Точка кипения - читать онлайн книгу. Автор: Али Найт cтр.№ 46

— Я напугаю детей.

— Ш-ш… — Он целует меня в макушку. — Они даже не заметят.

Мы покачиваемся из стороны в сторону, и это напоминает мне о рождении Джоша девять лет назад. Все было почти так же ужасно, как описано в журналах и как я послушно записывала на занятиях для беременных. На следующий день после родов я отправилась в ванную комнату с ручками, за которые могли бы ухватиться еле живые женщины. Пол вынужден был чуть ли не занести меня туда, и под ярким желтым светом длинных ламп я, переполненная непонятными послеродовыми гормонами, села на край ванны и зарыдала. Я думала о том, что не смогу ухаживать за ребенком, что я обманщица. Пол тогда легонько покачивал меня, совсем как сейчас. «Я так горжусь тобой, Эгги, — утешал он меня, проводя рукой по спине, единственной части моего тела, которая не болела. — Ты будешь отличной матерью». Потом он перестал поглаживать меня и уставился на испачканную кровью одежду. «Странный какой! — сказал он, потянув за мой больничный халат с завязками на спине. — Ты светишь задницей. Смотри, здесь даже бантики есть!» Я отругала его, что он заставляет меня смеяться, когда так больно. «Черт возьми, когда мы сможем сделать это снова?» — прошептал он. Я провела какое-то время в душе с неровным полом, безуспешно пытаясь выдворить его. Я с удовольствием представляла нас через сорок лет, сгорбившихся и еле ковыляющих, в престижном доме престарелых со специальными лифтами и нескользкими поверхностями. Тогда мир казался мне довольно романтичным, и я видела его только в розовом цвете.

— Если он появится здесь, не впускай его в дом. И я хочу, чтобы ты позвонила в полицию.

— Он считает, что его подставили.

Наше медленное покачивание прекращается.

— И кто же?

— У него много кандидатур. Ты, в частности.

Пол выругался.

— Чертов Лекс! У него всегда была слишком бурная фантазия. Он не станет разговаривать со мной по телефону. — Мой муж смотрит на часы. — Избегает меня и всех сотрудников. Не знаю почему.

— Ливви хочет показать Лекса и Джерри в следующем выпуске «Криминального времени». Мы все еще не нашли Джерри, и никто не знает, где он может быть. Ливви считает, что программе не хватает драматизма без него.

Пол недовольно вздыхает.

— Он только что вышел из тюрьмы! Должны же быть службы, которые знают, где он находится. С трудом верится, что у него много друзей. — Пол поднимается. — Если Лекс не образумится, у него останется столько же друзей, сколько и у Джерри.

Я подношу руку к лицу.

— Он просто очень зол.

— Я тоже!

— Никогда не суди человека, пока не побывал в его шкуре, — советую я.

— Ах так! Теперь ты пытаешься его понять! И это говорит женщина, для которой так сложно простить! Ну что ж, а я его не прощаю.

Последние слова Лекса не выходят у меня из головы. Присмотрись, и ты увидишь тысячи мотивов. Мы цепляемся за нелепые варианты, потому что удобнее верить в них, чем в то, что близкие нам люди способны на жестокость. Но по опыту я знаю, что в девяноста процентах случаев самый очевидный мотив и оказывается верным.

Джош что-то выкрикивает во сне, и я спешу успокоить его.

Когда через два дня после смерти отца Пол собрался на работу, я стояла на пороге и умоляла его остаться дома.

— Работа — это единственное, что отвлечет меня сейчас, — сказал он тогда. — Она приведет мои мозги в порядок.

Сегодня утром мы поменялись ролями. Пол настаивает, что сам отвезет детей в школу, чтобы я не выходила «в таком виде». Он показывает на мою голову, словно этой ночью на ней выросло что-то странное, что в некотором роде так и есть. Джош посматривает на меня через стол за завтраком. Рисовые шарики прилипли к уголкам его рта, как мухи на корову. Он говорит:

— Ого!

— Я в состоянии работать, просто вид немного странный, вот и все.

Я натягиваю улыбку и умалчиваю, что даже это делать мне больно.

Пол подходит к окну в гостиной и отодвигает штору.

— Журналисты подумают, что это я сделал, зная нашу удачу.

— Разве они сейчас на улице?

— Нет. Видимо, мы не настолько важные птицы, ради которых стоят на холоде всю ночь.

Я машу Полу и детям рукой и собираюсь на работу, но пойду я не туда. У меня есть кое-какие подозрения, и я должна сама все проверить. Я не спала всю прошлую ночь. Просто лежала, уставившись в потолок, и размышляла над каждой мелочью, которую помнила о Джерри. Через час после того, как Пол уснул, я спустилась вниз и внимательно изучила нашу DVD-коллекцию с программами «Взгляд изнутри», аккуратно сложенную на полках за телевизором. Я просматривала маленькие отрывки из серий и перекручивала огромные куски. Этот пассивный просмотр избавлял меня от мыслей о Лексе, его мотивах, страхах и злости. Через три часа короткий разговор — фактически одна реплика — между Джерри и караульным на семнадцатом диске заставил меня остановиться, а еще через несколько секунд я перешла от телевизора к Интернету, чтобы проверить свою мысль. Два часа спустя я тихонько пробралась к шкафу Джоша и нашла бинокль. У меня появился план. Возможно, глупый и абсурдный, но все-таки план. Перебранка с Лексом послужила призывом к действию. Я покажу ему, какой могу быть ищейкой!

И вот сейчас я стою в окружении тысячи любителей скачек, переплатив за билет на фестиваль Челтнема парню с выбитым передним зубом. Джерри любил делать ставки на лошадей — я слышала, как он однажды говорил об этом во «Взгляде изнутри». Он любил волнение толпы, брань и крики, когда радость и боль, все смешивается в те несколько секунд, что лошадь находится на финишной прямой. Поэтому прошлой ночью мне стало интересно, сможет ли Джерри пропустить фестиваль Челтнема после столь долгого перерыва. А еще за время просмотра я поняла, что он наслаждался теми маленькими радостями, что были доступны в тюрьме: новая книга из библиотеки, уроки кулинарии… Он не хотел привлекать к себе внимание, к тому же, чтобы оставаться незамеченным, нет ничего лучше, чем оказаться среди многотысячной толпы.

Но, оглянувшись по сторонам, я поняла, что даже если мои предположения и верны, доказать их почти невозможно. По радио непрерывно и малопонятно объявляли наездников и лошадей-участниц каждой скачки, из-за чего стоял невообразимый шум. Я в солнечных очках, чтобы скрыть побитое лицо, и с картой в руках, чтобы найти свое место, проталкивалась сквозь снующий туда-сюда народ. За два часа я, сканируя лица людей, обхожу все главные сектора, и меня все чаще зазывают в гостеприимные палатки. Посетителями потребляется море выпивки, поэтому разговоры и смех с каждым часом становятся все громче и грубее. Я пробираюсь к бару с шампанским на главной трибуне в основном потому, что он находится довольно высоко, становлюсь у окна и смотрю вниз на огромную толпу. Наконец-то отличное место! Я опускаю очки, достаю из сумки бинокль и навожу резкость. С этой выгодной позиции я вижу почти весь ипподром, но здесь столько людей, несколько тысяч лиц, а я ищу только одно. Я не знаю, во что Джерри одет, может быть, он даже изменил внешность. Через десять минут я опускаюсь на стул, убеждаясь в невозможности найти человека, даже если он здесь.