Взорвать Манхэттен - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Молчанов cтр.№ 13

− Уточните.

− Пожалуйста: ценовые тренды существуют вне хозрасчетного фундамента. Причем − повсеместно. При этом доходы тратятся не на развитие бизнеса и технологий, а на манипуляции с общественным мнением, презентации, поддержку популярности, и всякого рода воздействия на коллективную психологию держателей акций. В это трансформируется и биржевая аналитика. Портрет нашей экономики − это портрет Дориана Грея.

− Надеюсь, не в финале его карьеры?

− Я тоже на это рассчитываю, но зловещие признаки мы тщательно ретушируем. Мистер Пратт, вы что-то хотели сказать о проблеме информатизации…

− Да, поскольку я представляю авиацию, и о наших новациях с электронными билетами и компьютерным управлением их продажами вы знаете… Но мне хотелось бы расширить тему. Я имею в виду повальную информатизацию производства и перманентный upgrade. Они дают положительный эффект лишь в очень узком экономическом секторе. В широком же плане это почти никак не сказывается на хозяйственных достижениях. Выгоды несопоставимы с затратами на капитализации фирм, работающих на рынке информационных технологий и услуг. Акционеров убеждают, что сдвиги произойдут позже, и, эксплуатируя такие ожидания, действительно можно получать стабильный и основательный доход, но суть его порочна, и входит в противоречие с объективными хозрасчетными показателями. Сектор реального производства утрачивает свое значение…

− Мы перебарщиваем в виртуальной игре с финансами, это верно. Объем денег на рынке деривативов чрезмерен. Рынок опционов, свопов, варрантов, фьючерсов, опционов на фьючерсы выплеснулся за все какие-либо приемлемые границы. С другой стороны, военно-промышленный комплекс − основа геополитического влияния, где и в самом деле существует явное производство, утрачивает не только свою мощь, но и оправданность. Он обеспечивает нам доминацию в мире, а его неуклонно разрушают игры с виртуальными финансами. Продлись такое положение дел еще с год, и грянет катастрофа. А мы успокаиваемся своей же пропагандой.

− Это верно. Я посмотрел цифры роста ВВП, в них − потенциальные затраты граждан на жилье, но откуда взялся этот произведенный кусок, в случае, если жилье − частное? Мы оторвались от реальности старых объективных оценок. Если угодно − консервативных. Я не стану называть имена некоторых наших коллег, присутствующих здесь, но им пора задуматься, что будет, если критическая масса выпущенных ими акций будет востребована в некий реальный эквивалент?

− Вы имеете в виду деньги?

− Или деньги, или торговое покрытие. Вы понимаете, что, пойди такой процесс требований лавинообразно, мы столкнемся с тотальным крахом всей мировой финансовой системы, поскольку она прямо связана с долларом.

− И с нашей экономикой в целом, помимо того.

− Где, замечу, тридцать процентов граждан США заняты не в производстве, а в обслуге. Она опасно раздута и становится маргинальной. Всех потянуло на быстрые доходы. Поэтому производство и инвестиции каждодневно смещаются за рубеж.

− Но это объективно, там другие экологические нормы и хорошие цены на рабочую силу.

− Так, но это только усугубляет эфемерность нашей экономики и порождает лживых манипуляторов успокоительными цифрами. К тому же нам надо учесть фактор европейской валюты, она становится куда более весомой, поскольку ее философия − из старых традиций… А с учетом новых систем европейского энергосбыта из России, мы теряем концепцию снабжения третьих стран из арабского мира и наши затраты по контролю за ней… Все это ударит по доллару. К тому же нельзя забывать об угрозе появления третьей валюты, азиатской. Если это будет юань, его обеспечение несомненно привяжется к реальному производству, и он будет весьма привлекателен.

− Ресурсное и стратегическое объединение Европы − не только угроза доллару… Это повсеместное ослабление всех наших позиций.

− А вам не кажется, что слишком много сил и средств мы отвлекаем на внешний мир? Не стоит ли нам уделить больше внимания собственной территории? В конце концов, общеконтинентальной…

− Это хороший предвыборный лозунг. Но и не более того. Торможение внешних процессов чревато созданием для нас будущих непреодолимых препятствий. Вот там-то, извне, нам необходимо ежечасно подогревать наши виртуальные иллюзии процветания. И если те, кто вкладывает в данный сектор средства, начнут их оттуда выводить, грянет коллапс. И ни с какой «великой депрессией» он несравним, если учитывать нашу доминирующую роль в планетарном масштабе.

− Нам нужен прорыв. Иначе мы потеряем страну.

− Я не вижу возможности резкого прорыва в экономике. К тому же он − не панацея от всех нацеленных на нас копий… Здесь нужен неожиданный политический элемент.

− Предтеча значимых положительных перемен − это война…

− В том или ином смысле?

− Естественно. Агрессия уместна лишь как ответ на угрозу. И если создавать угрозу, примитивных конструкций следует избежать. Проект должен быть парадоксален, но убедителен.

− Я думаю, это далеко не праздная мысль.

Привал устроили в небольшой лощине, повалились, ощущая гуд в ногах, на сырую травку и некоторое время не произносили ни слова. Заодно напряженно прислушивались: не скрипнет ли ветка, не идет ли за нами враг?

− Шашлычка бы сейчас, − произнес я, сглотнув голодную слюну.

− С винцом кисленьким, − поддакнул мне Рогальчук, отвинчивая крышку с походной фляги.

− По пути есть одно село, − лениво доложил один из соратников. − И овчарня там имеется. Под вечер можно наведаться. Стены из гнилых досок, акцию проведем молниеносно…

− А потом с бараном в часть попремся? − спросил я. − Или на поводке его поведем?

− Зарэжем, освежуем, − сказал соратник.

− А ты умеешь?

− Ну, так… Думаю, справлюсь.

− В том-то и дело, − отхлебнув из фляги, вдумчиво произнес Рогальчук. − Нам однажды баран попался, а как резать его − никто не в курсе. Да и вообще задача гнусная. Мы тогда в одном поселке стояли… Ну, начали искать местных умельцев, а улицы как вымерли, никого. Заваливаем в мечеть. А там цельная рота мусульманцев. Спрашиваем: кто тут из вас истинно правоверные? Молчат. Один только пацан на нас глазами сверкает. Ты, говорю, что ли? Ну, я, говорит. Ну, пошли… Дали ему ножик, режь, говорим, как тебя предки учили. Баран отбрыкивается, мы его втроем еле удерживаем, не догадались лапы связать… В общем, потыкал его мальчишка ножичком, плюнул, говорит, − сами разбирайтесь… И пошел себе. Мы опять в мечеть вваливаемся. Руки в кровище, рожи озверелые… Ну, спрашиваем, есть тут еще настоящие правоверные? Мулла на нас как глянул, башкой замотал и заявляет проникновенно: ребята, чес-слово, у нас одни православные остались…