Таня Гроттер и Исчезающий Этаж - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Емец cтр.№ 57

В последние дни он стал какой-то нервный, дерганый. Похоже, переутомился, пытаясь выполнить все задания. А ведь еще надо было помогать Тарараху.

– Ага, пожалуешься ей! – фыркнул Баб-Ягун. – Она только и твердит, что об экзаменах! Совсем озверела. Я бы таких преподавателей прямиком ссылал в подвал, по ту сторону Жутких Ворот. Она бы там весь хаос разметала и древних богов по росту построила.

– Да ладно тебе… – примирительно сказала Таня, отрываясь от написания доклада по практической магии.

Доклад назывался «Болотные пиявки в системе современного мироздания» и должен был содержать только собственные мысли. Тему для доклада ей дал профессор Клопп, который после истории с кольцом дедушки Феофила придирался по всякому поводу.

– Именно по ту сторону Ворот! И чтоб она там сидела и не квакала! – продолжал возмущаться Баб-Ягун.

Он смотрел в другую сторону и не видел, что толстый «Вампиро-упырский словарь» (3-е дополненное издание под ред. доц. Медузии Зевсовны Горгоновой) осторожно отрывается от парты.

– Берегись! Сзади! – крикнула Таня.

Баб-Ягун обернулся, вскочил и бросился наутек. «Вампиро-упырский словарь» мчался следом, то и дело пикируя как бомбардировщик.

– Ой, мамочка моя бабуся! Я больше не буду! Медузия хорошая!.. Самая лучшая! БАХ! Только не по голове! Она у меня и так плохо думает! – вопил внук Ягге.

Таня засмеялась. Ругая Медузию, Баб-Ягун поступил неосторожно. Преподавательница по нежитеведению умела постоять за себя, даже отсутствуя.

Через некоторое время Ягун вернулся сконфуженный.

– Я ему тоже навалял, вы не думайте! Он меня долго помнить будет! – буркнул он и молча засел за уроки.

Примерно через час круглый столик, за которым они готовили домашнее задание, соскучившись, начал приплясывать на гнутых ножках. Перо скользнуло, и Таня поставила кляксу на бересте с докладом. Клякса немедленно расползлась, сложившись в ехидную ухмылочку.

– Дрыгус-брыгус! – крикнула Таня, заставляя столик утихомириться.

Вся мебель в Тибидохсе была живая, и это порождало множество трудностей. Например, стулья имели привычку отпрыгивать в тот самый момент, когда на них почти уже сели. А парты начинали предательски визжать: «Караул! Он списывает!», когда на контрольной отчаявшийся ученик пытался вытащить учебник.

Таня раздосадованно разглядывала кляксу. И надо же было ухитриться поставить ее в самом конце, когда доклад был уже почти закончен! И зачем магам гусиные перья, разве нельзя пользоваться шариковыми ручками, карандашами или фломастерами? Нет, что ни говори, а лопухоидам куда как проще…

Таня попыталась промокнуть кляксу, но та ловко удирала от нее по всему листу, смазывая уцелевшие буквы. При этом клякса ухитрялась принимать то форму виселицы, то черепа, то маленького профессора Клоппа с его головой в форме редьки.

– Ягун, что делать? Она не стирается! – пожаловалась Таня.

Баб-Ягун хмыкнул:

– А она так и не сотрется. Лучше за ней не гоняйся. Тут особая промокашка нужна.

– У тебя есть?

– Не-а, сейчас нету, – замотал головой Ягун. – У моей бабуси есть. Хочешь, я сбегаю в магпункт?

Таня отказалась от его помощи и отправилась в магпункт сама. Она устала. Ей чудилось, что мозги ее сварились вкрутую, как яйцо.

Скорее бы начались летние каникулы! Как утверждали старшеклассники, каникулы в Тибидохсе всегда проходили очень интересно. Целых три месяца на океанском побережье, в лесу и в горах! Никаких уроков, никаких занятий, только тренировки по драконболу. Не то что в заграничных магических школах, где на каникулы всегда отфутболивают к лопухоидам.

Главная Лестница все еще охранялась циклопами, и, чтобы попасть в магпункт, Тане нужно было сначала пройти через Зал Двух Стихий, а потом по старой лестнице атлантов с ее огромными ступенями.

Суровые атланты стояли на мраморных тумбах и держали на плечах каменные своды Тибидохса. Изредка то один, то другой начинал щеголять силой и пытался приподнять потолок выше других. Остальным атлантам становилось обидно. Они гневно ревели, принимались трясти своды, и Большая Башня начинала ходить ходуном. Обычно, чтобы утихомирить их, Сарданапал посылал вниз своего золотого сфинкса.

Сейчас, впрочем, большинство атлантов дремало стоя, остальные же угрюмо смотрели перед собой, не обращая на нее внимания, так что Таня проскочила этот опасный участок без приключений. Запыхавшись, она почти уже вскарабкалась на последнюю ступеньку, когда внезапно впереди послышались громкие голоса.

Это было так неожиданно, что девочка мгновенно юркнула за ногу последнего в ряду атланта и, присев на корточки, притаилась.

Из бокового коридора, ведущего к подъемному мосту, появились Тарарах и Поклеп Поклепыч. Оба были заляпаны ряской и тиной и распространяли болотный запах. Перед лестницей они остановились, чтобы привести себя в порядок.

– С ней правда все в порядке? Она не болеет? – обеспокоенно спросил Поклеп.

– Нормально. Только кончай ее рыбьим жиром поить. Целыми ночами песни орет – спать невозможно! – проворчал Тарарах, обирая с груди водоросли.

– Но она же просит! – удивился Поклеп.

– Мало ли, кто что попросит. Тебя в школе не учили, что нежить нельзя перекармливать? А уж спаивать и подавно. Ты что, маленький? Таким истеричкам даже кофе не наливают.

Суровый завуч вздохнул.

– Лямур есть лямур… А почему у нее чешуя позеленела? Это не опасно? – снова забеспокоился он.

– Лето на носу, пруд цветет, потому и позеленела. Что ей, этой рыбине, сделается? Ее и оглоблей не убьешь! – хладнокровно отвечал Тарарах.

– Нет, ты ее так не называй! – оскорбился Поклеп. Голос у него дрогнул. – Она… она не такая! Она не рыбина! У нее, знаешь, душа какая! Огромная душа! Ранимая! То она меня хвостом колотила, а вчера, представляешь, засмеялась так ласково и в щечку поцеловала!

Тарарах сочувственно хмыкнул.

– Уши б поотрывал купидонам за такие дела! Что с мужиком сделали! – буркнул он.

Простившись с Поклепом, питекантроп стал было спускаться по лестнице, но внезапно вернулся.

– Погоди-ка! Дети уже знают, что матчи по драконболу здесь, в Тибидохсе, перенесены на неопределенное время? – озабоченно спросил он.

– Нет, не знают, – ответил Поклеп.