Разговорчивый покойник. Мистерия в духе Эдгара А. По - читать онлайн книгу. Автор: Гарольд Шехтер cтр.№ 6

Сочетание элементов этого сенсационного преступления – молодость и красота жертвы и шокирующая двуличность убийцы, чье респектабельное поведение скрывало чудовищную развращенность, – взбудоражило умы публики не только в Бостоне, но и по всему северо-востоку. Я поспешил напомнить директору, что дело уже получило самую широкую известность и огласку.

– Упомянув об этом страшном преступлении как о чем-то совершенно в моем вкусе, – заметил я, – вы имели в виду, что заинтересованность в подобного рода омерзительных деяниях является отличительной чертой моего характера. Ровно наоборот. Хотя я и не отрицаю, что меня приводят в трепет из ряда вон выходящие, даже гротескные события, акты насилия, я отнюдь не одинок в этом отношении. Напротив, увлечение болезненными проявлениями свойственно многим людям, если не всему роду человеческому.

– Здорово сказано! – воскликнул директор. – Я сам не сказал бы лучше! Разве не каждому нравится хорошее, смачное убийство? Нет, конечно, не каждому. Всегда найдется горстка эстетов, шарахающихся от таких вещей. Но для нормального, среднего мужчины – уточним, и для женщины тоже – нет ничего более бодрящего, чем живописные ужасы человеческой резни. Господи, видели бы вы только, какие толпы собираются поглазеть на мою диораму, изображающую самых гнусных убийц в истории! А по уикендам к этим экспонатам вообще не пробиться! Вот почему с моей стороны будет упущением, страшным упущением, если я позволю такой возможности выскользнуть у меня из рук.

– О какой возможности вы толкуете? – поинтересовался я.

Помнишь, я рассказывал о Моисее Кимболле, – сказал директор. – Отличный парень, соль земли! Владелец Бостонского музея. Не без недостатков, само собой – бывает иногда резковат, к таким людям нужен подход. Прямо скажу, не очень приятный тип, многие его просто на дух не переносят. Но кто из нас без греха, правда? Стоит узнать его поближе, – и окажется, что не так уж он и плох. Суть в том, что мы с Моисеем не один пуд соли вместе съели. Торговали тем да этим. Вот в прошлом месяце послал ему живого трехрогого козла, в моем собрании два уже есть – куда мне еще? А взамен получил настоящего австралийского опоссума – презабавная тварь, правда, шелудивый немного, но чудесное пополнение моего бродячего зверинца.

Короче, – продолжал директор, – похоже, Моисей прибрал к рукам личные вещи этого мерзкого Горация Раиса. Как – не спрашивай. Может, купил у домохозяйки после того, как этот юный дьявол сделал миру одолжение и повесился. Насколько я знаю Моисея, скупил все за гроши – скуповат, этого у него не отнимешь. Так или иначе, на днях получил от старого мошенника письмо, предлагает якобы самый отборный товар – ну, может, не самый, первосортные-то вещички он попридержал для себя, но из остатков – самое лучшее. Хотя даже это – на вес золота. Ты же знаешь публику, верно? Они за тыщу миль поедут, лишь бы одним глазком глянуть на все, связанное со знаменитым убийством. Христом Богом клянусь, я как-то сколотил капиталец, выставляя доску из сарая, в котором Уильям Кордер задушил несчастную Марию Мартен.

Хотя директор еще не дошел до сути дела, я уже догадывался, какое поручение он хочет мне доверить.

– Правильно ли я полагаю, – сказал я, – вы хотите, чтобы я забрал вещи, которые мистер Кимболл предлагает вам, и привез их, когда мы с Сестричкой вернемся в Нью-Йорк?

– Именно, схватываешь на лету! А пока будешь в Бостоне, можешь действовать как мой агент. Навести Кимболла в музее, покопайся в вещицах, которыми он хочет поделиться, выбери самое на твой взгляд интересное. Клянусь, у тебя на это есть глаз. А раз уж ты берешься за это, можешь заодно отвезти вещицу, которую я посылаю ему в обмен.

