Красная луна - читать онлайн книгу. Автор: Бенджамин Перси cтр.№ 21

Да сколько угодно — лишь бы не одна. Если они замечали одинокую ворону, то принимались торопливо оглядываться вокруг в поисках второй. И сейчас Клэр тоже оглядывается, но кругом никого — только тени.

Клэр собирает немногочисленные пожитки и уходит из города. На лицо падает дождевая капля, потом еще одна, и еще. Начинается дождь, и она бежит к ближайшему зданию — магазину у заправки. Хорошо бы ливень побыстрее закончился.

Девушка крутит подставку с открытками и выбирает одну наугад. На ней нарисованы: младенец в грязных подгузниках, ковыряющая в носу девчонка с разбитыми коленками, подросток в солнечных очках и с сэндвичем в руках, чумазая собака и пожилая пара. В самой середине этой толпы стоит лысый мужчина в белой рубашке, поверх ремня свисает объемистый живот. Внутри — благодарственная надпись, видимо от имени мужа: «МАМ (Мать Адского Множества), спасибо тебе, что заботишься обо всех нас».

Клэр читает другие открытки, придумывая, кому можно было бы их послать. Потом идет к стойке с журналами и листает «Пипл». Там на обложке красуется фотография молодой актрисы — она выходит из моря, верх от купальника только что смыло волной. Грудь закрывает черная полоска. Внизу подпись: «Ой-ой-ой!» Клэр так хочется с интересом прочитать статью, проглотить ее, словно конфету, но в глубине души она знает: время подобных глупостей для нее прошло.

Дождь хлещет в окно. Сквозь капли на стекле видно, как к заправке, высоко разбрызгивая воду в лужах, подъезжает полицейская машина.

Это наверняка знак. Клэр не глядя ставит журнал обратно и не поднимает его, когда тот падает на пол. Звякает колокольчик на двери, и входит полицейский. У него на верхней губе растет щетина, готовая вскоре превратиться в усы, а под курткой чуть выпирает живот. За пояс заткнут пистолет. В правой руке зажата огромная пластмассовая кружка с соломинкой. Мужчина наливает туда вишневое пепси, закрывает крышку и, посвистывая, направляется к кассе. Но внезапно замолкает и останавливается, когда из-за подставки с открытками ему наперерез выходит Клэр.

— Простите.

— Чего? — Он смотрит на нее, прищурившись.

Из полицейской рации доносится громкий шум: сквозь помехи переговариваются жестяные голоса. Патрульный убавляет звук.

И Клэр все ему рассказывает. Но только мысленно. На самом же деле она стоит и молча смотрит на полицейского снизу вверх. На морщинки вокруг его глаз, на наручники, пристегнутые к поясу. Он может брызнуть ей в лицо из баллончика, повалить на пол, надавить коленом на крестец, сковать руки за спиной. Как странно. А ведь еще месяц назад в это же самое время она обедала с родителями: томатный суп в маленьких мисочках и горячие бутерброды с сыром и ветчиной. На кухонной стойке играл радиоприемник. Удивительно, иногда самые обычные вещи вдруг становятся такими необыкновенными лишь оттого, что тебе никогда не удастся пережить их вновь.

— Чего тебе? — спрашивает полицейский, поднося кружку ко рту.

Соломинка окрашивается красным напитком и становится похожей на кровеносный сосуд.

Клэр чувствует себя обнаженной и беззащитной под его взглядом, под белыми лампами, которые безжалостно высвечивают все детали, превращают лица людей в лица покойников. Кого он видит перед собой? Куртка на два размера больше, растрепанные волосы, грязное лицо с уже едва заметным синяком и красной царапиной на лбу. Беглянка. Именно так патрульный и подумает. А потом догадается: да это же та самая девчонка. Ведь вполне возможно, что в каждом полицейском участке уже лежит листовка с ее фотографией.

Клэр делает шаг назад и упирается в подставку с открытками. Почему-то из головы у нее никак не идет та самая глупая карточка с нарисованной семьей. Она открывает рот, а перед глазами все стоит треклятая открытка.

— Один мой друг говорит: можно превысить скорость на семь миль и тебя не остановят. — Удивительно, но голос у нее не дрожит. — Что якобы вы прощаете эти семь миль. Это правда?

— Не надо превышать скорость.

— Ладно. Не буду. Но это правда?<

> — Я вот, например, никогда скорость не превышаю.

Внутри открытки написано: МАМ. Мать Адского Множества. М. А. М. Акроним. Клэр думает совсем о другом, когда снова открывает рот:

— То есть вы все-таки штрафуете тех, кто превышает скорость на семь миль?

Патрульный снова отпивает из кружки, а потом ставит ее на кассу. Позади высится полка с пачками сигарет, зажигалками и энергетиками.

— Когда как, раз на раз не приходится. Может, тебе в тот день суждено быть оштрафованной. А может, и нет, — философствует полицейский. — Может, я в хорошем настроении, а может, в плохом. — Он выуживает из кармана мелкие монетки. — Дам такой совет: если тебе вдруг захочется сделать какую-нибудь глупость, вообрази меня и представь, что я не в духе.

— Хорошо, — отвечает Клэр.

И полицейский выходит из магазина. Да и она сама уже тоже выкинула его из головы. Рюкзак падает на пол, и девушка торопливо роется в нем в поисках ручки и бумаги. Глаза ее лихорадочно блестят, губы плотно сжаты. Она мысленно вспоминает изображенные в письме отца созвездия. Сидя на полу в пустом магазине, Клэр торжественным голосом, словно исполняя древний ритуал, перечисляет их названия вслух:

— Индеец. Щит. Индеец. Малая Медведица. Индеец. Рыбы. Индеец. Андромеда. Малая Медведица.

Мириам устала ждать. Женщина не выходит из коттеджа уже две недели, беспрерывно меряет шагами комнаты и каждую минуту ждет, что вот сейчас отключится электричество или вода. Шея болит: ведь она каждую ночь спит в ванной. Зубы ноют: ведь она постоянно ими скрежещет. Глаза щиплет: ведь она все время вглядывается в щели, выпиленные в фанерных ставнях.

Иногда из леса доносится чей-то смех. Иногда срабатывают датчики движения, и ночь освещается призрачным светом. Однажды утром что-то шлепнулось на крыльцо. «Наверное, газету доставили», — спросонья подумала Мириам. А потом нашла на коврике у двери окровавленного дохлого кролика. Так проходят две недели.

Мириам никогда не обходилась столько времени без трансформации. Сейчас она уже не доверяет той своей половине. Так алкоголик не доверяет себе, глядя на бутылку виски. Он знает: пообещаешь, что выпьешь всего один глоток, а потом жадно выхлестаешь все и вечер закончится битьем посуды и синяками, а под дверью будут реветь полицейские сирены. Превратившись, Мириам разнесет коттедж и выберется наружу.

Она старается занять себя. До изнеможения прыгает через скакалку. Отжимается и качает пресс на ковре в гостиной. Играет сама с собой в шахматы. Читает книги в бумажных обложках в шкафу, среди прочих — «Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда». Нижние полки заставлены детскими книжками. Мириам берет одну в руки и открывает, словно чтобы убедиться: слова и картинки все еще там, никуда не исчезли. На глаза ей попадается и написанный мужем манифест под названием «Революция» — изданная на собственные средства книга размером с добрый кирпич. На обложке изображен человек, отбрасывающий волчью тень. Нет уж, как бы скучно ей ни было, «Революцию» она читать не будет.