Плохой парень - читать онлайн книгу. Автор: Питер Робинсон cтр.№ 64

— Не знаю, — сказал Даррен. — Я ни там, ни там не был. Я и в школе-то бывал нечасто.

— Дебил. Я задал риторический вопрос.

— Чего задали?

— Ходил бы в школу, так понял.

— Что нам теперь делать, босс?

— Заткнись! Мне надо подумать.

Фанторп подошел к фонтану, где сходились четыре садовые дорожки, и постоял, глядя на русалок с обнаженными грудями, окруживших маленького писающего мальчика. Зеновия, черт, придумала композицию!

— Если этот Джастин при делах, — наконец сказал Фанторп, — то крутит он их не в одиночку, тем более он связан с иммиграцией и всякими документами. Логично, да? А значит, кто-то его должен знать. Правильно я говорю?

— Конечно, босс.

— Во-от. И я думаю, его точно знает Гэвин Небторп, потому что он вообще знает всех. Джастин, говоришь, из Хайгейта? Я про него сам выясню, парни. А вы двигайте по-быстрому в Лондон. Езжайте прямо сейчас, до темноты доберетесь.

— А куда ехать-то? Лондон большой.

— Я в курсе, Даррен. Потому он и столица Соединенного Королевства. И парламент там. И Биг-Бен. И Букингемский дворец. И королева этой гребаной страны тоже там. А все потому, что в Лондоне до хрена места.

— Ну. И куда нам ехать?

— Я вам позвоню еще до того, как доберетесь. Если я почему-нибудь с вами не свяжусь, поселитесь в отеле. Выберите, какой потише, и селитесь под чужими именами. И не лезьте на рожон, ясно? Вам почти наверняка предстоит обстряпать мокрое дельце. Ты меня понял?

— Да, босс. Мы выезжаем.

Фанторп нажал отбой и, нахмурясь, уставился на беспечные струи фонтана. Затем набрал чей-то номер и снова взглянул на скульптуру. Вот ведь искусство — я не могу! — ссыкун с рыбками. И он в который раз обругал жену тупой коровой.

Прежде чем ехать в Лидс, чтобы пообщаться с Виктором Мэллори, Бэнкс решил наведаться к Эрин в надежде, что та расскажет что-нибудь полезное. Кроме того, он просто хотел узнать, как ее дела. Эрин натворила немало глупостей, но он знал ее еще совсем девчонкой, и она была ближайшей подругой его дочери — они вместе играли в классики и салочки, бегали наперегонки и прыгали через скакалку. То, что сделала Эрин, не должно разрушить ей жизнь. И он не собирается оставить ее без поддержки и уж тем паче отдать на растерзание всяким там Чамберсам. Надо бы еще обязательно поговорить с Джульет Дойл, но это чуть погодя, сейчас время поджимает. Главная его задача — найти Трейси, а он сомневался, что Джульет сможет в этом помочь. Другое дело Эрин и Виктор Мэллори.

Бэнкс пересек рыночную площадь и пошел вверх по холму, увенчанному нормандским замком, с высоты озиравшим окрестности реки Суэйн. День был хорош и располагал к прогулке: свежий воздух слегка прочистит его уставшие мозги. Он миновал кафе «Прованс», где состоялось их первое с Софией свидание. Кажется, это было давным-давно, хотя на самом деле — в прошлом марте. За полгода столько всего успело случиться! А теперь и вовсе черт знает что происходит. Он вздохнул и велел себе собраться.

Бэнкс свернул в Фонарный переулок и принялся искать дом номер семь. Узкий, мощенный булыжником переулочек серпом загибался в сторону Йорк-роуд. Здесь нельзя было проехать на машине и древние, сложенные из известняка дома уходили фундаментами в глубь столетий, аж во времена нормандского завоевания, когда возвели на горе грозный замок. Позже тут селились богатые торговцы, а теперь это место стало туристической достопримечательностью, потому было открыто множество маленьких гостиниц. Эрин поселили в доме с двумя отдельными входами. Бэнкс негромко постучался в дверь под вывеской и осторожно вошел: притолока такая низкая, что надо быть повнимательнее. Однако внутри вопреки опасениям оказалось довольно просторно и светло.

Хозяйка изучила его полицейское удостоверение и жестом пригласила пройти наверх, в комнату Эрин.

— У нее пятый номер, — сообщила она в спину Бэнксу. — Бедняжка ни разу даже не вышла за все эти дни. И не ест ничего. Сидит там, изводит себя.

— А где миз Ю? — спросил Бэнкс, обернувшись к хозяйке. Прежде чем говорить с Эрин, надо бы пообщаться с ее куратором.

— Она вышла. — Хозяйка понизила голос: — Пошла проведать мать бедняжки.

Бэнкс промычал нечто сочувственное. Расшатанные ступени скрипели под ногами, но потолок на втором этаже был достаточно высок, чтобы не возникало желания втянуть голову в плечи, как это нередко бывает в таких старых домах. На стенах развешаны акварельные пейзажи окрестностей: замок на закате, деревушка, утопающая в садовой зелени, каменный мостик над ручьем, совсем как у него в Грэтли.

Он постучался, ответа не последовало, и он постучал еще раз, уже погромче.

— Эрин! — позвал он. — Эрин, это Алан. Алан Бэнкс. Можно мне войти?

Повисла пауза, а потом дверь медленно, словно сама по себе, приоткрылась, надсадно скрипнув несмазанными петлями. Бэнкс потихоньку вошел и увидел, что Эрин сидит на подоконнике и смотрит в окно. Она не обернулась.

Бэнкс прикрыл за собой дверь, прошел к столу и сел на стул — больше сесть было некуда, разве что на кровать. В комнате неподвижно стоял душный, спертый воздух, окно было наглухо закрыто.

Он молчал, предоставляя Эрин возможность самой начать разговор, но она напряженно смотрела в окно, плотно сжав губы.

— Эрин, — заговорил он наконец, — я тебе очень сочувствую. Твой отец был моим добрым другом.

Эрин ничего не ответила, ему почудилось, что она легонько мотнула головой. А потом вдруг тихо произнесла:

— Это я виновата. Понимаете, во всем виновата я.

— Не думаю…

— Вас там не было! Вы ничего не знаете! — закричала она. Он оторопел от такого неожиданного всплеска ярости. — Вас не было, — повторила она уже чуть тише, соскочила с подоконника и обернулась к нему.

Лицо ее было залито слезами, кулаки нервно сжаты.

— Мне очень, очень жаль.

Эрин вдруг обмякла, плечи бессильно поникли.

— Вы не подумайте, что я вас в чем-то виню, — грустно сказала она. — Я вообще не о том. Откуда вам знать? Но я-то была там! Именно я… именно из-за меня…

Бэнкс встал и сделал то единственное, что можно было сделать, — подошел к Эрин и ласково обнял за плечи. Поначалу она напряглась и попыталась высвободиться, а потом прижалась к нему, обхватила, как ребенок, обеими руками и судорожно, со всхлипами, разрыдалась. Когда ей удалось немного успокоиться, она смущенно оттолкнула его, подошла к тумбочке у кровати, вытащила из коробки салфетку и вытерла слезы.

— Ужас какой-то, — сказала она, обернувшись к Бэнксу — ужас, что со мной творится. Я небось кошмарно выгляжу, да? Это хорошо, что вы пришли. Правда, я рада. Никто ко мне не ходит. Только Патриция. Она милая, но это все равно не то. Никто не понимает, каково мне. И мне не с кем даже поговорить.