Поздние последствия - читать онлайн книгу. Автор: Кнут Фалдбаккен cтр.№ 7

— Давайте зайдем с заднего входа, через кухню, — предложил полицейский.

Это была старый деревянный особняк белого цвета с облупившейся обшивкой, пристроенным тамбуром и второй входной дверью, расположенной сбоку напротив почти нового гаража. И сам дом, и пристройка были типичными для этого фешенебельного района. Второй полицейский в этот момент как раз протягивал ленту оцепления вдоль забора, выходившего на улицу. Под его ногами скрипела снежная корка. Интересно, подумал Валманн, изучил ли кто-нибудь следы на снегу, прежде чем затоптать их?

— Кто ее обнаружил?

— Посыльный из цветочного магазина, приехавший с букетом цветов. Мы записали его имя и адрес. — Полицейский, стоявший на лестнице, с рвением старался подчеркнуть, что они все сделали правильно, по инструкции. — Бедный парень.

Да уж, привезти букет цветов женщине и обнаружить ее за дверью убитой на полу! Ирония до такой степени превратилась в гротеск, что даже видавший виды Валманн поежился.

Она лежала на полу в прихожей. И хотя лица ее видно не было, по ее неестественному положению и следам крови на полу, мебели и стенах было ясно, что ее здорово отделали. Нольде уже занял свою позицию и раздавал всем пластиковые шапочки, латексные перчатки и бахилы на обувь. Он позвонил в отделение, чтобы попросить подкрепление, и по его лицу было видно, что ему не по себе. Здесь будет много работы для криминалистов. И очевидно, придется на каком-то этапе подключить и Уголовную полицию.

Когда Нольде сфотографировал место преступления и сделал свои записи, Валманн и Энг подошли ближе и перевернули труп.

— Били тупым предметом, — пробормотал Ульф Эрик Энг и стал оглядываться в поисках возможного орудия убийства.

— Кулаками, — подсказал Валманн.

— Точно?

Валманн кивнул в знак ответа. Он не хотел вступать в дискуссию относительно травм и увечий убитой. Кулаками можно расквасить кожу и ткани, но вряд ли нанести ссадины или глубокие раны. Когда применяют оружие, видны ясные контуры раны и порезы.

Зверски изувеченное лицо женщины опухло и казалось неестественно бледным, хотя ножевых ран или ссадин видно не было. По сгибу одной руки было ясно, что она сломана в локтевом суставе.

— Ну он и постарался!

— Почему он?

— Определенно мужик. И колотил он ее изо всех сил. Должно быть, и ногами пинал.

— Вы смогли установить ее личность? — спросил Валманн у полицейского, вошедшего в дом вслед за ними.

— Да, ее имя Карин Риис.

— Откуда это известно? — При этих словах все трое уставились на обезображенное лицо убитой.

— Ее сумочка валяется около двери. В ней бумажник с картой «Виза» и всякие мелочи.

— А мобильник?

— В сумке его не было.

— А ты уверен, что это ее сумочка?

— Да.

— И что она здесь жила?

— А как она иначе оказалась бы в доме?

— Она в верхней одежде, вполне могла прийти в гости или просто залезть сюда.

— На ней вечернее платье, — вставил Энг. — Она надела пальто и собиралась выйти.

— Или только пришла.

— В выходном платье?

Проницательные возражения Валманна не очень-то впечатляли Энга. Да и сам Валманн не был от них в восторге. Вид этой зверски убитой женщины никак не помогал сосредоточиться. Наоборот, ее платье задралось, так что обнажились ноги. Были видны красные трусики «танга» — и больше ничего, даже колготок не было, несмотря на зимнюю погоду.

— Никаких признаков взлома? — Быстрого взгляда на окна и двери оказалось достаточно, чтобы понять, что вероятность взлома ничтожна.

— Входная дверь не была заперта, — сообщил полицейский.

Несколько минут они стояли молча, и в этой тишине Валманн еще острее почувствовал, что будто еще не встал с постели.

