Кровь и лед - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Мазелло cтр.№ 108

Дэррил между тем продолжал кряхтеть под лавкой, пытаясь стряхнуть с головы капли обжигающе ледяной воды.

Сжимая в руках подводное ружье, Майкл бросился к краю отверстия и заглянул вниз, но каюра там уже не было. Лишь туго натянутый стальной фал с ловушками Дэррила да водоворот сверкающих осколков бело-голубого льда, кружащихся над подводной могилой Данцига.

18 декабря, 13.00

Синклер стоял в открытой двери церкви и глядел на ослепительно белую завесу снежного шторма, настолько плотную, что он не видел ничего дальше подножия лестницы. Даже собакам было бы не под силу ориентироваться в таких условиях.

Он плотно закрыл дверь, хорошенько навалившись на нее плечом, и снова окинул взором свои владения — пустую промерзлую церковь, продуваемую лютым ветром, который со свистом врывался в оконные рамы и щели между досок. Ездовые собаки расположились между старинных скамеек, кто свернувшись тугими клубками, кто блаженно распластавшись на каменном полу. Массивная клетка, вот что это было, и Синклер томился в ней точно пойманный зверь.

Ему вспомнился один воскресный день, когда он повел Элеонор в лондонский зоопарк. Синклер надеялся ее развлечь, однако все пошло не так, как он рассчитывал, — вид животных в клетках вызывал у девушки только жалость. Синклер никогда раньше не рассматривал вопрос с этой точки зрения, но теперь мысленно попытался влезть в шкуру плененных зверей. Многие из них изнывали в одиночестве на крохотных пространствах без каких-либо элементов живой природы, которые хотя бы отдаленно имитировали естественную среду обитания. Кустов с деревьями, камней, песка или охлаждающих грязевых луж, к которым животных тянуло по памяти или велению инстинкта, здесь не было и в помине.

Крепко держась за руки, они брели по извилистой аллее, минуя частоколы толстых металлических прутьев, пока наконец не дошли до самого популярного у посетителей экспоната.

Бенгальского тигра.

Несчастный тигр с гладким мехом, украшенным черными, оранжевыми и белыми полосами, метался из стороны в сторону на таком маленьком пятачке, что его ширины едва хватало, чтобы просто развернуться на месте. Стоя всего в нескольких футах от клетки, на него глазела толпа зевак, среди которых были и дети. Всякий раз, как животное бросало в их сторону злобный взгляд, они начинали гримасничать. Один из них швырнул в клетку желудь, и тот угодил тигру прямо в нос. Хищник огрызнулся, а детвора дружно засмеялась и принялась довольно похлопывать друг друга по плечам.

— Перестаньте немедленно! — крикнула Элеонор.

Она шагнула вперед и шлепнула по руке одного из мальчишек, который собирался швырнуть в тигра еще один желудь. Паренек удивленно обернулся, а его приятели-оборванцы тут же группой сплотились вокруг товарища и подняли шум.

В дело мгновенно вмешался Синклер.

— А ну проваливай отсюда, — произнес он тихим, но угрожающим тоном, — или я тебя самого швырну в клетку.

Мальчишка колебался. Он, кажется, метался между желанием произвести впечатление на приятелей и уберечь собственную шкуру, но когда Синклер потянулся к нему, чтобы схватить за рукав, предпочел второй вариант и бросился наутек. Отбежав на безопасное расстояние, юнец остановился, запустил в Синклера желудем и выкрикнул какую-то дерзость.

Синклер обернулся на Элеонор. Взгляд девушки был прикован к тигру, который к этому времени перестал нарезать по вольеру узкие круги и теперь так же пристально смотрел на нее. Лейтенант обомлел: Элеонор и тигр словно безмолвно общались. Примерно с минуту они не сводили глаз друг с друга, и один пожилой посетитель с седыми бакенбардами сказал: «Да он, поди, загипнотизировал юную леди». Когда она взяла Синклера под руку и они пошли назад, лейтенант увидел в ее глазах слезы.

Майкл словно дежа-вю испытывал. Разговоры с Мерфи, во время которых он пытался убедить того, что невозможное возможно, а немыслимое произошло в реальности, постепенно становились нехорошей тенденцией. Сначала он доказывал, что обнаружил в леднике женщину, потом — что Данцига загрызла его любимая собака, а теперь вот приходится объяснять, что после убийства Экерли каюр возвратился и напал на Дэррила в водолазном домике. Утешало лишь то, что Мерфи настолько привык к подобным диким рассказам, что уже не подвергал сомнению правдивость слов Майкла, равно как и его вменяемость. Сейчас, сидя за столом в своем кабинете, он просто задумчиво накручивал на палец густые седые волосы — по наблюдениям Майкла, с каждым днем они седели все сильнее — и задавал вопросы в сдержанной, почти безразличной манере.

— Вы уверены, что прикончили его гарпуном и он больше не воскреснет? — последовал вопрос.

— Да. Теперь он точно мертв, — заверил начальника Майкл, хотя и не был в этом уверен на сто процентов.

— Так или иначе, с этого момента никто не должен приближаться к домику ныряльщиков до дальнейшего распоряжения, — сказал О’Коннор. — И донесите этот приказ до сведения мистера Хирша. Причем громко и внятно.

За креслом у шефа затрещало радио. «Скорость ветра — сто двадцать, направление — северо-северо-восток, — сообщил тихий голос, — диапазон температур от минус сорока до минус пятидесяти по Цельсию. Ожидается понижение до… — Снова электростатические помехи, но голос тут же прорезался и продолжил: —…фронт высокого давления, двигающийся со стороны чилийского полуострова на юго-запад в направлении моря Росса».

— Похоже, завтра погода немного прояснится. — Начальник выключил радио и снова повернулся к Майклу, но уже с компьютерной распечаткой в руке. — Это отчет доктора Барнс, — пояснил он и, нацепив на нос очки, зачитал вслух: — «Пациентка Элеонор Эймс, по ее собственному утверждению, английская подданная, в возрасте приблизительно двадцати лет. — Он умолк и посмотрел на Майкла поверх оправы очков. — В стабильном состоянии, основные жизненные показатели в норме, однако периодически проявляются признаки гипотонии и сердечной аритмии на фоне сильной анемии, против которой я намерена провести агрессивный курс лечения после получения результатов анализа крови». — Мерфи опустил лист и спросил: — Вы не в курсе, когда Хирш его закончит?

— Без понятия.

— Поторопите его, только не в открытую, а исподволь.

— А может, будет лучше, если это сделаете вы?

— Я не хочу давать ему лишний повод для подозрений, — объяснил Мерфи. — Он уверен, что ему дали на анализ кровь обычного человека, вот пусть и дальше так считает. Кстати, если вы не заметили, он явно не ладит с людьми, облеченными властью. — Мерфи откинулся назад и потряс отчетом. — Эта бумага — первый официальный документ с датой и временем, подтверждающий существование Спящей красавицы.

— Элеонор Эймс, — поправил его Майкл.

— Да, вы правы. Теперь она стала реальностью. — Он подчеркнуто бережно заложил листок в синюю пластиковую папку. — А это значит, что отныне все с ней связанное должно строго протоколироваться. Но даже если что-то временно и не фиксируется в документах, это не значит, что сведения подлежат разглашению. Иными словами, никаких «бумажных следов» или длинных языков. Вы меня понимаете?