– Какую же именно? – поинтересовался я.

– Пока и сам не знаю. Надо посмотреть, что нужно Моисею. Завтра утром перво-наперво пошлю ему письмо. А к тому времени, когда ты соберешься, оно и решится. Не беспокойся – клянусь, это не причинит тебе больших неудобств. Никаких трехрогих козлов, ха-ха!

В последние несколько недель болезнь не столь сурово терзала мою дорогую жену. Хотя я и благодарил Бога за такой поворот событий, по горькому опыту я знал, что это всего лишь мимолетная передышка. Я мог только молиться, чтобы с ней не случилось новых приступов, пока мы не доберемся до доктора Фаррагута.

Несмотря на мое горячее желание поскорее отправиться в путь, прошла почти неделя, прежде чем мы были готовы. Наконец, слезно попрощавшись с нашей дорогой Путаницей, мы выехали на паровозе в Новую Англию и прибыли в Бостон вечером 16 октября.

По наущению Барнума его помощник, «Пастор» Хичкок, связался со своей невесткой – той самой женщиной, чей недуг столь чудодейственно исцелил доктор Фаррагут. Эта дама, вдова по имени миссис Рэндалл, великодушно согласилась приютить нас во время нашего недолгого пребывания в Бостоне. Поскольку мы были совершенно незнакомы с миссис Рэндалл, я отнесся к этому как к чрезвычайно гостеприимному жесту, и на благодарность мою никоим образом не повлияло сознание того, что, обдумывая это предприятие, Барнум (который столь великодушно предложил оплатить наши расходы) попросту экономил на жилье.

Приехав в дом миссис Рэндалл на Пинкни-стрит, мы обнаружили, что наша хозяйка – красиво одетая женщина лет сорока. Даже из любезности ее никак нельзя было назвать хорошенькой. Сложения она была грубого, лоб низкий, рот непропорционально растянут, а крылья носа неприятно широкие. Аккуратно завитые, мышиного цвета волосы были заплетены в своеобразные косички. Когда она улыбалась, что случалось часто, становились видны ее ужасно неровные зубы. Однако глаза ее не соответствовали общему, ничем не примечательному рисунку черт. Напротив. Серые, блестящие умом и излучающие какое-то особое тепло, светящиеся ее очи были в высшей степени очаровательны и во многом искупали остальные недостатки наружности, которую иначе можно было бы назвать простоватой.

Более милого существа невозможно себе представить. Уже в дверях она приветствовала нас с воодушевлением человека, который после мучительно затянувшейся разлуки неожиданно воссоединяется со своими самыми старинными и дорогими друзьями. Такая откровенная теплота намного смягчила естественное чувство неловкости, мгновенно расположив нас в пользу миссис Рэндалл.

Поездка оказалась исключительно утомительной – прежде всего для Сестрички, впрочем и для меня тоже. Учтиво отклонив предложение миссис Рэндалл перекусить с дороги, мы с моей дорогой женой поспешили удалиться в наши расположенные по соседству друг с другом спальни. Едва сняв дорожную одежду и сменив ее на ночную рубашку, я бросился на постель и забылся глубоким сном без сновидений.

Наутро меня встретил исключительно сумрачный день. За окном бесконечный дождь накрапывал из угрюмо нависшей над городскими крышами завесы туч. Глядя на стекающие по стеклу струйки, я попытался разобраться в своих чувствах, снова, после стольких лет, оказавшись в Бостоне.

По правде говоря, в эмоциях моих царила полная неразбериха. Учитывая, что это место моего рождения, я не мог смотреть на Бостон без определенной симпатии. В юности я прожил здесь недолгое время после внезапного ухода из Виргинского университета. Здесь я напечатал первый сборник стихов «Тамерлан и другие стихотворения».