— Цвет волос уж точно тот же самый, — вздохнул полицейский. По его виду было ясно, что рабочий день затянулся и он заждался смены. — И лицо в общем-то похоже… немного. — Он показал на полочку в комнате, на которой стояло несколько фотографий в рамках. С одной на них смотрела красивая молодая женщина с волнистыми каштановыми волосами и большими глазами, в которых сквозила улыбка.

— Взгляните на брови…

Все как по команде повернулись и взглянули на труп женщины. Действительно, одна ее бровь изгибалась такой же красивой дугой. На месте второй брови было запекшееся кровавое месиво.

Полицейский не выдержал и отвернулся.

— Смотрите-ка, волосы! — Энг обнаружил большой клочок волос около стены. — Этот гад даже волосы у нее вырвал!

За разбитыми губами виднелись смещенные зубы — когда-то они, без сомнения, были ровными и красивыми. Тело хрупкое, тонкое. Все указывало на то, что лежавшая на полу женщина была той же самой, что смотрела на них с фотографии.

— Итак, ее зовут Риис и она здесь жила?

— Карин Риис согласно карточке.

— Проверь ее по нашему регистру, — сказал Валманн полицейскому, который направлялся к патрульной машине, чтобы вызвать дежурных.

— Здесь все-таки замешан какой-то мужик, — произнес Энг, взяв в руки еще одну фотографию. На ней та же самая женщина стояла в обнимку с мужчиной. Они улыбались, особенно она. Мужчина выглядел намного старше. Увеличенный любительский снимок, уже немного выцветший, был, скорее всего, сделан во время отпуска. На заднем плане виднелись маяк и море, простиравшее свою матовую поверхность до бесконечно далекого горизонта. Энг осторожно вынул фотографию из рамочки, перевернул и прочитал вслух надпись на обороте: «Ветла, июль. Мы были так счастливы. Я люблю тебя. Храни тебя Бог!» Почерк был определенно мужской.

— Итак, у нее есть муж, — заключил Валманн.

— Или они просто жили вместе, — оживился Энг. — А может, бывший муж, — произнес он почти обнадеживающе и провел рукой по одежде на вешалках в гардеробе. — Сплошь женские вещи. Надо здесь все как следует осмотреть. — Теперь в его голосе чувствовалось нетерпение.

— Позвоню в управление и попрошу еще людей, — ответил Валманн. Старое правило, гласившее, что первые полчаса на месте преступления — самые важные, вертелось в его голове. Сделал ли он какие-нибудь существенные наблюдения? Создалось ли у него первое впечатление, которое могло бы дать пищу для его знаменитой интуиции? Уверенности не было.

Рюстен выслушал его отчет и пообещал прислать еще двоих на подмогу.

Осмотр дома подтвердил, что женщина, по всей вероятности, жила одна, несмотря на отдельные следы мужского присутствия тут и там. В шкафу и на полках были только женские вещи, но в глубине платяного шкафа висели поношенный мужской костюм и несколько рубашек. В ванной на втором этаже блистали своим отсутствием крем для бритья и прочие мужские причиндалы, однако нижний ящик комода в коридоре был доверху набит старыми мужскими майками, трусами и носками. В спальне стояла застланная двуспальная кровать, в которой использовалась только одна половина. В остальном обстановка свидетельствовала о том, что этот дом первоначально предназначался для проживания более чем одного человека. На диване перед телевизором лежали подушки в ярких мохнатых чехлах, а на журнальном столике — коробка конфет и кулек с жевательными сладостями. И все же просторная гостиная производила впечатление покинутого жилья. Большой обеденный стол был задвинут в угол, чтобы освободить место для тренажера. Рядом валялся мягкий пуф. Светлые пятна на соломенных обоях [5] свидетельствовали о том, что висевшие там фотографии сняли совсем недавно. Содержимое холодильника также о многом говорило: творог, обезжиренный сыр, апельсиновый джем, легкий йогурт, пакет молока и упаковка ветчины из индейки занимали всего одну полку. В отделении для овощей лежал черешковый сельдерей, томаты «черри» и невиданное количество моркови. В хлебнице — только овсяные и ржаные хрустящие хлебцы.