Пастырь добрый - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Попова cтр.№ 123

Старческая дряблая кожа серела, на глазах становясь такой же, как и у этих нелюдей, замерших у подножия пламени с бесстрастными, безмысленными лицами; тело священника не сгорало, не рассыпалась в прах, дабы вновь собраться – оно становилось прахом тотчас, сразу, обращая человека в одного из паствы сумасшедшего колдуна…

Огонь лизнул колено, и краем глаза видно было, как мелкими алыми мотыльками покрывается холщовая ткань штанин Бруно…

Молчит…

Молчать…

Он все-таки выкрикнул что-то, неразличимое отсюда – священник, еще остающийся наполовину человеком, и Бернхард растерянно опустил руки, отступив от алтаря.

Что-то явно пошло не так, что-то происходило не по плану неведомой твари; посеревшее тело священника внезапно содрогнулось и обмякло, не шевелясь, повиснув на оплетающих его щупальцах, и различимо было явственно, безошибочно, что тело это – просто тело, мертвое тело, но не пепельное, не слепленное из праха, как эти, вокруг, а человек от макушки до пят. Извивающиеся щупальца вдруг опали, и оно соскользнуло с Распятия, рухнув на пол за алтарем; Бернхард отшатнулся, неловко взмахнув руками, и обернулся на два загорающихся креста у колодца, словно желая удостовериться, что хотя бы там все по-прежнему, все, как задумано…

Когда сквозь все более плотный, облегающий уже со всех сторон жар на лицо упала теплая капля, стало ясно, что и здесь планы чародея нарушились, повиснув на тонком волоске и готовясь вот-вот сорваться. Вскинув голову к небу, еще минуту назад блекло-серому, ровно-пасмурному, Курт на миг зажмурился, не желая поверить сразу в то, что увидел, боясь жестоко разочароваться, если вдруг окажется, что это лишь бред, порожденный бьющимся в преддверии гибели сознанием, – густые, как руно, тучи, сбитые в один непроницаемый ком прямо над головою, и падающие на лицо капли, проламывающие разогретый воздух.

По плотным рядам вокруг прокатился шорох, ряды сбились, словно они вновь заговорили разом, и на серых лицах мелькнуло нечто, напоминающее человеческое чувство – удивление, изумление, растерянность; все нарастающие, с каждым мгновением крепнущие капли падали на пепельную кожу, пробивая ее, прожигая, разрывая тела из праха. Они не бежали, не пытались уйти, лишь крутили головами, оторопело глядя на то, как не виденная ими почти целый век вода, падающая с небес, рушит их бессмертные, как мнилось, тела, вбивая осыпавшиеся осколки в землю и замешивая в грязь.

Не веря, боясь надеяться, Курт перевел взгляд на обвивающие его живые плети и вновь зажмурился, лишь спустя мгновение раскрыв глаза и глядя на то, как и они – тоже истончаются, судорожно свиваясь и испуская во влажнеющий воздух мерзкий, зловонный дымок, опадают, осыпаются. Курт рванулся, рванулся изо всех сил, и когда тело потеряло опору, рухнув вниз с высоты человеческого роста, боль в ушибленных о мокнущую землю ребрах, в вывихнутом локте, в руках доказала, что все происходящее и впрямь не чудится.

Он упал ногами в горящие поленья, разметав их в стороны; вскочив, отшатнулся, потеряв равновесие и снова упав, и когда шлепнувшийся чуть поодаль Бруно окатил его брызгами мокрой пыли, подумалось вдруг, что плюнул бы в лицо тому, кто еще вчера вечером сказал бы, что он будет рад этому – жидкой грязи, холодной воде, льющейся с неба, за считанные секунды разразившейся настоящим сплошным ливнем, перед которым вчерашняя непогода казалась мелким дождиком.

