Мертвые незнакомцы - читать онлайн книгу. Автор: Итан Блэк cтр.№ 17

В каждом городе свои методы доступа к информации. В Лос-Анджелесе персональные компьютеры установлены прямо в полицейских машинах. В Нью-Йорке при аресте каждому человеку присваивают номер, который регистрируется в Олбани, и любой коп может получить все собранные с тех пор материалы по этому типу, даже если правонарушитель избежал наказания.

– Но по-настоящему в этой стране необходимо, – ворчит убежденный консерватор Микки, пока они ждут, что раскопает Сантос, – чтобы полиция имела доступ ко всем. Не только правонарушителям. Отпечатки пальцев надо брать у всех. Эти чертовы борцы за гражданские свободы не понимают, что это для их же блага.

– Есть, – говорит Сантос Бриош за семь сотен миль от них. – Попался. Да, было дело, его арестовывали.

– Отлично.

– В тысяча девятьсот шестьдесят восьмом.

– М-да.

Уничтожение имущества. Сопротивление при аресте. Судя по всему, радикал из старой группы «Студенты за демократическое общество» в Северо-Западном университете. Это когда шла война во Вьетнаме. Тогда во время национального съезда демократической партии были столкновения с полицией. Приговорен к общественным работам. Наверное, богатенький парнишка.

– И это все? Только тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год?

– Угу. Все. А два года назад умер. Несчастный случай.

Воорт присаживается на край стола.

– Посмотрим, – говорит Сантос и после паузы добавляет: – Дома свалился с лестницы и сломал шею. Подробностей тут нет. Поскольку преступления не было.

– А где можно узнать подробности?

– Если хотите, ребята, я могу позвонить в Эванстон, где он умер. У меня есть приятели в тамошнем управлении. Мы вместе ходим на бейсбол. Может быть, я смогу найти, кто этим тогда занимался, и он что-нибудь вспомнит. Если еще работает. Попробовать?

Воорт и Микки просят попробовать. А сами пока берутся за скопившиеся на столах бумаги.

Жертвы заполняют город, их имена аккуратно – гораздо аккуратнее, чем выглядела их смерть, – напечатаны на муниципальных бланках. Двенадцатилетний мальчик – изнасилованный и задушенный – найден в парке Риверсайд, возле теннисных кортов на Девяносто седьмой улице. Родители заявили о его исчезновении два месяца назад. Секретаршу, шедшую вчера вечером с работы по Страйверс-роу, самой богатой улице Гарлема, застроенной частными особняками, втащили, по словам свидетеля, в такси, а несколько часов спустя – в два часа пополуночи – ее тело нашли на смотровой площадке возле Ист-Ривер.

Они работают, делают звонки. Микки говорит:

– Как по-твоему, есть какой-то смысл в том, что трое из пяти человек умерли в результате несчастного случая?

– Мы пока не нашли того типа из Ланкастер-Фоллза в Массачусетсе.

– Когда ты должен поговорить с Мичумом?

– Завтра. Он сказал, что позвонит нам и все объяснит.

Сантос из Чикаго не звонит, и весь следующий час детективы занимаются своими непосредственными обязанностями.

– А докторша-то, похоже, красотка, – замечает Микки.

– Микки, я только что развязался с одним романом. И не собираюсь завязывать новый.

– Кроме того, она вышвырнула тебя.

– Это великое благо, – хохочет Воорт.

Покинув управление, они проводят день, опрашивая убитых горем родителей и друзей двух жертв. Коллег. Соседей. В гарлемском деле находится свидетель, который читал «Годы в Белом доме» Генри Киссинджера в кабинете на нижнем этаже, когда услышал шум за открытым окном и увидел, как таксист затаскивает девушку в машину.

Воорт и Микки возвращаются в управление, и к шести у них уже готов словесный портрет таксиста; тот оставил отпечатки пальцев на туфлях женщины и кожаном портфеле и, как выяснилось, уже привлекался за изнасилование. Родители погибшего мальчика предложили награду за информацию. Воорт перечитывает сообщение для прессы, когда наконец звонит приятель Сантоса Бриоша из Эванстона. Зовут его Хэнк Керкорян.

– Вам нужно узнать о Чарлзе Фарбере? Я занимался этим делом и до сих пор помню, какую истерику устроила его дочь, из-за которой все и стряслось. – У Керкоряна сиплый, низкий голос заядлого курильщика. – Все было довольно банально. Мать и дочь пошли в «Петлю», [7] в Институт искусства. Папаша косит газон. Жаркий день. Он идет в дом, поднимается наверх и спотыкается о плюшевого лося, которого малышка забыла на площадке. Когда я пришел, она визжала, как ненормальная, что не оставляла игрушку на лестнице. Врачу пришлось дать ей успокоительное. Но лось валялся у подножия лестницы, рядом с телом. Падая, бедолага ударился о мраморный выступ в прихожей и сломал шею.

– Кто нашел тело? – спрашивает Воорт, быстро записывая информацию.

– Соседи заметили, что газонокосилка целый час работала вхолостую. Дверь была открыта, поэтому они вошли. Он лежал на полу, футах в десяти от двери.

– Вскрытие делали?

– Вообще-то да. У малышки была дикая истерика, и, мне кажется, жена надеялась, что у него случился сердечный приступ и девочка может не винить себя. Но шея оказалась сломана. Синяки были там, где и должны быть. Никто не видел, чтобы кто-то заходил в дом, и никто не видел, чтобы кто-то выходил. А почему вас это интересует? Это мог быть только несчастный случай.

– Возможно, это не связано с делом, над которым мы работаем, но вы не будете возражать, если я назову вам несколько имен? Вдруг какое-то из них у вас свяжется с тем случаем.

Разумеется, Хэнк Керкорян никогда не слышал о людях из списка Мичума.

– Мне всегда было жаль ту девчушку, – добавляет он и чиркает спичкой. – Я думаю о ней. У меня самого сейчас дочка такого возраста, и с ней та же самая проблема: все время что-то забывает на подъездной дорожке. Жена пытается ей объяснить, что когда-нибудь из-за этого может случиться беда. Но дети не думают. У них нет опыта. А к тому времени, как опыт появляется, становится поздно. Вам нужно что-нибудь еще?

– Вы помните, чем он занимался?

– Семья владеет сетью мебельных магазинов по всему Среднему Западу. Как раз в эти выходные супруга потащила меня в их эванстонский филиал: покупали новый диван, хотя я так и не понял, чем плох старый. Миссис Фарбер теперь сама ведет дело. Я спросил о девочке, и у меня сложилось впечатление, что нервы там все еще не в порядке. У вас есть дети?

– Нет, – отвечает Воорт и меняет тему: – Один человек, которого мы пытались увязать с Фарбером, состоял в какой-то правоэкстремистской группировке в Монтане. Вы, случайно, не помните, были ли в доме листовки, брошюры… Может, слышали о нем что-то в этом роде? Я знаю, что лет тридцать назад парня арестовывали за кардинально противоположные взгляды, но люди меняются.

– Помнится, я видел у него в кабинете увеличенную фотографию, как его арестовывают в шестьдесят восьмом и тащат в полицейскую машину. Были и другие снимки. Фарбер, размахивающий красным флагом на съезде демократической партии. У меня сложилось впечатление, что это был самый яркий момент его жизни. То, как он развесил эти фотографии… так ветеран войны выставляет на видном месте каску. Но я бы не назвал Фарбера склонным к экстремизму, тем более правому. Он был скорее яппи.