Смерть понтифика - читать онлайн книгу. Автор: Луис Мигель Роча cтр.№ 56

— Замолчи! — кричит громадный человек, швыряя допрашиваемого об стену.

С ненавистью пинает в солнечное сплетение. Рафаэль падает на пол, но Барнс не успокаивается и принимается бить его ногами, разражаясь потоком грязных ругательств. Внезапно его хватают чьи-то сильные руки.

— Успокойся. Немедленно! — приказывает ему элегантно одетый человек, и голос заставляет Барнса остановиться. — Что ты делаешь?

— Я убью этого сукина сына! — взрывается Барнс, сверля Рафаэля взглядом, пока тот с трудом поднимается.

— Возьми себя в руки! — приказывает появившийся на допросе незнакомец.

Стафтон и Томпсон с любопытством заглядывают в дверь:

— Уведите его, — приказывает незнакомец, и агенты тотчас же послушно подхватывают Рафаэля под мышки.

— Да не того, другого, — уточняет вновь прибывший, по-прежнему стискивая Барнса.

Толстяк унимается. Делает несколько глубоких вдохов и вновь обретает самоконтроль.

— Ну ладно, ладно… я уже в порядке, — бормочет он. — Я в порядке…

— С этого момента командовать буду я, — заявляет незнакомец. — А ты иди, выпей чего-нибудь и расслабься. — Затем поворачивается к Стафтону и Томпсону. — Вы — вместе с остальными. Великий магистр уже прибыл.

Распоряжения выполняются тотчас же. Барнс выходит из дверей, не оглядываясь. «Поганые говнюки!» — ворчит он.

Двое подручных поддерживают Рафаэля: он не в состоянии двигаться.

Человек, с появлением которого в комнате воцарился порядок, поправляет свой костюм от «Армани». Ну что ж… Пора!

Все четверо следуют широким мрачным коридором, по обе стороны которого выстроились шеренгой двери. Здесь холодно, неуютно, но до полного запустения еще далеко. Чисто и нет паутины. Похоже на стройку, где изредка появляются люди.

Рафаэль ковыляет, поддерживаемый Стафтоном и Томпсоном. Идущий следом человек в костюме от «Армани» не позволяет ни бить, ни оскорблять пленника. Из-за распахнутой двери вырывается сноп яркого света, слышатся чьи-то голоса. Последние метры пути Рафаэля тащат чуть ли не волоком.

— Эта сволочь с каждым разом становится все тяжелее и тяжелее, — жалуется Томпсон.

— Он нарочно так делает, — предполагает Стафтон.

Агенты недалеки от истины. Рафаэль делает вид, будто его состояние становится все хуже и хуже, чтобы осложнить агентам задачу. Просто чтобы позлить. И все-таки грудь у него слегка побаливает. Пожалуй, сломано ребро, оттого и трудно дышать. Нужно все-таки заняться здоровьем, как только закончится этот кошмар… если только он когда-нибудь закончится. Ведь этот коридор вполне может вывести в туннель со светом в конце.

Пока Рафаэля ведут, он думает о Саре. Неужели и ей приходится терпеть то же самое? Рафаэль готов к страданиям. И ненависть Барнса, и его пинки — все пустяки. А вот для Сары это совсем другая песня. Хотя с тех самых пор, как их доставили на базу, девушка держалась храбро. Несмотря на прессинг, ей неоднократно удавалось совладать с собой. А то, как она поступила с бумагами, зная, что документы — их единственная разменная монета, единственный козырь, — многое говорило о ее характере.

Войдя в зал, из которого исходит свет, они видят Сару, капитана Рауля Монтейро и какого-то старика, чье лицо кажется отдаленно знакомым: все трое прикованы к стене за запястья цепями, свисающими с потолка.

Рядом с ними — некто в черной униформе, которую носит большинство агентов, и Рафаэль тотчас же узнает этого человека. Это поляк. Стафтон и Томпсон подтаскивают Рафаэля к остальным пленникам, заковывают оба запястья в металлическое кольцо, присоединенное к свисающим с потолка цепям. Оба агента в сопровождении Барнса выходят, оставив пленников под присмотром поляка и помощника.

Рафаэль разглядывает Сару и старается обнаружить следы пытки. Не замечает — впрочем, девушку и не мучали. Он боялся, что Сару увезут в другое место. Во время перелета их содержали раздельно, и с тех пор Рафаэлю так ничего и не удалось узнать о своих спутниках.

На капитане и неизвестном джентльмене преклонных лет рядом с ним тоже не заметно следов жестокого обращения. Первым начинает говорить помощник:

— Наконец-то мы все собрались.

— А у вас ничего перекусить не найдется? — спрашивает Рафаэль.

Помощник не обращает никакого внимания на выпад.

— Примите мои глубочайшие извинения за то обращение, которому вы подвергаетесь, но обещаю вам, что все это ненадолго.

— Кто вы такой? — спрашивает Рафаэль у старика по соседству.

— Я — Мариус Феррис. А вы?

— Мариус Феррис… Человек с портрета… — произносит молодой человек, узнавая старика. — Меня зовут Рафаэль.

— Всем ясно, почему мы оказались здесь, так что предлагаю перейти непосредственно к сути вопроса. Где бумаги? — спрашивает помощник.

Прислужник открывает черный чемоданчик, лежащий на единственном в помещении столике. Достает режущие инструменты. Это — орудия пыток, способные вытянуть признание из самого упрямого и выносливого человека. Иногда пленники теряли сознание от одного лишь вида ужасных инструментов.

— Бумаги находятся в надежном месте, — заверяет Рафаэль.

— Наше место еще надежней, — отвечает помощник. — Будьте благоразумны. Чем раньше все закончится, тем лучше и легче для вас. Меньше страданий.

В ответ — молчание. Помощник остается еще на несколько секунд; он надеется, что кто-нибудь уступит, ведь в конце концов не может быть, чтобы все четверо пошли на пытку ради того, к чему не имеют личного отношения. Но все хранят полное молчание.

Хорошо, он начнет с отца Сары, это окажет психологическое воздействие на дочь, заставит ее разговориться.

— Займитесь военным, — приказывает он прислужнику.

Глаза у Сары расширяются от ужаса. Сбываются ее худшие опасения. Сейчас их будут пытать и в конце концов выведают всю правду, если не сейчас, то позже, когда они уже не смогут выносить мук, а тела замолят о пощаде.

Прислужник берет в руку инструмент, похожий на дрель со сверлом примерно сантиметр в ширину и около двадцати в длину, созданное, чтобы пронзать кожу и вызывать боль, не затрагивая жизненно важных органов — по крайней мере, намеренно.

Прислужник разрывает рубаху на груди капитана, обнажая торс. Прижимает устройство к правой стороне живота и надавливает на тело острым концом.

Пронзительный, страдальческий крик возвещает о проникновении металла в плоть. Крутится сверло, прокладывая путь внутрь тела, вызывая острую, невыносимую боль. Безупречно острый край сверла показывается между ребер. Наконец, палач медленно, уверенной рукой вытаскивает устройство. Сара и Мариус наблюдают за пыткой, содрогаясь от ужаса и страданий. Капитан не в силах утаить боль: лицо залито потом, перекошено в мучительной гримасе.