Деревня восьми могил - читать онлайн книгу. Автор: Сэйси Екомидзо cтр.№ 15

Как случается со всеми более или менее нервными людьми, на новом месте мне не спалось. Долгое путешествие утомило меня, нервы были на взводе, в мозгу судорожно бились мысли.

Ничего удивительного в этом не было. Для меня, привыкшего ютиться в тесном уголке заставленной шкафами, тумбочками и прочим барахлом комнаты друга, эта просторная гостиная была слишком велика. Я не мог найти себе места, без конца ворочался в своей постели, в голове проносились все события последних дней. Какой уж тут сон!..

Прощание на станции Санномия, Мияко в элегантной дорожной одежде, торговец лошадьми Китидзо, встретившийся нам в автобусе, безобразная «монахиня с крепким чаем», вопящие жители деревни, напоминающие мартышек старушки Коумэ и Котакэ — разные фигуры, сцены беспорядочно роились в голове, то возникали в памяти, то исчезали, возникали снова… И в довершение всего странная история, которую поведала моя старшая сестра Харуё.

Бабушки Коумэ и Котакэ после нашего знакомства сразу ушли в свои комнаты. Я принял ванну, а когда вышел в коридор, Харуё сказала:

— С завтрашнего дня вы будете есть в столовой, но сегодня вы еще гость, так что поужинайте, пожалуйста, в гостиной. И вы, госпожа Мияко, не откажите в любезности поужинать вместе с братом.

Со служанкой Осимой они принесли подносы с едой.

— Вы приглашаете меня ужинать? — Судя по голосу, Мияко не возражала.

— Конечно. Ничего особенного, правда, нет. Как говорится, чем богаты…

Я был чрезвычайно рад, что Мияко еще немного побудет рядом.

Мияко не торопилась домой и после ужина, когда к нам присоединилась Харуё, мы долго беседовали.

Я наконец-то почувствовал, что все-таки расслабился, а задушевная беседа сблизила меня с Харуё. Тем не менее в один прекрасный момент мы замолкли, исчерпав все темы, и даже Мияко не знала, о чем бы еще поговорить. Я принялся изучать обстановку гостиной.

Слова то ли Коумэ, то ли Котакэ врезались в душу: «В этом доме ты родился. Вот в этой самой гостиной. Двадцать восемь лет прошло с тех пор, но здесь все сохранилось, как было при твоем рождении. Те же фусума, та же ширма и картина в раме та же…»

Значит, несчастная моя мамочка ежедневно видела все это… Щемящая тоска затопила мою душу, и я взглянул на вещи в комнате совсем другими глазами.

Мама глубоко почитала Каннон [21] и по утрам и вечерам молилась перед фигуркой, стоявшей на возвышении в токономе.

Сейчас там висели две маски театра Но — женщина с безобразным ликом и мифическое существо с длинной шерстью. На свитке, висевшем в токономе, были начертаны четыре иероглифа: «Рука черта, душа Будды». И еще один предмет привлек мое пристальное внимание: шестистворчатая ширма, украшенная изображением — почти в человеческий рост — трех стариков китайцев, стоявших вокруг огромной вазы.

Видя, с каким интересом я разглядываю ширму, Харуё проговорила:

— Тут… с этой ширмой связаны странные вещи…

— Что за странные вещи? — заинтересовалась Мияко.

— Понимаете… Боюсь, вы поднимете меня на смех, но… Дело в том, что люди, изображенные на ширме, сходят с нее.

— Что вы говорите?! — Мияко удивленно округлила глаза.

Я тоже в изумлении переводил взгляд с Харуё на ширму и обратно.

— Интересно, что этим рисунком хотел выразить художник? Может быть, у этой ширмы есть какая-то предыстория? — спросил я.

— Точно не знаю, хотя я много думала об этом… — Лицо у Харуё от смущения зарделось. — Наверное, недаром ее называют ширмой трех преподобных. Я слышала, что изображенных на ней людей зовут Соотоба, Короочеку и Осео, настоятель буддийского храма. Однажды, говорят, Соотоба позвал своего друга Короочеку и они вместе посетили преподобного Осео, чему тот был очень рад. Преподобный Осео угощал гостей блюдом, которое называется «тоокасан». Видите, у всех троих брови нахмурены? Почему, не знаю. Но мне известно, что первый олицетворяет конфуцианство, второй — синтоизм и третий — буддизм. И стало так после того, как они вкусили этого самого блюда «тоокасан». Иными словами, у трех разных вероучений один источник. Но я-то хочу рассказать вещь более чем странную… — И Харуё продолжила свое необычное повествование: — Эту комнату мы, как правило, запираем на ключ, но примерно раз в три дня проветриваем ее. И вот некоторое время назад мы с Осимой пришли сюда, чтобы открыть ставни, и мне показалось, что сюда кто-то заходил. Я поначалу не придала этому особого значения. Но когда через пару дней пришла снова, кое-что уже показалось мне подозрительным: ширма чуть-чуть, но сдвинута, ящик комода закрыт не плотно, и так далее, но ставни были на месте. Сначала я подумала было, что мне все это примерещилось. Но все же втайне даже от Осимы специально немного выдвинула ящик комода, отметила на татами место, где стоит ширма. И на следующий день тихонечко пришла проверить.

— Что-нибудь изменилось?

— Нет, в тот день ничего. Ну ладно, подумала я, мне просто показалось. А когда зашла сюда снова дня через три…

— То что?

— То заметила, что ширма сдвинута со своего места, а ящик комода оказался плотно закрытым.

— Да что вы говорите?!

Мы с Мияко переглянулись.

— Какие-нибудь следы остались на ставнях?

— Нет, следов не было. Я внимательно осмотрела ставни, вплоть до петель, на которые они крепятся. Никаких следов не нашла.

Мияко и я снова переглянулись.

— Со стороны сада сюда можно войти?

— Да. И из длинного коридора, по которому вы шли. Но дверь в коридор запирается.

— Может, это был кто-то из домашних?

— Вряд ли. Старший брат болен, не встает с постели. Бабушки? Не думаю. И Осиме тут делать нечего.

— Странно.

— Да, очень, — согласился я.

— Еще бы не странно! Мне прямо не по себе стало. И главное, никому не расскажешь, засмеют. Я долго думала и решила позвать сюда пастуха Хэйкити. Вообще-то обслуга у нас живет в специально выстроенном доме. Я имею в виду тех, кто рубит деревья, обжигает древесину, пастухов, тех, кто перевозит на лодках древесный уголь или древесину. Сейчас уже не так, а раньше все грузы сплавлялись по реке.

— Ну а дальше что? Было еще что-нибудь необычное?

— Видите ли, Хэйкити оказался пьянчужкой, он согласился спать тут, если его обеспечат алкоголем. В первые несколько дней ничего необычного он не заметил. А на четвертый, заглянув сюда рано утром, я Хэйкити не обнаружила. Посмотрела в окно и заметила, что одна ставня открыта. Я пошла искать Хэйкити, а потом вернулась в эту комнату, смотрю — Хэйкити спит, с головой завернувшись в одеяло. Разбудила его, стала расспрашивать, и…

— И что?

Мы не сводили глаз с Харуё. Она смутилась и опять покраснела: