Короче говоря - читать онлайн книгу. Автор: Джеффри Арчер cтр.№ 4

— В результате того дела, — Корона против Рейнольдса, — сообщил Гарри, — мистер Рейнольдс провёл одиннадцать лет в тюрьме, когда появились новые улики, доказывающие, что он не мог совершить преступление. Впоследствии его освободили.

— Надеюсь, вы простите мой следующий вопрос, профессор Бамфорд, но на карту поставлена репутация женщины, не говоря уже о её свободе. — Он замолчал, мрачно посмотрел на приятеля и продолжил: — Вы были свидетелем со стороны обвинения на том процессе?

— Да, сэр Тоби.

— Свидетелем-экспертом?

— Да, сэр Тоби, — кивнул Гарри.

— И невиновного человека признали виновным в преступлении, которого он не совершал, и в результате он провёл в тюрьме одиннадцать лет?

— Да, сэр Тоби, — снова кивнул Гарри.

— И в том деле не возникло никаких сомнений? — спросил сэр Тоби.

Тоби ждал ответа, но Гарри молчал: он знал, что в этом деле ему больше нет доверия.

— Последний вопрос, профессор Бамфорд: если быть честным, в двух других случаях приговоры присяжных опирались на вашу интерпретацию улик?

— Да, сэр Тоби.

— Вы, вероятно, помните, что обвинение всячески подчёркивало тот факт, что в прошлом ваши показания играли весьма существенную роль в подобных делах, фактически — я дословно цитирую слова мистера Леннокса, — «стали решающим фактором, склонившим дело в пользу обвинения». Однако теперь нам стало известно, что на трёх процессах по делам с использованием огнестрельного оружия тридцать три процента ваших экспертных заключений оказались ошибочными.

Как и ожидал сэр Тоби, Гарри промолчал.

— И в результате невиновный человек провёл в тюрьме одиннадцать лет.

Сэр Тоби переключил своё внимание на присяжных и тихо произнёс:

— Профессор Бамфорд, хотелось бы надеяться, что невиновная женщина не проведёт остаток своих дней за решёткой на основании заключения «свидетеля-эксперта», который ошибается в тридцати трёх процентах из ста.

Мистер Леннокс вскочил, выражая протест против подобного обращения со свидетелем, а судья Фейрборо погрозил пальцем.

— Это было неподобающее замечание, сэр Тоби, — предупредил он.

Но глаза сэра Тоби были прикованы к присяжным, которые больше не ловили каждое слово свидетеля-эксперта, а перешёптывались между собой.

Сэр Тоби медленно вернулся на своё место.

— Вопросов больше нет, ваша честь.

— Чертовски хороший удар, — заметил Тоби, когда мячик Гарри закатился в восемнадцатую лунку. — Боюсь, я снова проиграл тебе обед. Знаешь, Гарри, я уже несколько недель у тебя не выигрывал.

— О, я бы так не сказал, Тоби, — возразил партнёр, когда они направлялись к гольф-клубу. — А как назвать то, что ты сделал со мной в суде в четверг?

— Да, извини, старик, — сказал сэр Тоби. — Ничего личного, сам прекрасно понимаешь. Кстати, Леннокс здорово сглупил, когда выбрал тебя в качестве эксперта-свидетеля.

— Это точно, — согласился Гарри. — Я предупреждал их, что никто не знает меня лучше, чем ты, но Леннокса не интересовали истории Северо-Восточного округа.

— Я бы ничего не имел против, — сказал Тоби, садясь за стол, — если бы не…

— Если бы не?.. — повторил Гарри.

— Если бы не тот факт, что в обоих случаях — и в Лидсе, и в Бейли — присяжные должны были понимать, что мои клиенты виновны на все сто.

Корнелиус Баррингтон медлил, прежде чем сделать следующий ход. Он с огромным интересом смотрел на доску. Игра продолжалась больше двух часов, и Корнелиус был уверен, что всего через семь ходов он поставит шах и мат. Он подозревал, что его противник тоже это понимает.

Корнелиус поднял голову и улыбнулся Фрэнку Винсенту — своему старинному другу, к тому же много лет бывшему его семейным адвокатом и мудрым советчиком. У мужчин было много общего: возраст — за шестьдесят; происхождение — оба принадлежали к среднему классу; они учились в одной школе и в одном университете. Но на этом сходство заканчивалось.

Корнелиус, расчётливый предприниматель по своей природе, не боялся рисковать и сколотил состояние на приисках в Южной Африке и Бразилии. Фрэнк, адвокат по призванию, был осторожным, неторопливым в принятии решений и скрупулёзным до мелочей.

Внешне Корнелиус и Фрэнк тоже различались. Корнелиус — высокий и крупный, с густыми серебристыми волосами, которым позавидовали бы многие молодые мужчины. Фрэнк — худощавый человек среднего роста, с лысиной, обрамлённой полукругом седых клочков волос.

Корнелиус овдовел после сорока лет счастливой семейной жизни. Фрэнк был убеждённым холостяком.

Их многое сближало, в том числе и непреходящая любовь к шахматам. Каждый четверг вечером Фрэнк приезжал к Корнелиусу в его поместье «Уиллоус», и они садились играть. Соотношение сил было, как правило, равным, и игра частенько заканчивалась патовой ситуацией.

Вечер они всегда начинали с лёгкого ужина, но позволяли себе только по одному стакану вина — оба серьёзно относились к шахматам, — а после игры возвращались в гостиную и с удовольствием выпивали бренди и выкуривали сигару. Но сегодня вечером Корнелиус собирался изменить этот ритуал.

— Поздравляю, — сказал Фрэнк, отрывая взгляд от доски. — Полагаю, в этот раз ты меня обыграл. Уверен, у меня не осталось ни одного шанса.

Он улыбнулся, положил чёрного короля на доску, встал и пожал руку лучшему другу.

— Пойдём в гостиную, выпьем бренди и выкурим по сигаре, — предложил Корнелиус, как будто это было что-то новенькое.

— Спасибо, — поблагодарил Фрэнк.

Они вышли из кабинета и медленно направились в гостиную. Когда Корнелиус проходил мимо портрета своего сына Дэниела, у него, как всегда, кольнуло сердце — ничто не изменилось за прошедшие двадцать три года. Если бы его единственный ребёнок был жив, он никогда бы не продал компанию.

В просторной гостиной мужчин приветствовал огонь, весело полыхавший в камине. Экономка Корнелиуса Паулина разожгла его через несколько минут после того, как убрала посуду со стола. Паулина тоже придерживалась устоявшегося ритуала, но и её ждали перемены.

— Мне следовало загнать тебя в ловушку на несколько ходов раньше, — сказал Корнелиус, — но ты застал меня врасплох, когда взял моего коня. Я должен был это предвидеть, — добавил он, подходя к буфету.

На серебряном подносе стояли два больших бокала с коньяком и лежали две сигары «Монте-Кристо». Корнелиус взял сигарные ножницы и передал другу, потом зажёг спичку и, наклонившись вперёд, смотрел, как Фрэнк попыхивает сигарой, пока не убедился, что тот её раскурил. Потом то же проделал сам и опустился в любимое кресло у камина.

Фрэнк поднял бокал.

— Хорошая игра, Корнелиус, — заметил он с лёгким поклоном, хотя друг прекрасно понимал, что за многие годы его гость, вероятно, чуть-чуть опережает его по очкам.