Мертвые тоже скачут - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Малинина cтр.№ 48

Кровь бросилась мне в лицо, я закричала:

– Но откуда он мог знать, что я не знаю, как выглядит мой отец?! Откуда он мог знать, что мать выбросила все его фотографии? Я не верю! Не верю в это!

– Тише, тише… Он выяснил это так же, как и все остальное. Эх, как жалко, что я ничего не помню… Я мог бы помочь тебе, вспомнить, о чем мы с ним говорили, когда встречались за одним столом… Быть может, я видел его только раз, но мне кажется, что мы с ним играли частенько, не знаю почему. Я во всем стал сомневаться, я уже не могу верить сам себе, – с горечью сообщил он.

Мы замолкли и посмотрели друг на друга. Наши лица выражали сострадание. Мы жалели друг друга, и мы жалели самих себя. Мы были сейчас одним целым, и наши проблемы были общими проблемами, одними на двоих.

Одновременно мы сделали шаг навстречу друг другу и слились в объятиях.

– Что же это творится? – прошептала я в его ухо, ощущая такой желанный, такой уже родной холод его тела. – Что мы делаем?

– Это не наша вина, – ответил он мне тоже шепотом.

Мы так и стояли, соединившись, готовые вот-вот перейти к более непристойным действиям, как тут из сумки, брошенной на кровать, на которой спал Валерий, тренькнула гитара – это пришло SМS-сообщение.

– Я сейчас, – сказала я, вырываясь из его объятий.

– Нет-нет! – Он только сильнее прижал меня к себе, не желая отпускать.

– Я быстро! Только прочту, что там. Вдруг что-то срочное?

Он все-таки разжал руки, недовольно проворчав:

– Надеюсь, это не малец?

Целых десять секунд, в течение которых я достигла кровати, расстегнула сумку и выудила мобильный, до меня доходил смысл сказанного.

– Ты имеешь в виду Кирилла? Перестань называть его так! Мне это не нравится! – Мне вдруг пришло в голову, что около часа назад я говорила то же самое именно Кириллу про Валерия. Эти мужики меня с ума сведут своей ревностью!

Я вошла в меню и про себя матюгнула мысль, которая имеет обыкновение материализоваться в те моменты, когда ее никто об этом не просит. Нет, сообщение было не от Кирилла – от Жени. В двух словах он выказывал желание помириться. Прочитав послание, я ощутила себя прямо-таки дрянью. В то время, как мой парень страдает из-за нашей ссоры, думает обо мне и решается все же на написание эсэмэски, я милуюсь с симпатичным трупом. Дурдом какой-то!

Валера предпринял попытку вновь заключить меня в объятия, но я увернулась.

– В чем дело? – Я отвела глаза. – Я угадал, это он?

– Да, это он, но не тот, о котором ты думаешь.

– О, вижу, у меня много соперников… – опечалился новостью Мертвицин и вздохнул.

– Больше, чем ты можешь вообразить! – вышедши из себя, воскликнула я, не понимая зачем, и выбежала из комнаты.

Поднявшись к себе, разрыдалась. Боже, что я делаю? Зачем я это делаю? И что я собираюсь делать дальше? Я не понимаю, я ничего не понимаю! У меня есть парень, я его люблю, главное его достоинство – он живой, зачем мне какой-то мертвый Валера?

В то же время я осознавала, что изменю себе, если не разгадаю его тайну до конца. Меня сгубила страсть к расследованиям и загадкам. Но ведь, помогая ему, я не обязана крутить с ним роман! А я, к несчастью, хотела этого – вот что убивало больше всего. Я не знаю, кто он и откуда. Кого он любит и ненавидит, кто его родители и друзья, какую он ведет жизнь, где живет, откуда пришел и куда уйдет. Самое интересное, что он сам ничего этого не знал. Я знаю только то, что на местном кладбище в свежую могилу воткнута табличка с его фотографией и именем. Самое интересное, что он-то этого не знает. Еще я знаю то, что мне нужно найти ожерелье, спрятанное дедом. И что оно как-то связано с Кириллом, моим милым, нежным другом. Самое интересное, что Валера, не зная всего выше перечисленного, твердо знает лишь то, что, отыскав ожерелье, я ему его отдам. А я знаю, что он это знает. Вот такие у нас пироги с пряниками.

