Меморист - читать онлайн книгу. Автор: М. Дж. Роуз cтр.№ 24

Себастьян вопросительно поднял брови.

— Это комплимент или замечание?

— Комплимент, — как-то неуютно призналась Меер. Что в этом человеке ее так смущает? — Вы упомянули о своей работе. Чем вы занимаетесь? — спросила она, стараясь найти нейтральную тему для продолжения беседы.

— Я первый гобой Венского филармонического оркестра.

«Он музыкант?» Прежде чем Меер успела произнести хоть слово, Себастьян высказал вслух именно то, о чем она подумала.

— Ваш отец говорил, что вы играли на фортепиано и собирались стать композитором, но потом ушли из школы Джульярда. Он сказал, что вы уже много лет не сочиняете музыку.

— А осталось хоть что-нибудь, о чем он вам еще не говорил? — Отодвинув стул, Меер встала из-за стола. — Знаете, пожалуй, я все же прогуляюсь. Спасибо за все, что вы для меня сегодня сделали. Можно, я отдам вам деньги за кофе? — Она раскрыла сумочку.

— Нет, — достав бумажник, мужчина вынул из него несколько купюр и положил их на стол. — Вы заблудитесь. Я вас провожу.

— Не заблужусь. — Меер ни о чем не думала, а просто стремилась сбежать от него. — Со мной все в порядке, и мне известно, где я нахожусь.

— Вот как?

Женщина была сбита с толку своими собственными словами.

— Мы на той же улице, где и художественный салон, а поскольку я знаю по карте, где это, у меня есть отправной ориентир. Честное слово, не надо за меня волноваться. Вы не мой надзиратель.

— Нет, разумеется. И вы определенно не в тюрьме.

И все же Себастьян пошел следом за ней. Одному богу известно, о чем его попросил ее отец, но не вызывало сомнений, что она избавится от его общества только тогда, когда вернется в гостиницу.

Себастьян Отто дошел вместе с ней до угла, и когда они повернули на Грабен, объяснил, что этот широкий проспект на протяжении многих столетий остается главной торговой артерией Вены. Увидев ряды бутиков и магазинов, Меер пришла в ужас. Прищурившись, она стала искать взглядом то, чего здесь не было.

— Вы разочарованы? Все дело в том, что те же самые магазины есть у вас в Нью-Йорке?

— Нет, просто здесь все выглядит таким новым.

— Вы предпочитаете, чтобы я показал вам более старые достопримечательности? Их здесь предостаточно. Особенно для любителя музыки. Мемориальная квартира Моцарта, мемориальная квартира Бетховена. А также Штраусса, Малера…

— Квартира Бетховена до сих пор сохранилась?

Когда Меер было семь лет, она как-то раз играла в антикварной лавке матери, когда пожилой мужчина, говоривший с акцентом, принес старинные часы с боем, исполнявшие отрывок из Бетховена, и Меер влюбилась в эту мелодию. Однако, как ни странно, когда она сама стала заниматься музыкой, ей не давались как раз произведения Бетховена. Едва она брала первые несколько аккордов великого композитора, ее начинали мучить кошмары.

— Да, сохранилась. Вы хотите ее увидеть?

Внезапно Логан поймала себя на том, что ей сейчас хочется поскорее уйти с этой улицы, запруженной покупателями, подальше от навязчивой любезности Себастьяна, вернуться в гостиницу и лечь спать.

— Хочу, но не сегодня. Кажется, наконец, дала себя знать смена часовых поясов.

— И шок, наверное. Позвольте отвезти вас до гостиницы.

Суббота, 26 апреля, 15.36

Давид Ялом зашел в большую, современную, вычурную гостиницу, где он остановился вместе со многими делегатами конгресса МАСБ и журналистами, освещающими его работу. Поскольку агентство полностью забронировало гостиницу, Давид, проходя по оживленному вестибюлю к лифту, встретил нескольких своих знакомых. Он приветствовал их кивком, но не стал замедлять шаг, чтобы не напрашиваться на нежелательный разговор. Войдя в пустую кабину лифта, Давид тотчас же нажал кнопку закрытия дверей, уменьшая вероятность того, что соберет с собой попутчиков.

Поднявшись на пятнадцатый этаж, он убедился в том, что в коридоре никого нет, прошел к лестнице, открыл дверь и прислушался. Не услышав звука шагов, Давид быстро спустился на четырнадцатый этаж, где повторил те же самые действия, проверяя коридор, и лишь после этого прошел к своему номеру. Еще раз оглянувшись, убеждаясь, что у него за спиной никого нет, он вставил ключ в замок, открыл дверь, шагнув вперед, выхватил из кобуры под мышкой маленький пистолет и, держа его перед собой, быстро осмотрел номер.

По счастливой случайности — нет, просто он поступил осмотрительно, потому что ни о каком счастье в его жизни больше говорить не приходилось, — он достал пистолет не через Ганса Вассонга. В противном случае оружие могло было быть неисправным. Но Давид тщательно продумал все детали предстоящей операции, отделяя одно от другого. Тем самым он обеспечил, что все, кто имел к ней какое-то отношение, знали только самое необходимое. С Вассонгом журналист допустил ошибку — доверился тому, кому нельзя было верить, — однако сейчас уже не было смысла заострять на этом внимание. Бесполезно размышлять о прошлом. В воспоминаниях нет никакого смысла. Они порождают боль, только и всего.

Шторы были наполовину раздвинуты, и света, проникающего сквозь тюлевые занавески, было вполне достаточно, но Давид все равно включил ночник. И хотя у него не было никакого желания смотреть телевизор, он все равно его включил и нашел выпуск новостей. Сняв трубку, Ялом заказал еду в номер и попросил, чтобы его обслужили как можно быстрее. Он не испытывал чувства голода. Еда его больше нисколько не интересовала. Однако машине нужен бензин, даже если она и не способна ощутить его вкус.

Рывком сдернув с кровати покрывало, Давид примял подушки, присел на край постели и тотчас же встал. Открыл холодильник, схватил бутылку с водой, свернул крышку и осторожно положил на столик у кровати. Выпив одним большим глотком половину содержимого, поставил бутылку рядом с крышкой. Затем взял детективный роман английского писателя Дэвида Хьюсона, купленный в аэропорту, из которого он еще не прочитал ни строчки. Книга лежала переплетом вверх, раскрытая на странице 120. Давид раскрыл ее на странице 144 и снова положил на столик переплетом вверх. Убедившись в том, что в спальне создано некое подобие беспорядка, как будто он провел здесь какое-то время, журналист снова присел на край кровати и стал ждать, когда принесут еду.

Через пятнадцать минут, услышав стук в дверь, он посмотрел в глазок, убрал пистолет за пояс, вытащил рубашку из брюк, скрывая оружие, и встретил служащего отеля в дверях. Расписавшись за сандвич и банку содовой, Давид добавил щедрые чаевые и выпроводил официанта за дверь. Поставив поднос на комод, он взял сандвич с ветчиной и сыром и завернул его в кусок газеты. Откупорив банку, вылил половину содержимого в стакан, выпил все одним залпом, повторил и вытер губы салфеткой.

Затем он набрал номер наугад, и пока в трубке звучали длинные гудки, громко произнес:

— Говорит Давид Ялом. Если вы хотите ко мне зайти, я буду у себя в номере в течение ближайших полутора часов. У меня есть кое-какая работа. Я не уйду до тех пор, пока не получу от вас известий.