Беглый огонь - читать онлайн книгу. Автор: Петр Катериничев cтр.№ 78

– Злого сифилиса?

– Собственного легкомыслия. Наверное, я крайние года два действительно слишком хорошо жила. А потому… Вот, подобрала на улице мужика, привезла в дом… А он за неполные сутки знакомства успел навалять гору трупов…

– Это была самооборона…

– Набить морды ментам при исполнении, а я… Я не знаю не только кто ты такой и откуда, я даже твоей фамилии не знаю! Нет, я точно ненормальная. Знаешь почему? Серега с батяней, матерью и бабкой в Покровске жил, а я, считай, до семи лет у материной мамы, ба-бушки Дуси, в деревне. И потом только и страдала, как туда, на волю и свободу, в поля, вырваться. И когда уже Серега деловым заделался, мне все было по фигу! Да и… Неудачное замужество… даже два. Такие дела. Ладно. Ты меня убивать ведь не станешь?

– Не-а.

– И утюгом каленым по нежным персям водить не будешь?

– Зачем мне?

– Все так говорят. Все-таки, по-моему, ты не бандит. Бандит не стал бы ментов щадить. – Она задумалась, закурила сигарету. – Но и ты меня потом под статью не подставляй, ладно? Как задание свое выполнишь. – Ольга замолчала, глядя в одну точку.

– Я что, похож на мента?

– Вот на мента как раз не похож. Слишком раздолбаистый. Но и деньги на тебя особого впечатления не производят. Значит, ты «сосед». Таких полудурков даже в ФСБ остались считанные единицы. Но, наверное, есть.

– Я что, действительно…

– Прекрати, Олег! Ладно, там, в квартире, мне не до того было, а вот когда ты ментов валял… Это – жесткая рукопашка, никакой не стиль, каким в спортзалах учат. Это первое. Второе: ты не здешний.

– Но это еще…

– Погоди. Третье и главное. У тебя в лице какая-то отрешенка.

– Да?

– Словно ты получил важное задание и с тем – отпущен в свободный вылет. Задачу свою ты готов выполнить, невзирая на лица и ранги тех, кто будет тебе противостоять.

– Тебе бы романы писать.

– Вот-вот. Олег, мне тридцать один год скоро, но вот что я думаю… Я умная и проницательная баба, ты не подумай, что хвалюсь, так и есть. Но порой поступаю так, что… Вот с теми же Серегиными «сослуживцами» лопухнулась, как девка сопливая… Зачем вообще в квартиру пускала?

– Не переживай. С каждым может случиться.

– Глупого бабьего у меня еще выше крыши, вот что. И самое противное… Расставаться с этим вовсе не хочется. Ладно, не обращай внимания на болтовню пьяной женщины. Садись за руль.

Мы поменялись местами.

– Только не думай, что я тебя из чистой бабьей дури буду теперь прятать. Все ж мужик, какая-никакая, а защита. И пистолетом ты пользуешься, как стоматолог – отечественной бормашиной: такие дырки крутишь, что никакой пломбой не закроешь. – Она вздохнула. – А на своих теперь надежды мало. – Помолчала, задумавшись о своем, женском, добавила: – Да и не особая я стерва, а? Просто жизнь такая.

Я пожал плечами. Спросил:

– Далеко едем?

Ольга отхлебнула из бутылки:

– В пампасы. Налаживать тихую жизнь на лоне природы. Пока все не уляжется. Синоптики обещали солнечное бабье лето. И сухую осень.

– Я в ваших пригородах не вполне. И где у вас пампасы, а где – прерии, не сильно соображаю.

– Вперед, ковбой. Когда поворачивать, я скажу. А пока – вперед.

Лучшего места для подполья не пожелал бы и вождь мирового пролетариата. Река Лужа неспешно струила покойные воды, начинающие желтеть листки на березках чуть подрагивали под порывами ветерка, редкие из них падали на уже холодную прибрежную рябь воды и то замирали, то кружились, будто исполняя вековечный танец ежегодного увядания. И этот танец был прекрасен, как солнечный закат. Возможно, природа задумала все именно так: торжественный, мистический, величественный и неразгаданный апофеоз заката как переход к новому дню… Почему же тогда старость и кончина человеческая так уродлива, унизительна, почему так мало в них от достоинства вечности?..

Обустроились мы не в шалаше. Окрестности тихого райцентрика были облюбованы новыми русскими средней руки из столицы и застроены дачами в старокупеческом стиле и без игривых претензий сильных мира сего, взявших моду городить под самой Москвой диковатые строения, состоящие из бесчисленных башен и полуметровых стен красного кирпича, по мрачности напоминающих замки-казематы средневековых воителей, а по надежности постройки – кронштадтские капониры времен царя-батюшки Александра Третьего. Этакие кремли в миниатюре. Если это не мания величия в сочетании с манией преследования, то что?

Добротные и богатые дома москвичей мирно соседствовали с обиталищами покровского истеблишмента и местных богатеев. А значит, никакие новые морды в этом вовсю дачном райцентрике не покажутся неуместными, ибо все здесь – приезжие-отдыхающие, а значит, свои. Бандиты на передыхе от дел неправедных, банковские клерки и чиновники среднего звена, хорьки-стряпчие средней руки, окружной и отставной генералитет и прочее, прочее, прочее. Короче, равенство, братство, счастье. Как и мечталось.

Двухэтажный кирпичный домик, во двор которого мы зарулили (ворота барышня Ольга отперла своим ключом), был построен на старинном каменном же фундаменте апартамента какого-то зажиточного купчины; вокруг – запущенный сад, окруженный добротным забором; поговорку «Мой дом – моя крепость» дача оправдывала вполне. Впрочем, витые каленые решетки на окнах отнюдь не были атрибутом крепости: времечко такое; главное, все здесь было свое: свое отопление, своя скважина, свой водонагрев, ну и, разумеется, налицо все прелести «ненавязчивого сельского быта»: камин, душ, джакузи, бильярдная, сауна, два туалета, мини-кинотеатр. Красиво жить не запретишь, а роскошно – не прикажешь.

Приметную «бээмвуху» загнали в глухой гаражик во дворе; потом барышня Ольга отзвонила хозяйке дачки и получила полное добро для проживания в оной на неограниченное время с сердешным другом. Со мной то есть.

– Ух. – Ольга откинулась в мягком удобном кресле, зажмурилась, выдохнула: – Хорошо. Будем считать, мы в отпуске.

– Будем, – вяло согласился я. Признаться, чувствовал я себя прескверно: раненую ногу жгло, а меня колотил нешуточный озноб. Видно, температурка. Которую я переношу без малейшей приязни. Есть уникумы, способные при тридцати девяти бодро шагать на работу, лишь бы не таскаться в поликлинику; меня же при тридцати восьми начинает натурально болтать, а при тридцати девяти с копейками – швырять на стенки, как обожравшегося клофелина доходягу.

Ольга мое состояние заметила:

– А тебе, Олег, давно пора в коечку. Баиньки. И выпей что-нибудь. Бар здесь богатый.

До бара я доковылял уже кое-как. Выбрал джин.

– Тебе что?

– Коньяк. В большой бокал. Признаться, я и сама устала, как мерзлая ворона. И от сегодняшнего, и вообще. Сейчас напьюсь в зюзю. Да и тебе не помешает.