– Быстрее бы, быстрее отыскать, отдать и уехать. Уехать обратно, зажить привычной жизнью, помириться со всеми, выйти замуж за Женьку и больше никогда не видеть Валеру… Быстрее бы…

Но, только подумав об этом, о том, что больше его не увижу, я зарыдала еще сильнее.

Больше часа пролежав на кровати, тупо глядя в потолок, я случайно обратила лицо к часам и поняла, что уже десять, а я сегодня практически ничего не ела, не считая вермишелевого супа. Потянувшись было к сумке, где лежала подаренная Кирюхой шоколадка, я передумала и, поднявшись, направилась вниз, в кухню, чтобы полноценно поужинать.

Так, что у нас там? Ого, Мертвицин нажарил картошечки, чудо, а не мужчина! Обрадованная, я сварила пару сосисок и, разогрев сковороду, получила очень дельный поздний ужин.

Потом я отправилась в ванную и совершила абсолютно непостижимую вещь – не стала запирать дверь. На что я надеялась? Что он придет ко мне потереть спинку? И все остальные части тела? Что он разденется, и мы вместе примем душ, как пара воркующих голубков? Так или иначе, ничего не произошло. Я спокойно вымыла тело под упругими струями воды, почистила зубы электрической щеткой, смыла косметику и легла спать.

Я долго ворочалась, размышляя над этой таинственной связью между домом Кирилла, его прабабушкой и дедовым секретным хранилищем и уже почти пришла к тому, что надпись на качелях сделал сам Кирилл, когда был маленьким (допустим, познакомился с ребятами, они вместе играли, тут ему срочно понадобилось уйти, и он оставил для них свои координаты), как тут некое несоответствие, совершенно не относящееся к тому, о чем я до этого думала, взорвало мой мозг. Просто я вдруг отчетливо поняла, что Валера не мог не прийти. Там, в ванной… И сейчас, здесь. Стало быть… Что? Его нет? Но я ведь не слышала, чтобы хлопнула входная дверь.

Я поднялась с кровати и спустилась с лестницы, прошла до его комнаты и неожиданно постучалась, хотя раньше входила по-свойски. Никто не отозвался. Тогда я без зазрений совести толкнула дверь и вошла.

Внезапно меня пронзил страх, что Валерий все-таки здесь и он расценит мое появление как нечто другое, чем это было на самом деле. Страшнее было то, что я, наверно, не смогла бы сопротивляться и тоже сделала бы вид, что за этим и пришла.

Быть может, я за этим и пришла? Быть может, я втайне надеялась, что он здесь?

Как бы то ни было, в комнате его не было. Его не было во всем доме. Дверь он за собой закрыл, но у меня имелись запасные ключи, и это очень хорошо: выйти-то я могла, но все же не хотелось оставлять дом не запертым.

«Зачем? Зачем я иду?» – мучилась я вопросом, выходя на дорогу. Удивительно, но не стоял вопрос «куда». Я чувствовала каким-то внутренним чутьем: Мертвицин сейчас на кладбище. И я боялась даже думать о том, как он станет реагировать на то, что увидит за оградой. Вдруг в мою голову закрался дикий испуг за него: а что, если потрясение оказалось настолько сильным, что… Что? Я не могла, мне было невыносимо думать дальше о том, что могло с ним случиться там, на кладбище, возле его собственной могилы с выкопанным гробом. Но стоит признать, если он ушел еще до того, как я села ужинать, то его уже нет довольно долго. Ужасно долго.