Конвейер смерти - читать онлайн книгу. Автор: Николай Прокудин cтр.№ 81

— Вот-вот, меня в виду и имеешь. Я замполит батальона! Но по горам и кишлакам брожу вместе с пехотой.

Старлей смутился, почесал затылок, а мы рассмеялись. Сапер хмыкнул и произнес, переходя на «вы»:

— Вам, наверное, делать не хрен. Сидели бы в ленинской комнате да плакаты рисовали. Может, походная жизнь нравится? Хобби? Иначе, понять не могу…

Я и сам себя не разумею. Дожил, дослужился до замкомбата, а сачковать, как мои предшественники, не получается. Почему? Черт знает…

* * *

Благодаря «сломавшемуся» майору вторая рота ползла очень медленно и в результате попала под минометный обстрел «духов». Откуда они взялись? Как из-под земли. И расставленная «охота» не остановила, не подорвались они почему-то. Хотя все верно. Эти мины рассчитаны на настоящих людей, а не на стадо оголтелых религиозных фанатиков. Бараны!

* * *

Вот так мы и выбирались. Сверху лил дождь, а вокруг сыпались мины. Несколько раз, подскользнувшись, я упал на склоне и проехался на заднице по размокшей глине. Рядом также подскальзывались и падали солдаты. Мимо нас по ложбинам текли ручьи, потом они соединялись внизу в мощные потоки. Пересохшее русло речушки, по которому батальон неделю назад шел к горам, теперь превратилось в бурную стремнину с крупными валунами. В ней плыли коряги, деревья, вымытые из почвы вместе с корнями, и различный мусор. И через этот поток нужно было как-то переправиться.

Вот это да! Ну и занятная ситуация! Почти два года жариться на солнце, чтобы перед заменой утонуть в этой грязной жиже? Парадокс!

Рота побрела вдоль русла в надежде на какой-нибудь брод, а время шло. Мы оказались отрезанными от своих. Лишь бы «духи» не стали расстреливать нас с господствующих вершин. Выручили появившиеся на горизонте БМП. Это Вересков примчался на броне, чтоб ускорить возвращение родной затерявшейся пехоты. Техника группировки уже уходила отсюда. Только мы и саперы со своим «сломавшимся» майором задержались.

Броня — хорошо, лучше, чем еще восемь километров топать пешком нагруженными, словно промокшие вьючные животные.

* * *

Однажды вечером, после возвращения на «базу», куда-то запропастился Кирпич. На построении его не оказалось. Поиски ни к чему не привели. Мишка бесследно исчез. Комбат был зол до чертиков. Чапая постоянно ругали за этого старшего лейтенанта, а он его не мог наказать, потому что через месяц предстояло ехать служить в ту армию, которой командовал папа этого разгильдяя. Подорожник скрежетал зубами, теребил усы и матерился, получив очередной выговор. Утром на нас с Иванычем опять орало начальство.

С подъёма Ошуев отправился проверять несение службы нарядом по полку. После его тяжелейшего ранения народ думал, что Султан Рустамович успокоится, перестанет «рексовать» и терроризировать нас. Но нет, не тут-то было! Начальник штаба стал, наоборот, злее и яростней. Всему виной, говорят, было то, что его долго мурыжили с наградой по ранению. В конце концов, вместо «Красного Знамени» дали «Красную Звезду», которая по статусу гораздо ниже. Вроде бы, кто-то наверху решил: слишком много наград на троих братьев. Десяток орденов! (Оба брата Султана Рустамовича отслужили в нашей дивизии и тоже были при наградах.) Того, кто так думает, самого бы в «зеленку» на неделю.

Так вот, подполковник подошел к КПП, проверил дежурного, залез к пулеметчику, осмотрел капонир и оттуда увидел мчащийся к полку в предрассветных лучах «уазик». Машина притормозила у ворот. Из нее выбрался разыскиваемый взводный и нетвердой походкой направился в полк. Герой выскочил навстречу и схватил за рукав Кирпича.

— Товарищ старший лейтенант! Вы где были? Кто разрешил покинуть гарнизон?

Михаил громко икнул и, взглянув на начальство сверху вниз мутными глазами, ответил:

— Пьянствовал, товарищ полковник. Ночью пил с генералом Хрековым. Можете позвонить и уточнить!

Ошуев подпрыгнул на месте, заскрежетал зубами и буквально пролаял:

— Пять суток ареста! Шагом марш на гауптвахту!

— Есть, пяток суток ареста! — усмехнулся Мишка и бодрым строевым шагом промаршировал к казарме. Он молодцевато отдавал воинскую честь встречным офицерам, несказанно удивляя этим и вызывая смех.

Сразу до гауптвахты Кирпич, конечно же, не дошел. За поясным ремнем у него были засунуты две бутылки водки. С ними Кирпич пришел в роту и предложил выпить ротному Коршунову. Для компании вызвали к себе Хмурцева и Мандресова. Двух флаконов оказалось недостаточно, и дозу повторили.

Ошуев позвонил в караульное помещение и, узнав, что Кирпичевский не прибыл, отправился за ним в роту лично. В каптерке туманной пеленой стоял дым от сигарет, и на всю катушку гремел магнитофон. Пьяные офицеры начальника уже не узнавали.

Рассвирепевший Султан Рустамович вызвал комбата и меня. Общими усилиями удалось препроводить развеселый коллектив на отдых — трезветь в камере.

* * *

Следующим утром генерал Хреков позвонил начальнику штаба полка и поинтересовался самочувствием Кирпича. То, что он сидит на гауптвахте, Ошуев благоразумно сообщать не стал, отрапортовав:

— Со старшим лейтенантом полный порядок.

— Ну и ладно. Дайте мальчику отдохнуть. Он вчера немного перебрал, пусть расслабится после боевых. Вы, знаю, несмотря на мой запрет, начали вытаскивать его на боевые действия! — выразил неудовольствие генерал.

— Он сам попросился, товарищ генерал! Его взял в горы под свою ответственность командир батальона Подорожник.

— Ну, ладно. Раз сам просится в рейд, бог с ним. Не маленький. Но поберегите парня. Сколько раз он был на боевых?

— Два рейда! — ответил Ошуев.

— Хм-хм. Две рейдовые операции… Не кажется ли, что пора Кирпичевского к ордену представить? Парень-то — орел! Пусть позвонит мне вечерком!

— Подумаем о награде, товарищ генерал! — буквально проскрежетал в трубку возмущенный начальник штаба и по окончании разговора вдребезги разбил телефонный аппарат о стену.

Ошуев распорядился выпустить с гауптвахты Кирпичевского, а остальных оставить.

* * *

Чухвастов пришел в караулку выпустить на волю дебошира. Володя в ужасе обнаружил, что в камере сабантуй продолжается с новой силой. Водка, закуска, сигареты. Для полного набора удовольствий не хватало только женщин. Начальник караула, молодой взводный, ничего, конечно, поделать не мог.

— Лейтенант Дибажа! В чем дело? — воскликнул Чухвастов. — Почему пьянка в камере?

— А вы ее сами попробуйте прекратить, товарищ капитан. Может, вас послушают.

Растерявшись, Чухвастов задумчиво почесал переносицу. Вступать в схватку с этими обалдуями ему совершенно не хотелось.

— Ну, ладно, допьют, что есть — и баста! Больше ничего им не носить. Пусть спят. — Приоткрыв дверь, Чухвастов крикнул в глубину камеры, пытаясь разглядеть в клубах дыма того, к кому обращался: