отцу Клоду. — Сделайте столько Пап и королей, сколько вам нужно. Вы же сами сказали, что никто Бенедикта V от Бенедикта VI не отличит.

Отец Клод поморщился, как от хины.

— Я думал, ты умнее, — покачал он головой. — А ты забыл о самой важной детали.

— О какой детали? — не понял Гаспар.

— Простота. Тысячи провинциальных архивариусов будут менять документы местами по нашей схеме. Это самые обычные люди, а потому схема развития христианства нужна простая и понятная. Как «Отче наш»…

Гаспар опустил взгляд. Отец Клод был прав. Объяснить каждому захолустному архивариусу, какого Карла или Фердинанда на какую полку поставить, было нереально.

Рабы потянулись за Амиром сами — как утята за мамой-уткой.

— Смотри-ка, — потрясенно расхохотался Муса, — впервые такое вижу!

Но недоучившемуся врачу было не до смеха.

— Ам-мир… Ам-мир… — перешептывалась колонна.

Они были уверены, что именно он вытащил их из скользкого от дерьма трюма и привел товарищей, чтобы убить страшных людей с плетьми и мушкетами. И когда они пришли на рынок, а проще говоря, на обычную, вытоптанную до грязи поляну, Амир не выдержал.

— Я хочу взять свою долю, — подошел он к Мусе.

— Сейчас сдадим, и получишь, — кивнул вожак. — У нас все честно.

— Я хочу взять людьми, — пояснил Амир.

Муса удивился:

— А зачем? Или ты решил свое дело начать?

— Отпущу.

Марокканец открыл рот, но первое время не мог выдавить ни слова.

— Куда ты их отпустишь, брат? В лес? Они же как дети. Ничего здесь не знают. Ты же убьешь их всех! Совесть у тебя есть?!

Амир опустил голову. Муса был прав. Отпущенные на волю черные рабы легко могли стать добычей первого же встречного охотника вроде этого марокканца. А в лесу их ждали свирепые, судя по рассказам, индейцы-людоеды.

— Даже не вздумай их прогнать! — отрезал Муса. — Или продай понимающему человеку, или при себе держи. Но такого греха на душу не бери.

Амир глянул в сторону уже осматривающих товар покупателей и тут же отвел глаза. Негры все смотрели только на него — с ожиданием. Нет, Амир видел множество рабов, но все они были чем-то лично его не касающимся — как случайный прохожий. Но этих он знал и в лицо, и по характерам, а многих и по именам.

— Беру Ахумбу… — ткнул он пальцем в шустрого мальчишку, которому когда-то вправил плечо, — а остальных на твой выбор.

Бруно слушал и не мог не восхищаться: машина лжи, которую выстроил Орден, была великолепна!

— У нас льгота. Десять первых лет Корона за индейцев подушный налог не берет, — сразу пояснил Херонимо. — А потому показывать, что они живут дольше восьми-девяти лет, невыгодно. Так что три четверти работающих на нас индейцев по бумагам давно мертвы.

Бруно лишь развел руками.

— Во-вторых, Корона требует пятую часть рабов себе. А если раб умер в пути на королевские плантации, это уже не наша забота. Главное, с приемщиком договориться.

Бруно рассмеялся. Дать взятку приемщику, чтобы тот подписал бумагу за три тысячи рабов, а отдать ему всего одну — это было умно.

— Кроме того, колонисты требуют, чтобы каждый наш индеец даром отработал на них по полгода.

Бруно удивился. Выдергивать притершуюся шестеренку на полгода — это было болезненно.

— И вы отдаете?

— А куда деваться? — развел руками Херонимо. — Парагваю остро не хватает рабов, а все индейцы у нас. А главное, они здесь без женщин совсем озверели. Если не дать, нам же хуже будет: придут и силой возьмут. Так что какое-то число женщин в обороте постоянно.

Бруно потрясенно покачал головой.

— Неужели с женщинами так плохо?

— Хуже некуда, — цокнул языком Херонимо. — Черная, красная, зеленая — каждая на вес золота! Губернатору даже пришлось своим указом запретить всем женщинам выезд из страны. Муж может ехать куда хочет, а вот жену — не-ет, пусть оставит; его баба нам самим нужна.

Бруно рассмеялся. Парагваю действительно требовался хороший механик. А Херонимо все рассказывал и рассказывал, и постепенно вся система сокрытия денег становилась ясной, как на ладони.

Самой эффективной мерой была эпидемия. За относительно небольшие деньги врач провинции делал бумагу о поразившей индейцев болезни, и тысячи работников мгновенно выводились из-под контроля Короны, да и Папы тоже.