Тайна Jardin des Plantes - читать онлайн книгу. Автор: Николя Д'Этьен Д'Орв cтр.№ 72

— Париж может погибнуть, вся Франция — исчезнуть, а мы тут ничего не узнаем, — пробормотал он, тоже опускаясь в большое кожаное кресло под воздействием накопившейся усталости.

Тринитэ, напротив, буквально фонтанировала энергией.

Вдруг послышался писк стоящего под одним из столов факса, и девочка, опустившись на колени, вытащила оттуда листок с сообщением. Прочитав его, она состроила гримасу.

— Что там? — спросил Сильвен.

— Вам, кажется, интересно, что представляют собой мои родители? — вместо ответа спросила Тринитэ. — Вот, прочтите.

Сильвен взял листок и быстро пробежал глазами послание:

«Дорогая, мы прибыли в Сидней. Здесь прекрасная погода.

Персонал отеля сообщил нам о наводнении в Париже, а подробности мы увидели по каналу CNN. Очень просим тебя быть крайне осторожной! Отец недавно пополнил твой счет в банке. Мы будем дома через десять дней. Обнимаем тебя и целуем.

Мама».

Сильвен в смущении вернул ей листок.

— Кажется, они не слишком беспокоятся о тебе… — пробормотал он.

Тринитэ пожала плечами:

— За много лет я привыкла обходиться без них…

Она резким жестом смяла факс и швырнула его в специальную корзину для бумаг, которая после нажатия кнопки измельчила его в клочья. Несколько секунд Тринитэ смотрела на результат с кровожадным удовлетворением, потом схватила огромный телевизионный пульт.

— Лучше посмотрим, что тут у нас происходило в последние сутки, — объявила она.

Сильвен, пораженный, наблюдал, как один за другим вспыхивают экраны мониторов, словно гигантские иллюминаторы. И вот на ускоренной перемотке, без звука, как в самых первых немых фильмах, он начал смотреть одновременно множество фильмов — суточную хронику происшествий в «Замке королевы Бланш».

Поначалу смущенный, он, однако, быстро увлекся этим необычным «реалити-шоу». Нет ничего более завораживающего, чем повседневная жизнь других людей, особенно когда они думают, что никто их не видит.

К тому же энтузиазм Тринитэ оказался заразителен. Теперь она уже не казалась несчастным брошенным подростком. С того момента, как вспыхнули экраны, она снова обрела уверенность, стала действовать методично и быстро. Словно хозяйка салона, знакомящая новоприбывшего гостя с остальными, специально для Сильвена она начала пояснять:

— Слева направо: месье Уэрво, мадемуазель Гарнье, Иван и Бернар, Жан и Надя Шовье…

— Подожди-подожди, — перебил девочку Сильвен, у которого голова шла кругом от этого перечисления. — Шовье… Это та самая пара, у которой похитили ребенка?

Но вместо ответа Тринитэ предостерегающе подняла вверх руку, требуя тишины.

— Так… эта запись сделана вчера около шести вечера… я в это время следила за вашей матерью в Ботаническом саду, — прошептала она, словно производя в уме какой-то рассчет.

Жан и Надя сидели в гостиной.

В этот момент к ним вошли три человека в плащах.

— Кто это? — спросил Сильвен.

— Копы, они все еще ведут расследование, — ответила Тринитэ, глядя на полицейских, явно выбитых из колеи последними событиями.

— Вот это комиссар Паразиа, — прибавила она, указывая на самого старшего из троих, который устало оглядывал комнату.

— Вы, конечно, уже знаете, что Протея Маркомира оправдали. Все указывает на то, что его самооговор был очередным рекламным трюком и на самом деле он не имеет к похищению детей никакого отношения.

— Да какое нам дело до этого психа? — нервно произносит Жан, поднимаясь и становясь рядом с Паразиа. — Мы хотим, чтобы нам вернули ребенка!

Явно удивленный тем, что собеседник выше него ростом, комиссар нехотя говорит:

— Не стану скрывать от вас, что в связи с недавними событиями практически вся полиция мобилизована на…

Он не успевает закончить фразу.

Из горла Нади вырывается стон, постепенно переходящий в вопль, от которого у окружающих, вероятно, трещат барабанные перепонки.

Это невыносимо.

Молодая женщина бьется на диване в истерическом припадке. Муж садится рядом с ней, гладит ее, пытается обнять, но она отбивается так, словно его прикосновения обжигают ей кожу.

«ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! ОСТАВЬТЕ МЕНЯ ВСЕ В ПОКОЕ!»

Крик настолько громкий и пронзительный, что в динамиках слышится треск.

Не зная, что делать, Жан снова подходит к полицейским:

— Думаю, вам лучше уйти…

— Если мы выясним что-то новое, мы вам сообщим, месье Шовье…

Жан машинально кивает:

— Да-да, конечно…

Закрыв за полицейскими дверь, он прислоняется к стене. Его голова конвульсивно подергивается из стороны в сторону.

Губы беззвучно шевелятся, но по ним можно прочитать:

«Я так больше не могу, больше не могу…»

Надя поднимает голову и смотрит прямо в экран:

— Ты здесь, Тринитэ? Ты нас видишь? — И в отчаянии сжимается в комок, обхватив руками колени. — Если ты что-нибудь знаешь — помоги нам!..

Воскресенье, 19 мая, 13.55

Тринитэ и Сильвен долгое время не могли произнести ни слова. Они сидели в полном оцепенении, как будто все вокруг — комната, мониторы, кресла и они сами — застыло, словно бабочки в янтаре.

Обоих до глубины души потрясло горе Нади.

Тринитэ очнулась первой: она резко встала и выключила все мониторы. Потом повернулась к Сильвену:

— За работу!

Все еще наполовину оглушенный, профессор наблюдал за тем, как она распахивает шкаф, вынимает оттуда мольберт и сверток ватмана. Прикрепив к мольберту большой лист плотной бумаги, Тринитэ заговорила:

— Итак, мы должны выяснить, какая связь между похищенными детьми, белыми обезьянами, Обществом любителей карьеров, вашей матерью, Протеем Маркомиром и вашими знаменитыми картинами, — и это главный вопрос!

Она отошла от мольберта, прислонилась к стене и прибавила:

— Правда, о картинах вы до сих пор ничего толком и не рассказали. Точнее, у вас это не получалось…

— Дело в том, что их практически невозможно восстановить в памяти, — сказал Сильвен, чувствуя, как к нему начинают понемногу возвращаться краски и звуки окружающего мира.

— Но я так поняла, вы много раз их видели, еще с детства?

— Да, но их воспринимаешь в основном не зрением… зато все остальные чувства невероятно обостряются.

— Вы хотите сказать: слух, вкус, обоняние, осязание? — спросила Тринитэ недоверчиво.

— Именно.

Сколько раз Сильвен встречал сомневающийся взгляд Габриэллы, сколько раз она говорила ему: «Иногда мне начинает казаться, что этих картин не существует. Что мы их выдумали — просто затем, чтобы спрятаться как можно дальше от остального мира…»