Кровь с небес - читать онлайн книгу. Автор: Марчелло Фоис cтр.№ 24

– То есть вы хотите сказать, что братец ваш меньшой… как бы это выразиться… взял на себя это… вместо вас?

– Да ведь он же хорошо меня знал… Знал, что я никогда на такое не отважусь. А вот он. Такие, как он, ни в чем преграды не видят. Когда его забраковали на призывной медкомиссии, я ему тогда сказал, пусть, мол, приезжает и поживет у меня немножко. И он успокоился, он ведь не был сумасшедшим, господин адвокат, этот парнишка был мудрее нас с вами. Что он от жизни получил? У него из рук вырвался тот журавль, который ему и в небе был дорог. Но он говорил, что не хочет сдаваться, что ему уже обещали, что можно будет еще раз попытаться. Так вот и получалось, что в конце-то концов это он меня утешал, не я его. Это же надо, какой ужас вам на ум пришел, господин адвокат!

– Ему пообещали? Кто же? – спросил я.

– Лейтенант-военврач, что его осматривал, этот, как его, доктор Фантини. Филиппо только о нем и говорил, лейтенант для него был настоящий герой! И кто уж только не уговаривал Филиппо, что доктор, мол, это так просто сказал, чтобы не огорчать его, чтобы надежды последней не лишать. Но Филиппо уперся, он был уверен, что Фантини к нему по-хорошему отнесся, что с его помощью у Филиппо еще одна попытка будет… А я ему говорил: не надейся, мол, понапрасну… Так и шло, пока однажды вечером, как я с огорода вернулся, я нашел его тут, сидит на земле, вон в том углу. Я даже напугался. А он… А он чуть меня увидел, бежит сразу ко мне, обнимает и говорит, что к нему приходил этот военврач, что он ушел только с полчаса назад. Не сойти, Филиппо сказал, мне с этого места, но лейтенант сказал, что уже занимался его делом, и пообещал ему, что если тот достанет медицинское свидетельство, то все уладится. Филиппо тогда был бледный, с красными глазами, как будто плакал, никак не мог утихомириться… но у него не было черных мыслей. Он заставил Элиаса сходить с ним к одному доктору, доке по этой части. Мы так подумали: вреда в том никакого нет, чего понапрасну тетушек тревожить-то. И вот начался наш крестный путь по врачам…

– Я все знаю, я разговаривал с профессором Пулигедду.

– И значит, вам все известно и про те ужасы, что он раскопал, про те… что и подумать-то дико…

– Вы имеете в виду… домогательства?

На Руджеро Танкиса это слово произвело впечатление разорвавшейся бомбы.

– Элиас чуть этого докторишку не зашиб, потому что такое даже и говорить не след…

– Могу себе представить.

– А раз так, если можете себе представить, то представьте себе мальчишку с золотыми руками, о котором всю жизнь заботились…

– У меня складывается впечатление, что вы неверно истолковали слова профессора Пулигедду… Иногда приходится использовать определенные термины, которые, возможно, кому-то не понравятся… Он только выдвинул гипотезу… на основе медицинских наблюдений…

Руджеро Танкис всем телом резко подался вперед.

– Гипотезы, по-вашему? – спросил он, со всей силы опрокинув стул на пол, после чего пошел в мою сторону. Я отступил, желая держаться от него подальше. Танкиса раздирали противоречивые чувства, это было видно по лицу. – Нельзя такое говорить! Гипотезы там всякие! Таким только скоты занимаются, не люди! А вы тоже хороши. Приходите ко мне, чтобы строить догадки, обзываете меня убийцей. Если бы речь шла о том подонке Солинасе, то, по мне, и ладно, но дело-то касается… моего брата! – Он замолчал и задохнулся от глухих рыданий.

– Мы с вами на одной стороне, – сказал я, подойдя к нему ближе. – Не надо так убиваться… Так мы ничего не решим…

И в этот миг на площадке перед сторожкой залаял Муратцану.

Этого было достаточно, чтобы Руджеро Танкис взял себя в руки.

В два прыжка он очутился перед дверью, распахнул ее.

– Кто там? – крикнул он в темноту. Потом обернулся ко мне. – А вот и кавалерия подоспела, – сказал он.

* * *

– Вы что, тоже гуляли по здешним местам? – спросил я у старшего инспектора Поли, пока садился в двуколку, на которой он приехал за мной в Предас-Арбас.

– Шутки здесь неуместны! Я мог бы поклясться, что вы меня не послушаете. Как еще я должен объяснять, чтобы до вас наконец дошло, что так рисковать нельзя? Ради бога! Как вы только можете вот так запросто, не говоря никому ни слова, отправиться домой к тому, кто, возможно, уже совершил два убийства. Перестаньте наконец вытворять, что в голову взбредет…

Двуколка, подпрыгивая на ухабах, везла нас в город. Дождевые капли отскакивали от лошадиной спины. Темнота вокруг стала густой и тягучей.

– Не было никакого риска, – отозвался я. – Более того, я увидел нечто неожиданное.

– И что это, по-вашему?

– Я увидел убитого горем человека. Он по-настоящему страдает, инспектор. Я вас уверяю, мы ошибались от начала до конца. Нужно начинать все сызнова.

Инспектор Поли высунул голову из-под навеса.

– Все еще льет? – то ли спросил, то ли констатировал он.

– Руджеро Танкис никого не убивал, Поли. – Я рассуждал вслух, стараясь поймать и удержать нить разговора.

– Ну, тогда Филиппо Танкис убил Солинаса, а потом покончил с собой. А мы с вами напрасно теряем время…

– Нет, он не покончил с собой. Этого просто не может быть. Возможно, мы пытаемся объединить два совершенно разрозненных факта.

– Ничего другого я от вас и не ждал: вы предлагаете самый сложный путь. Итак, какими начальными данными мы располагаем? Молодой человек с определенными… отклонениями оказался на месте убийства. Случайно или нет?

– Давайте пока оставим в стороне проблему Солинаса. Быть может, это всего лишь еще одна запутанная нить и она добавилась позже к уже запутанному клубку…

– А именно к чему?

– К сексуальным домогательствам, жертвой которых стал Филиппо Танкис, старший инспектор! Вот откуда, по-моему, начинается вся история. Братья утверждают, что не верят этому, но их тоже гложет червь сомнений, да еще как…

– Хорошо, я попробую сейчас оценить ситуацию с вашей точки зрения. Итак, с одной стороны – смерть Солинаса. Скажем, у Танкиса выдался час, когда он случайно освободился от опеки родных, и он оказался замешанным в убийстве… К тому времени уже возникла история с сексуальными домогательствами, разумеется, если они вообще имели место… Как же связать все это со смертью Танкиса в тюремной камере? Теперь уж я думаю, что нам было бы легче, если бы он действительно сам свел счеты с жизнью!

Нечего возразить, все выглядело безупречно. И все это было ошибкой.

Двуколка запрыгала по булыжникам мостовой.

– Остановите здесь, я уже приехал.

– Доброй ночи, дорогой адвокат, подождем с нашим делом до утра, как говорится – утро вечера мудренее!

Первая ступенька лестницы скрипит. И на ней, так мне снилось, сидит мой отец. «Я слишком рано вас покинул, я едва успел увидеть, как ты начал подрастать, – говорит он. Потом он сутулится, вбирает голову в плечи и продолжает: – Но я все равно доволен. Мне не в чем тебя упрекнуть, слава богу, у вас ни в чем нет недостатка. Ни у тебя, ни у твоего брата, ни у матери».