Главное доказательство - читать онлайн книгу. Автор: Павел Орлов cтр.№ 58

Из-за стола навстречу мне поднимается невысокий худощавый брюнет, только что начавший лысеть и из-за этого, вероятно, спешно отпустивший бороду. Хочет, видимо, чтобы общее количество волос на голове оставалось величиной постоянной. Между прочим, борода доктору совершенно не идет – Илья Борисович становится похож на знаменитого челюскинца Отто Юльевича Шмидта, только что снятого со льдины. Хозяин кабинета облачен в неизменный белый халат – тоже до отвращения чистый – из кармана которого выглядывает металлический молоточек. «Невропатолог. – догадался Штирлиц».

– Быстро нашли? – улыбается доктор, протягивая мне руку. – А то у нас тут такие лабиринты.

– Ну, главное – что нашел, – отвечаю я на рукопожатие.

– И то верно. Павел. э-э-э. Николаевич, если я правильно помню?

Я мысленно благодарю доктора за это уточнение, поскольку вдруг поймал себя на мысли, что не помню, в какой именно из своих двух ипостасей должен перед ним предстать. С Лейкиным мы созвонились еще вчера вечером – я представился и попросил его о встрече. Илья Борисович особого удивления не высказал, назвал адрес больницы и отделение, где его можно найти.

Поэтому сейчас лишь церемонно склоняю голову, давая понять, что мое отчество доктор действительно запомнил правильно.

– Что ж, Павел Николаевич, я к вашим услугам. К сожалению, у меня не так много времени. У нас скоро конференция…

– Постараюсь вас долго не задерживать. Я занимаюсь расследованием убийства Алексея Викторовича Глебова.

– Я это помню, – кивает мужчина. – Но не совсем представляю, чем вам могу помочь. Видите ли, последний раз я навещал своего пациента где-то за неделю до. до того, как его. Вот. Первого сентября я улетел в Самару, на семинар, и вернулся только пятого. В тот же день мне Галина – это медсестра, которая Глебова пользовала, – и сообщила о… о трагедии. Вот, собственно, и все. Так что.

– Мы же вас не подозреваем, – с едва заметной улыбкой замечаю я. – Просто сейчас собираем по крупицам всю информацию, которая может помочь найти и изобличить убийцу.

– А что – его еще не поймали?

Лейкин задал этот вопрос совершенно будничным тоном, без тени удивления. Похоже, что об аресте Власова ему неизвестно. Или он это скрывает?

– В нашем деле поймать и доказать вину – не совсем одно и то же, – привычно уклоняюсь я от прямого ответа. – Поэтому сейчас и опрашиваем подробно всех, кто входил в круг общения убитого. А от вас мне бы хотелось побольше узнать о самом Глебове. Вы ведь, как врач, могли знать его. ну, не то чтобы лучше других, а. скажем, так: в иной ипостаси.

Мой собеседник неопределенно пожимает плечами, затем встает со стула и отворачивается к окну. Некоторое время он молча смотрит на давно знакомый и, вероятно, уже поднадоевший пейзаж, а затем, не оборачиваясь, задумчиво произносит:

– «Что бы при лечении, а также и без лечения, я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной…» Это слова из клятвы Гиппократа. Видите – до сих пор помню. Впрочем, теперь это уже значения не имеет. Да, вы правы, кое в чем я знал своего пациента лучше других. Еще в институте профессора нас учили, что врач должен полюбить своего больного. Иначе он не сможет его исцелить. Так вот: мне лично Алексей Викторович был. несимпатичен. Причем, если спросите, чем именно – не отвечу. Не знаю, как это выразить. Было что-то отталкивающее в его взгляде, в манере говорить. Искренности в нем не было! Поэтому мне трудно охарактеризовать Глебова объективно. А с медицинской точки зрения его случай достаточно интересен, и в профессиональном плане мне, как врачу, работа с этим пациентом доставляла определенное удовольствие. И, вопреки нашим профессорам, я ведь его исцелил. На ноги, разумеется, не поставил, но хотя бы сделал то, что не удалось сделать другим. Прогресс был налицо. Правда, в конечном итоге ему это не помогло.

И доктор замолкает, по-прежнему глядя в окно.

– Скажите, а Глебов не рассказывал вам, случайно, об одной неожиданной встрече? – интересуюсь я после непродолжительной паузы.

– Какой встрече? – оборачивается ко мне Лейкин.

– Встрече с человеком, который в определенной мере стал. причиной его инвалидности.

– Нет, не рассказывал. Насколько мне известно от самого Алексея Викторовича, травму мозга он получил несколько лет назад в результате неудачного падения, а как и что… А какова была роль человека, про которого вы говорите?

– Они подрались. А Глебов выпивши был, на ногах не удержался – и.

– Ясно. А знаете, я ведь примерно с полгода тому назад уловил некое изменение в его внутреннем состоянии. Мне, как врачу, это было достаточно хорошо заметно. У него словно появился какой-то очень мощный внешний раздражитель. Понимаете, организм человека так устроен, что под действием определенных внешних факторов способен внутренне мобилизоваться и выявить некие скрытые резервы, причем иногда поразительные по своей мощи. Медикам это давно известно, да и в жизни вы наверняка не раз с этим сталкивались. Правда, в данном случае я не имею в виду такие феномены, как убегающий от огромной собаки двенадцатилетний мальчик, запрыгнувший на двухметровый забор, или мать, приподнявшую колесо многотонного грузовика, под который угодил ее ребенок. Здесь было несколько иное… У Алексея Викторовича будто бы появился некий стимул встать на ноги, но не во имя себя самого, а как бы. назло кому-то. Впрочем, если вы говорите, что судьба столкнула его с тем человеком, который стал причиной его травмы, то мне многое становится понятно.

– А что именно?

– Да как вам сказать. – неопределенно пожимает плечами тот. – У него даже взгляд другой стал. Будто тайна какая-то у человека появилась, но держит он ее глубоко в себе, и не дай бог кто о ней догадается.

Рефлекторика заметно изменилась – Галина это тоже отметила. Опытная медсестра реакции пациента очень хорошо чувствует. Подобное явление обычно бывает следствием появления мощного внешнего раздражителя. Видимо, упомянутое вами лицо таковым и стало.

Н-да… Я, вообще говоря, отнюдь не ретроград, в науку верю, и достижения научно-технического прогресса в повседневной жизни активно использую, в чем уважаемый читатель не раз имел убедиться. Но вот что в деятелях науки иной раз раздражает непомерно, так это их неподражаемое умение увести обсуждение любого конкретного вопроса, пусть даже самого элементарного, в плоскость общих дискуссий и при этом напустить туман, в котором легко теряется сама суть проблемы. Нет, так дело не пойдет!

– Простите, Илья Борисович, еще один момент. Вы ведь физические возможности Глебова лучше других знаете. знали, то есть. Скажите, мог бы он оказать активное сопротивление убийце?

– Хм. Интересный вопрос! – хитро улыбнулся мой собеседник. – Я ведь, будучи студентом, подумывал специализироваться на судебной медицине, представляете? Слава богу, умные люди вовремя отговорили. Вы имеете в виду – вообще или применительно к конкретной ситуации?