Садовник - читать онлайн книгу. Автор: Родриго Кортес cтр.№ 63

Сзади что-то хрустнуло, и Себастьян подскочил и рывком развернулся. Прямо в грудь ему смотрел ствол винтовки.

— Кто такой?

Их было двое — один высокий, худой и черный от загара; второй округлый белолицый крепыш. Себастьян не знал ни того, ни другого.

— Кто такой? — повторил вопрос крепыш.

— Ы-ы-ы… — показал пальцем в рот Себастьян.

— Может, фашист? — мрачно предположил высокий. — Ты кто, фашист?

Себастьян стал напряженно вспоминать, но он не знал этого слова.

— Пошли к командиру, он разберется, — ухватил садовника за шиворот крепыш.

Ноги у Себастьяна подкосились; его тело, как и всякое другое, отчаянно боялось смерти.

— Давай-давай! — ткнули его в бок. — Шевели ногами!

Себастьяна протащили мимо лежащих на зеленом английском газоне трупов, мимо флигеля, провели за угол дома и подвели к господской террасе.

— Энрике! Мы еще одного фашиста поймали! — радостно отрапортовал высокий, и задержанного бросили наземь.

— Хорошо, — громовым голосом произнесли сверху. — Пусть подождет. Давай пока следующего.

Себастьян взглянул вверх. Посреди террасы в огромном полковничьем кресле сидел Энрике Гонсалес. Только теперь, спустя годы, он стал суше, строже, значительнее и еще больше стал походить на Христа.

К террасе подвели офицера, и Энрике, задав пару вопросов, что-то сказал. Офицера немедленно отвели к стене флигеля, поставили на колени и приставили к виску пистолет. Себастьян замер. Он уже видел, как сеньор Пабло стрелял из такого по крысам. Раздался выстрел, и на красную от крови стену снова брызнуло. Офицер упал, и его неловко вывернувшаяся в сторону нога дважды коротко дрогнула.

К Энрике подвели следующего, и он снова что-то спросил и снова отдал распоряжение.

Себастьян смотрел во все глаза. Одного за другим людей подводили к террасе, и бывший конюх решал судьбу каждого. И тогда одних вели к стене флигеля — слева от Энрике, а других — на площадку справа, и это означало жизнь. А потом Себастьяна взяли под руки и тоже подвели к террасе.

— Кто такой? — строго поинтересовался Энрике и вдруг заинтересованно прищурился. — Постой! Это ведь ты первым в атаку пошел? Через мост…

Себастьян виновато улыбнулся, старательно, как можно дальше, высунул язык и показал на него пальцем. Он не понимал, что такое атака. И тогда Энрике дружелюбно заулыбался.

— Себастьян? Ты, что ли?

Он кивнул.

Энрике улыбнулся еще шире и поманил его пальцем к себе.

— Ну, так иди сюда, солдат. Ты же наш; своими руками хлеб добываешь…

Себастьян нерешительно сделал несколько шагов вперед и стал подниматься по гулким ступенькам террасы. Смерть стояла так близко, что он даже чувствовал ее дыхание.

— Иди, не бойся! — рассмеялся Энрике. — Здесь каждому воздается по делам его…

Себастьян уже слышал эти слова от падре Теодоро и знал, что по делам должно воздаваться только на Страшном суде.

— Садись, Себастьян, — показал на пол рядом с собой Энрике. — Подумай, чем бы еще ты мог помочь Республике. Ты ведь хочешь ей помочь?

Себастьян поднял на Энрике благодарный взгляд. Его не только не убили, но и просили о помощи.

— Ну, что, хочешь помочь Республике? — переспросил Энрике, и Себастьян как можно шире оскалился и часто-часто закивал.

Бойцы дружно засмеялись, и Себастьян понял, что смерть прошла мимо, и почувствовал, как его горло захлестывают и переполняют горячие волны почти непереносимого счастья.

* * *

Энрике судил, воздавая всем по делам их, до поздней ночи, и убито было так много людей, что черная земля у стены флигеля превратилась в бурую грязь. Но почти столько же людей он прощал и отправлял на площадку справа от себя. И это было так похоже на картину в храме, изображающую Страшный суд, что Себастьян начал всерьез думать, а не начало ли это долгожданного конца света…

Он не знал точно, каким должен быть конец света, но теперь вдруг начал понимать, что прежде имел искаженное, неверное представление о нем, а боль и страх, которые должны обуять людей перед лицом конца всего, — это вполне реальные и вполне житейские, пусть и очень сильные, чувства — один в один как сейчас.

Конечно же, Себастьян понимал, что конюх Энрике — не Христос, иначе все вокруг называли бы его Иисусом, но чем больше он смотрел и слушал, тем сильнее охватывало его жуткое и одновременно торжественное предчувствие конца и тем более он был склонен думать, что появление Энрике здесь не случайно, и возможно даже, что его послал сюда сам господь бог. Так что, когда суд был закончен и оставшиеся в живых взяли лопаты, он уже знал, что будет делать.

* * *

Чтобы убедить Энрике не хоронить расстрелянных солдат прямо здесь, на английском газоне, понадобилось время, но, когда бывший конюх понял, что у садовника есть свои планы на покойников, он рассмеялся и разрешил ему делать с трупами все, что тот посчитает нужным.

Себастьян сходил на конюшню, с помощью Фернандо запряг лошадь в телегу и за пару часов перевез всех расстрелянных на самый край огромного молодого «овечьего» парка. Раздал помилованным лопаты, отмерил точные места будущих ям под посадки новых оливковых деревьев, и к утру все двадцать четыре солдата и оба офицера скрюченными человекообразными семенами были посажены в узкие глубокие ямы, и у будущих деревьев появилось полноценное питание на несколько лет вперед, а у покойного полковника Эсперанса — собственная маленькая армия из мертвых, но настоящих бойцов.

* * *

Весь следующий день к террасе приводили все новых и новых свежепойманных фашистов. Правда, теперь это не были солдаты; Себастьян увидел здесь и местного парикмахера, и лавочника, и двух рядовых бухгалтеров с маслозавода… Но это не имело значения; главное, его жизнь опять наполнилась глубочайшим смыслом.

Уже к обеду он принялся поглядывать на еще живых, пытаясь предугадать, какая судьба их постигнет, и загодя планируя, кого и где следует похоронить. Он был единственным, кто понимал, как важно соблюсти субординацию, чтобы полковнику Эсперанса было проще разобраться со своей новой армией, когда придет срок.

Конечно, это оказалось совсем непросто, и Себастьян долгое время не мог решить, следует ли женщин хоронить отдельной группой и как можно дальше от мужчин и как, например, быть с молоденьким помощником прокурора — по возрасту его следовало прикопать где-нибудь с краю, а исходя из общественного положения — в непосредственной близости от господина полковника. Но постепенно порядок устанавливался, и к ночи, отлучившись только для того, чтобы отнести в землянку Долорес хлеба и лука, Себастьян, бодрый и деловитый, с чистой, отточенной до состояния бритвы лопатой уже по-хозяйски похаживал вдоль очередной партии испуганно замерших подсудимых.