Человек звезды - читать онлайн книгу. Автор: Александр Проханов cтр.№ 81

И об этом Садовников написал стих, всего четыре строчки, которые напоминали ему ядовитую пыльцу цветущих джунглей, вьетнамский трофейный танк, который чавкал в болоте. На черном поле вставали столбы разрывов, убитый буйвол раскрыл фиолетовые, полные слез глаза, а потом ночной деревянный отель с шелестящими пальмами, и случайная встреча.

Сгибались пальмы в трепетном поклоне.

Ночной отель захлестывали ливни.

Я женщину увидел на балконе.

В ее руках — букет печальных лилий.

— В Эфиопии, в Лалибелле, вы посетили лагерь голодающих и фотографировались с французскими врачами, которые работали среди голодных эритрейцев и способствовали тайным поставкам оружия. Тогда в окно лазарета влетела пуля и разбила склянку с раствором, и охрана стала избивать голодную толпу, разыскивая снайпера. А снайпером был я, замотанный в рваную накидку, фиолетовый, как эфиоп, и пуля предназначалась вам, господин Садовников.

Он помнил тот лагерь, наполненный умирающей голодной толпой, и когда появился на раскаленном утоптанном пустыре, его окружили обтянутые кожей скелеты, потянулись умоляющие костлявые руки. Хоронили умерших, обкладывали мертвецов камнями, и над каменной грудой стеклянно струился воздух, испарялась плоть мертвецов.

Царило африканское засушье.

В голодных деревнях стояли плачи.

Пила из лужи лань, прижавши ушил,

Поджарый волк и я, — «солдат удачи».

— На Средиземном море, на палубе авианесущего крейсера, когда начинался массовый взлет авиации и советские штурмовики устремлялись к Ливану, у вас случился солнечный удар. Так вот, господин Садовников, это я, находясь на авианосце «Саратога», подверг вас экстрасенсорному воздействию и вывел вас на сутки из строя.

И в ответ на это в душе Садовникова прозвучало:

Тяжелый крейсер нес стальное тело.

Горел Ливан и пламенел Израиль.

Вдруг бабочка цветная пролетела,

Посланница неведомого рая.

— И это я, чего уж скрывать, устроил аварию, в которой погибла ваша жена. Звездолет, который она испытывала, был заправлен энергией Света, которую добыли из русской ноосферы. Мне удалось добавить в ваше топливо компоненты Тьмы, которую извлекли из шифрограммы пилотов «Б-29», сбросивших бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Произошел взрыв, убивший вашу жену.

Садовников испытал невыносимую боль, затмившую свет вечернего солнца. Эта боль нахлынула из ужасного времени, после смерти жены, когда он не желал больше жить, и в постоянных слезах, в неутолимом горе стремился вслед за ней, в то мерцающее, негаснущее над лесом облако, в котором исчез звездолет. И медленно оживал, по мере того, как жена возвращалась к нему, как бестелесный любимый образ, неподверженный смерти. Он посвящал ей стихи, как если бы она была жива и у них родился ребенок.

Весь тихий мир сияньем окружен.

Сухой душистый запах полотенца.

Моя жена, прекраснее всех жен,

Качает у груди уснувшего младенца.

— Я преследовал вас всю вашу жизнь, желая вас погубить, чтобы вместе с вами погибли необычайные силы творчества, которыми наделил вас Господь. Это я смотрел на вас, когда вы метались по ночной Москве и обезумевшие счастливые толпы крушили большевистские памятники, сбивали позолоченные надписи с коммунистических зданий. Это я руководил разгромом секретного научного центра, в котором вы работали, прекратил программу «Бессмертие», проекты «Скорость мысли» и «Райские сады». Я прекратил существование «Института Победы» и вывез в Америку секретную документацию и множество специалистов. По моему указанию с территории центра увозили белый звездолет, предназначенный для полета на Марс, а потом распилили его на куски. И теперь я пришел к вам, и вы видите мое лицо.

Садовников видел это немолодое, одутловатое, обрюзгшее лицо, мешочки под водянистыми глазами, лопнувшие склеротические сосудики на крыльцах носа. Видел залысины на висках и редкие белесые волосы. И сквозь это обыденное, невыразительное лицо проглядывалась страшная бездна, ужасная бесконечность, черный провал, источавший тьму. Лицо закрывало собой коридор, уводящий из этого солнечного летнего дня в антимир, где свертывалось время, исчезало пространство, и клубилась чудовищная субстанция Тьмы. Садовников видел темную, едва различимую кромку, окружавшую лицо, где шло непрерывное истребление материи, гибли молекулы земного вещества, превращаясь в черное ничто. И от этих вялых складок у рта, лучистых морщинок у глаз веяло страшным могуществом, метафизическим злом, направленным не только на него, Садовникова, но и на все бытие, — на цветок, звезду, небесную радугу, электромагнитную волну. Перед ним сидел враг, готовый истребить не только его, Садовникова, его любовь, его мечту, его неповторимую, исполненную благоговения жизнь, но и весь божественный мир, весь проект сотворения мира, весь божественный замысел. И эта непомерная мощь, явившаяся из потусторонних миров, ужасала Садовникова. Он чувствовал, как иссякает его воля, как умирают тысячами его кровяные тельца и разум наполняется слепой фиолетовой тьмой.

— Я знаю, вы очень сильный и гордый человек. Ваши товарищи, улетевшие на 114 Лео, оставили вас на Земле, чтобы вы подготовили их возвращение. Здесь, среди распада и тлена, в которые превратилась Россия, вы собрали когорту праведников, не подверженных разложению. Праведников, претерпевших страшные мучения, не отрекшихся от Добра и Света и одержавших победу. И теперь, когда Победа одержана, ваши друзья вернутся из созвездия Льва, и совершат чудесное преображение России. И вы готовы послать к ним звездолет, чтобы сообщить об одержанной Победе. Так вот, я говорю вам, — победа не одержана, ваши друзья не вернутся, а Россия, которой вы поклоняетесь, как чудотворной иконе, никогда не воскреснет. Этому залогом я и вся мощь подвластных мне стихий. Я пришел к вам не для того, чтобы превратить вас в кучку пепла или горстку молекул, готовых разлететься. Я прошу вас, отдайте мне звездолет. Покажите место, где вы его укрыли. Мои сенсорные датчики, «красные человечки», как вы их называете, обнаружили звездолет в районе центральной площади, но не сумели точно указать его место. Вы отдадите мне звездолет, а я отвезу вас и вашу подругу на прекрасный остров среди теплого моря. Поселю вас во дворце, где вы не будете знать никакой нужды. Станете услаждать себя любимыми стихами и музыкой, вся русская ноосфера будет источать свои чудесные картины и звуки, свои стихи и философские трактаты, когда вы прижмете к уху перламутровую раковину и услышите: «Звезды на небе, звезды на море, звезды в сердце моем».

Садовников испытывал всю силу обольщения, всю сладость колдовских чар, в которых плавилась, как свеча, его воля, а разум тонул в фиолетовой тьме, где не было страданий, борений, недостижимых мечтаний, а только одно блаженство.

— Отдайте звездолет.

И в этой фиолетовой тьме, среди туманных, дремлющих над морем звезд, вдруг зажглась сверкающая голубая звезда. Вспыхнул бриллиант сокровенной тайны. Драгоценный кристалл его бессмертной любви, его негасимой веры. Садовников одолел помрачение, смахнул прилипшего ко лбу фиолетового моллюска.