Что будет дальше? - читать онлайн книгу. Автор: Джон Катценбах cтр.№ 125

Каждый из них был уверен, что именно он, увидев, что происходит с Номером Четыре, прокричал ей тот единственный совет, который мог и вправду спасти ее жизнь.

Они уже не раз спорили об этом, все глубже погружаясь в мир телеповествования о судьбе девушки. Каждый из супругов настаивал на правоте своего подхода. В качестве доводов они отсылали друг друга к тем или иным эпизодам из шоу. Так, например, жена доказывала мужу обоснованность своей точки зрения, напоминая ему о том, как успешно Номер Четыре сумела незаметно приподнять край маски и сориентироваться в пространстве, обнаружив при этом и основную камеру, наблюдающую за нею круглосуточно. В ответ режиссер ссылался на тот случай, когда от, казалось, уже неминуемого избиения Номер Четыре спасли лишь ее спокойствие и выдержка, позволившие ей оставаться неподвижной, несмотря на сыпавшийся на нее град угроз.

— Быть тише воды ниже травы — ее единственный шанс. Только притворившись пустым местом, она сможет избежать лишней агрессии по отношению к себе, — говорил режиссер-документалист.

Актриса на это отвечала следующим образом:

— Нет, она должна выстраивать свой сюжет. Ей нужно пытаться воспользоваться любой мелочью, которая может пойти ей на пользу. Только так она сможет остаться собой и даже, кто знает, заставить своих тюремщиков отнестись к ней как к личности, а не как к вещи.

— Да никогда они не будут воспринимать ее как человека! — гневно восклицал в ответ ее муж.

Со стороны могло бы показаться, что подобные споры неминуемо приведут супругов к серьезной ссоре. На самом же деле все неизменно заканчивалось тем, что рот они затыкали друг другу поцелуями и их физическая близость становилась лишь более жаркой и страстной. Споры о судьбе Номера Четыре стали для этой пары своего рода возбуждающей прелюдией к сексу.

Вот и сейчас они, полуодетые, сидели перед телевизором, с открытой бутылкой дорогого белого вина на столике рядом с креслами, и собирались отправиться в постель по окончании очередной трансляции.

— Черт возьми, да это же ее шанс на спасение! — чуть не кричала жена режиссера. — Давай, Номер Четыре, не упусти его, действуй!

— Не права ты, ох как не права! — сурово отвечал муж, не отрывая взгляда от экрана. — Если девочка их не послушается, то, что они с ней сделают, мне даже трудно себе представить. Особенно если ее действия поставят их под удар. Если они испугаются, то в любую секунду могут…

Он замолчал и устремил взгляд туда, куда указывала пальцем его жена: на экране было видно, как Номер Четыре поднимает обе руки к своему ошейнику, и это движение не могло не привлечь внимания большинства зрителей. Невидимый режиссер шоу включил сигнал с другой камеры, и теперь Номер Четыре была видна сверху и чуть-чуть сзади. Режиссер-зритель профессионально понял эту смену ракурса и жадно подался вперед, ожидая зрелищного поворота сюжета. Он сразу даже не понял, что его жена показывала ему на что-то другое.

Дженнифер зажала медвежонка под мышкой и обеими руками вцепилась в ошейник. Она понимала, что ее выбор на данный момент ограничен тремя вариантами действий: начать шуметь, попытаться сбежать и — ничего не делать, лишь молясь о том, чтобы полиция все-таки нашла ее.

Что касается первого варианта, то именно «не шуметь» ее и просили похитители, причем весьма настойчиво. Кроме того, она очень сомневалась, что полицейские наверху услышат ее. Судя по тому, как серьезно подготовились мужчина и женщина к похищению и содержанию пленницы, они наверняка предусмотрели и такую опасность. За все время ее заточения до Дженнифер лишь изредка доносились какие-то посторонние звуки, поэтому она вполне обоснованно предположила, что дверь и стены комнаты почти непроницаемы для звука и ее крики так и останутся неуслышанными. Нет, о том, что заточенная в подвале пленница может начать кричать в самый неподходящий момент, похитители наверняка подумали и, следовательно, постарались подстраховаться таким образом, чтобы эмоциональный выплеск жертвы не подверг их опасности. Дженнифер поняла, что помочь ей спастись может только какая-то неожиданная выходка с ее стороны, какой-то непредсказуемый поступок.

Эта мысль вселяла в нее и страх, и надежду.

Девушка понимала, что стоит на краю пропасти. Понимала она и то, что в такой ситуации нужно все хорошенько обдумать. Но всколыхнувшаяся в этот момент в ней жажда деятельности и нахлынувшая волна энергии отвлекли ее от размышлений и настроили на активные действия.

Дженнифер изо всех сил вцепилась в свой ошейник. Она напряглась, заскрипела зубами и попыталась разорвать так надоевший ей кожаный ремешок.

При всем этом она почему-то не сняла маску с глаз. По всей видимости, она таким образом подсознательно пыталась застраховаться от слишком суровой кары за непослушание: пытаясь сорвать ошейник, она тем не менее не нарушала других правил.

Дженнифер чувствовала, как у нее ломаются ногти. Она тяжело дышала, будто ей не хватало воздуха, как ныряльщику, попавшему в ловушку под водой. Она прикладывала все силы к тому, чтобы разделаться с ненавистным ошейником. Плюшевый медвежонок выскользнул у нее из-под руки и упал на пол. На скрытых черной маской глазах Дженнифер выступили слезы.

От напряжения она была готова и плакать, и кричать одновременно. Еще мгновение — и девушка отказалась бы от попыток избавиться от ошейника. Она вдруг почувствовала, что полоска искусственной кожи стала растягиваться под ее пальцами. Дженнифер изо всех сил напрягла руки и отчаянным усилием разорвала ремешок, сжимавший ей горло.

От неожиданности она не удержала его в руках, и ошейник, увлекаемый цепочкой, упал на пол.

Обливаясь слезами, девушка даже не села, а почти рухнула на кровать. Звон падающей на пол цепочки пронесся по обычно тихой комнате, как раскат грома.

Затем в помещении вновь воцарилась тишина. Обманчивая тишина, как предчувствовала Дженнифер. Вот-вот это безмолвие должно было расколоться, уступив место лавине звуков и голосов. Девушка непроизвольно закрыла уши руками, опасаясь, что ожидаемый ею всплеск слуховых ощущений с непривычки ее оглушит.

Она попыталась встать и вдруг осознала, что без висящей на шее цепи с трудом удерживает равновесие. Ощущение было такое, словно цепочка поддерживала ее, как куклу-марионетку, и без этой опоры у нее подкосились ноги, а руки безвольно повисли вдоль тела.

Дженнифер подумала, что похожа на флаг, безвольно повисший на мачте в безветренный день.

Маска по-прежнему закрывала ее глаза. Множество мыслей в считаные секунды пронеслось в голове у Дженнифер, прежде чем она сумела преодолеть в себе страх и, подняв дрожащие руки к лицу, сорвать с него опостылевший кусок ткани.

Ощущение было такое, будто она, выйдя из темной комнаты на улицу в ясный летний день, неожиданно посмотрела на солнце. Дженнифер слегка прикрыла глаза руками от света и поморгала. На глазах у нее вновь выступили слезы, и она на мгновение подумала, что за время, проведенное в темноте, успела ослепнуть. Впрочем, в считаные секунды зрение вернулось к ней. Сначала она стала различать неясные контуры окружающих предметов, а затем истосковавшиеся без дела зрительные мышцы заработали в полную силу.