Курт лежал недвижимо еще мгновение, хватая ртом повлажневший воздух, пахнущий мокрым пеплом и сырой пылью, дыша с хрипом и резью в груди; тело отказывалось двигаться, скованное болью в каждой мышце, в каждой перекрученной жилке, в каждом суставе. Бруно рядом, корчась и матерясь, мокрыми ладонями сбил огонь со штанины, ожесточенно пнув отвалившееся от костра полешко, и, зажмурясь, упал затылком в грязь, не то всхлипывая, не то кашляя. А ливень бил наотмашь, проникая под одежду ледяными струями, но сейчас спрятаться, отвернуться от него не хотелось, и Курт все лежал, глотая бегущую по лицу воду и видя, как исчезают, расползаясь, возвышающиеся над ним серые удивленные лица…

* * *

Курт заставил себя встать нескоро; забывшись, уперся в землю правой рукой и упал снова, поскользнувшись в грязи, когда локоть пронзила резкая боль.

– Бернхард, – со стоном выдавил он, толкнув ногой подопечного, по-прежнему лежащего с закрытыми глазами, и тот рывком приподнялся, нескладно и криво сев на коленях, опираясь на дрожащие руки. – Где?

– Не вижу, – отозвался Бруно хрипло, встряхнув головой, попытался встать и осел на колени снова, кривясь и задыхаясь. – Не могу…

– Надо, – упрямо возразил Курт и, упершись здоровой рукой, поднялся на ноги, ощущая, как в глазах рябит от боли; два шага до брошенного оружия он преодолел, шатаясь, и упал опять, разбрызгивая коленями хлопья утопленного в грязи мертвого пепла, укрывающего площадь густым темным ковром.

Бернхарда он увидел на пороге церкви – чародей стоял неподвижно, и лицо его, ошеломленное, удивленное, как и лица сгинувших в небытии обитателей мертвой деревни, было хорошо различимо отсюда; глаза, уже не зияющие черными провалами, растерянно смотрели на двух людей у колодца, и серые призрачные щупальца, свивавшиеся за его спиною прежде, исчезли без следа. Когда Курт поднял с земли арбалет, малефик вздрогнул, отшатнувшись, и бегом бросился в глубь церкви.

– Видел? – повысив голос, чтобы перекрыть плеск бьющего вокруг ливня, спросил Курт, снова толкнув подопечного в бок, и тот кивнул, зло поджав губы.

– Похоже, – отметил Бруно с нехорошей улыбкой, – наш проповедник остался в гордом одиночестве. Каковое положение мы сейчас, думаю, быстро исправим. Как полагаешь, ему не скучно там одному, в пустой церкви?

– Если в пустой, – осадил его Курт; попытавшись согнуть локоть, зашипел, встряхнув головой, и отложил арбалет на колени. – Зараза…

Бруно нахмурился, придвинувшись ближе и придирчиво глядя на то, как он ощупывает сустав.

– Сломана? – спросил подопечный опасливо; Курт мотнул головой:

– Вывих. Надо вправить.

– На меня не смотри, – настороженно возразил помощник, и он устало отозвался, кивнув на распахнутые двери церкви:

– Может, его попросить?.. Здесь нечего уметь, возьмись и дерни. Не дай Бог, там в одном из темных углов сидит и дожидается своего часа какая-нибудь адская псина, и напарник с поврежденной рукой – не самый лучший способ прикрыть спину. Кстати сказать, советую поспешить, ибо неведомо, чем он там сейчас занят. Не знаю, как тебе, а мне не хочется оставлять его без присмотра надолго и, что бы это ни было, стоило бы его занятие прервать как можно скорее. Давай, Бруно, не нуди, время уходит.

– Смотрите-ка, как расхрабрился теперь, – буркнул подопечный, осторожно взявшись за его запястье, и, упершись в плечо ладонью, с хрустом рванул на себя.

Курт отпрянул, взвыв сквозь зубы и зажмурясь, пережидая, пока растворятся в воздухе огненные круги перед глазами; Бруно разжал пальцы, отодвинувшись и глядя на него с испугом.