Сталинградская страда. «Ни шагу назад!» - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Першанин cтр.№ 17

Немцы, не выдержав натиска, побежали. Батальон ворвался в покинутые траншеи, где оставались лишь трупы. Их было не так и много, зато наша лобовая атака как всегда, обернулась большими потерями. И тем не менее заметно поредевшие цепи продолжали атаку.

Фрицы открыли заградительный огонь. Кто видел сплошной частокол гаубичных и минометных разрывов, да еще в два-три ряда, знает, что это такое. Оседают на землю клубы одних взрывов, а в полусотне метров стеной поднимается следующая стена земли и осколков.

А тут еще начались несчастья с бутылками горючей смеси (КС), которые многие бойцы несли в карманах брюк. При попадании пули, осколка или просто от удара о землю при перебежке бутылка разбивалась и вспыхивала. И ничто не могло спасти человека от мучительной смерти.

Люди, облитые густой липкой жидкостью, которая способна плавить металл, бежали, как горящие факелы, катались по земле, но огонь сбить было невозможно. Многие торопились избавиться от бутылок с КС, хотя это было, по сути, единственное эффективное средство против танков. Я приказал собрать все бутылки в ящики, которые бойцы тянули с помощью обмоток вслед за наступающими.

Чтобы задержать наши цепи, немцы вызвали авиацию. Сопровождаемые воем сирен самолеты один за другим пикировали, обстреливая ничем не защищенных бойцов из пулеметов и засыпая нас бомбами. Однако наступление продолжалось. И тогда против нас бросили танки. Они медленно надвигались справа, со стороны Волги по открытой степи.

В батальоне имелись лишь противотанковые ружья (ПТР) и минометы. Танки шли, непрерывно обстреливая нас из пушек и пулеметов. Ровная степь, редкие балки и грохот приближающихся машин. Несмотря на замешательство, огнем из противотанковых ружей мы сумели подбить два танка.

Нам прислали на подмогу батарею 45-миллиметровых пушек. Их снаряды, огонь ПТР и минометов заставил танки отступить за железнодорожную насыпь. Ценой больших потерь батальону удалось захватить несколько высот и выйти к железнодорожному полотну, но дальше мы продвинуться не могли.

Полегла почти половина личного состава батальона. Кроме комбата и его заместителя погибли командиры двух пехотных рот. Большинство взводных тоже погибли или получили ранения. Командир шестой роты старший лейтенант Бедняков принял командование батальоном, но вскоре был тяжело ранен. 27 августа в командование батальоном вступил я.

24 августа и несколько последующих дней полк 10-й дивизии войск НКВД, 2-я мотострелковая бригада и наш батальон при поддержке артиллерии сумели оттянуть на себя значительные силы противника. Немцы на этом участке не смогли ворваться в Сталинград и каждый раз были вынуждены применять авиацию, бросать по 20–30 танков и большое количество пехоты.

Но об этом я узнал гораздо позже, из книги «Сражение века» командующего 62-й армией маршала Чуйкова В. И., где он пишет: «Севернее города 23 августа гитлеровцы вышли к Волге, но захватить северную часть Сталинграда им не удалось. Поселки Рынок, Спартановка, Орловка, где была своевременно организована оборона, стали неприступной преградой… Здесь фашисты в город не прошли».

В ночь на 27 августа ко второму батальону подошел весь наш 724-й полк. Готовилось новое наступление. Близился рассвет. Батальоны заняли исходные позиции, используя старые окопы, воронки от бомб.

Местность северо-западнее Орловки впереди была совершенно открытой. Хорошо просматривались опорные пункты противника.

Приготовления к атаке не остались незамеченными, немцы открыли сильный огонь из минометов. Появились раненые, убитые. Рано утром наши артиллеристы и минометчики начали артподготовку. Полку были приданы два артиллерийских дивизиона, и артподготовка была довольно мощной. Немцы ослабили огонь.

И вот атака. Сибиряки ворвались в окопы первой оборонительной линии. По всему фронту полка шли рукопашные схватки. Вскоре мой второй батальон во взаимодействии с 26-й танковой бригадой почти полностью очистил от врага высоту. Первой ее достигла 6-я рота политрука Ралдугина. Немцы сопротивлялись упорно, их приходилось забрасывать гранатами, добивать штыками и прикладами, отвоевывая окоп за окопом. Противник перешел в контратаку. Замолк наш пулемет. Ралдугин сменил убитого пулеметчика и заставил фрицев залечь.

Пятая рота лейтенанта Петренко овладела западными скатами высоты и залегла. Вел огонь закопанный в землю тяжелый танк Т-4 и небольшой заслон немцев Если заслон мы сумели загнать на дно траншеи пулеметным огнем, то Т-4 с усиленной броней не давал атакующим подняться.

Немногие «сорокапятки» и полковые пушки действовали на другом участке, а противотанковые ружья оказались бессильны. Танковая 75-миллиметровка била по вспышкам. Один из снарядов прямым попаданием угодил в окоп бронебойщиков. Оба красноармейца из расчета были убиты, а исковерканное ружье отбросило на несколько метров.

Петренко, молодой лейтенант, мог послать кого-то из бойцов, но, сунув в карман две бутылки с горючей смесью, пополз сам. Сумел приблизиться к корме танка и поджечь его. Лейтенанту с пистолетом пришлось туго, экипаж Т-4 составлял пять человек.

Стреляя в упор, он уложил двоих танкистов, трое оставшихся залегли в стороне и открыли ответный огонь. Увидев поднявшихся в цепь наших бойцов, танкисты скрылись. Танк горел, как скирда соломы, облитая бензином, затем взорвался боезапас, а башню отбросило в сторону.

Сам Петренко был тяжело ранен. Лейтенанту помогала выбраться совсем юная санитарка Маша Меркулова. Позже она попала под автоматную очередь и погибла.

По своей ожесточенности бои под Сталинградом в те последние дни августа превосходили то, с чем мне приходилось сталкиваться раньше. Бомбежки, артиллерийские удары, снова пикирующие прямо на тебя «Юнкерсы». Немцы рвались к Сталинграду, используя все накопленные силы. В течение 27 августа полк несколько раз бомбили и обстреливали самолеты. Порой группы «Юнкерсов» достигали 15–20 штук, их поддерживали «Мессершмитты». Наших самолетов практически не было.

Немцы не могли смириться с потерей важных опорных точек. Сильной бомбежке подвергались отвоеванные сибиряками высоты и отроги балки Водяной, где скопилось много раненых. Через некоторое время послышались крики: «Танки с фронта!»

Около пятидесяти машин с десантом пехоты приближались к позициям наших двух батальонов. Вой пикирующих бомбардировщиков, гул танковых моторов, взрывы бомб и снарядов слились в сплошной грохот, казалось, не хватит сил, не выдержат нервы, чтобы отразить такой удар.

Наши батареи открыли огонь по танкам, подбили и подожгли семь из них. Но остальные продолжали двигаться, расчищая путь пехоте. 45-миллиметровые орудия расстреливали танки прямой наводкой. Все же часть танков с пехотой вклинились в оборону. Бой распался на отдельные очаги, где происходили жестокие схватки, исход которых зависел от стойкости расчетов, отделений, взводов, а подчас и отдельных бойцов. Сменив убитого первого номера противотанкового ружья, я сам стал вести огонь, целясь в уязвимые места. Один из танков мне удалось подбить.

Это был Т-3 с 50-миллиметровой пушкой. Его пытался оттащить на буксире другой танк. Сразу несколько противотанковых ружей открыли такой плотный огонь, что оба танка загорелись.