Бангкок-8 - читать онлайн книгу. Автор: Джон Бердетт cтр.№ 64

— У меня есть план.

— Догадываюсь. — Она зевнула. — Так что он собой представляет, этот Ямской? Еще один бандит с татуировкой на лбу и прайс-листом, в котором в числе прочего значится оружейный плутоний?

— Не совсем.

Паттайя — прибрежный курорт, до которого час езды от Крунгтепа, если нет автомобильных заторов. И еще это место, где индустрия проявляет себя во всем блеске, — Индустрия с большой буквы. Джонс открыла путеводитель «Одинокая планета» и прочитала:

— «Оборот от секс-индустрии почти вдвое превышает государственный годовой бюджет Таиланда. Примерно 2,5 % занятых в этой отрасли работают в барах, еще 1,3 % — в массажных салонах. А остальные 92,6 % — в кафе, закусочных и публичных домах, редко посещаемых клиентами нетайского происхождения. Таким образом, большая часть секс-индустрии остается скрытой от глаз иностранцев, и считается, что перераспределение средств от иностранцев к тайцам составляет менее пяти процентов дохода отрасли».

Кимберли закрыла книгу и посмотрела на меня с выражением, которое я еще ни разу не видел. Неужели смирение?

— Проституция никогда не была моим коньком. Разумеется, я изучала законодательные основы этого явления, знаю, как в Штатах обойтись на улице с проституткой, знакома с мельчайшими деталями карьеры Глэдис Пирсон, но никогда не рассматривала проблему с социологической точки зрения. В вашей стране это настоящий феномен — не представляю, знала ли история подобный размах. Вероятно, в его основе очень сложные социальные корни. Я вам не говорила: когда я ходила на площадь Нана, то видела молодого американца лет двадцати с небольшим, очень симпатичного, душка да и только, но без обеих рук — потерял в аварии. Однако девушки обращались с ним, как со всеми остальными. И в их поведении не было ничего напускного. Они интересовались, как он лишился рук, играли с культями; нарушая все правила приличия, ощупывали и спрашивали, не желает ли он пригласить их в гостиницу. Парень лыбился как кот, а на глазах блестели слезы. Не надо глубоко разбираться в психологии, чтобы понять, что творилось в его голове. Пришлось пересечь полмира, чтобы попасть в такое место, где к тебе относятся как к нормальному человеку. Я не заметила в девушках ни капли отвращения, ни намека на снисходительность. Похоже, в вашей стране иначе, чем у нас, относятся к физическим изъянам. Это были молодые, красивые, хорошо сложенные женщины, но они и глазом не моргнули.

Я не знал, что ответить на ее рассуждения, хотя время от времени нам приходится слышать такие вещи. Люди с ампутированными конечностями — частые гости на площади Нана. И не только увечные. Низкорослые мужчины, считающиеся коротышками в своих основанных на культуре нарциссизма обществах, нарасхват у наших женщин (которые не выше их, а иногда даже ниже). Хронический алкоголизм в твоей стране, фаранг, считается чуть ли не проказой, а у нас — легким недомоганием, о котором даже упоминать не стоит. Торчащие зубы, вставная челюсть, седина, лысина, изуродованные ноги — все принимается нашей Восточной Демократией Плоти.

* * *

Когда мы въезжали на окраину Паттайи, разговор принял неожиданный оборот. Джонс накрыла мою руку ладонью. Но это был не флирт, скорее — проявление симпатии, простой жест, даже сожаление.

— Сончай, мне кажется, я разобралась в деле. Не до такой степени, как вы, но разобралась. Скажите, что вы от меня ждете в связи с тем, что должно произойти дальше? Я думаю, это справедливо. Я размышляла о деле, о вас и о Таиланде, и я до сих пор здесь. Не убралась восвояси, не стала жаловаться на вас директору ФБР, не застрелила и даже ни разу не ударила вас. Я по-прежнему с вами. Но если вы хотите, чтобы я оставалась рядом, вам надо быть со мной откровенным.

— Вы знаете, кто это сделал?

— Да.

— В таком случае должны понимать, что она невиновна с человеческой точки зрения.

— Но не с точки зрения закона.

— Я говорю о личной морали.

— Вот ее-то в академии нас учили не принимать во внимание. Мы называем это игрой воображения. Мораль исключается. Только закон имеет значение.

— Культурный шок. Только игра воображения имеет значение. Даже презираемый вами Викорн обладает строгой моралью, от которой никогда не отступит. Он водил меня в перестрелки, где легко мог погибнуть сам. Он храбрый вождь. Можно считать его динозавром, но есть причины, которые заставляют нас его любить. Мы не жалуем трусов.

— Вы хотите, чтобы я держала язык за зубами?

— Да.

— Вы мне отдадите Уоррена?

— Не знаю, вправе ли я. Возможно, он принадлежит мне. Ведь он убил не вашего напарника.

— Но вашего он тоже не убивал.

— Но кармически он в ответе.

— Очень легкий аргумент. Но его можно повернуть против вас. Кто знает, может, он убил меня в сотне прежних жизней и теперь должен поплатиться. Любой детектив, кто охотится за людьми, скажет вам, что в его действиях нет ничего личного. Но бывают случаи, когда нами правят совершенно иные чувства. Отдайте мне Уоррена, Сончай. Давайте заключим сделку.

— Я подумаю.

Мы свернули в Паттайю и медленно поплыли в потоке транспорта по главной набережной.

— Глазам своим не верю! Неужели название того бара в самом деле можно перевести как «Лоханка и член»? — встрепенулась Джонс. Ее настроение круто изменилось — она разозлилась. — Есть здесь хоть что-нибудь, что не посвящено сексу?

Она попала в самую точку. По всей набережной расположились цепочкой бары, и в каждом ждали девушки, готовые за пятьсот батов исполнить любое желание клиента, если только он не причинит им боли. Мы мирный народ и боли не любим. А также не любим людей, которые причиняют боль. Мы не придаем закону, сексу и смерти больше значимости, чем они заслуживают, но сознательно заставлять людей страдать — это совершенно не по-буддистски.

Кимберли отвернулась от окна и, забыв про бары, снова заговорила о деле:

— У вас есть объяснение, почему Фатима оказалась в галерее Уоррена?

— Никакого. Согласен, это загадка.

— Вроде той, как удалось запихнуть в машину питона?

— Как удалось запихнуть — второй вопрос. Первый: зачем потребовалось его туда запихивать?

— Я знаю.

На Наклуа-роуд я велел шоферу выпустить меня и Монитора из машины. Мы быстро двинулись по жаре к витрине магазина с пиратскими CD; большинство дисков были с играми.

— Я знаю, для чего ты это делаешь, — доверительно проговорил Монитор.

— В самом деле?

— Хочешь трахнуть белую женщину. Повезешь ее в гостиницу?

— Пока не решил.

— Не стоит понапрасну тратить свои деньги.

— То есть?

— «Плейстейшн-один» абсолютное старье. Признаю, она недорогая, но совершенно не ценится. Ее невозможно перепродать.