Игры без чести - читать онлайн книгу. Автор: Ада Самарка cтр.№ 13

Что и говорить — у Вадика дела обстояли совсем иначе. Интерес был жаркий, страстный и даже местами специально преувеличенный, чтобы шансов больше было.

— Понимаешь, кто не просит — тому не дают, — говорил он и гнусно ржал. Знакомые девочки вздыхали, что они как ангел и черт. Вадик в шестнадцать лет был маленьким, кудрявым с горящими глазками-угольками. Страшный — вообще не то слово, зубы эти ужасные, как у грызуна, большие и кривоватые, очки, ростом не вышел, лицо, испоганенное уже не столько прыщами, сколько желто-малиновыми кратерами от них. Было, правда, и одно выигрышное обстоятельство — в те же шестнадцать он уже был обильно волосат, и черная густая неудержимая курчавость неистово рвалась даже из-за незастегнутой верхней пуговицы рубашки, вылезала из-под манжет, мужественно темнела на костяшках пальцев. Сам он был эпатажным гундосым занудой, изысканным пошляком, и, как ни странно, девочки, пищащие: «Фу… иди отсюда, маньяк противный», — испытывали при этом странное азартное жаркое чувство. И вскоре нашлась одна из параллельного класса, пригласившая Вадика и еще подружек к себе домой. Это был некоторый фарс, так как прилюдно общаться с Ильницким было как бы позорно. Неясно, и какие именно цели преследовала она, показывая по видику пресловутые «японские мультики», вначале девяностых известные всем прогрессивным эротоманам. Вадик, теребя ее узкую холодную руку, шептал что-то вроде: «Я был бы счастлив подарить свою девственность такой женщине, как ты». То, что он так открыто говорил о своем непрестижном статусе при всех, даже на уроках, было так дико и необычно, что напрочь разбивало заготовленные примитивненькие сценарии в девчоночьих головах и повергало их в беспомощное оцепененение. Ведь все, что он говорил ей тогда, было как из книг про Анжелику, это были хорошие, правильные слова, какими другие мальчики не пользовались. Вадик и сам искренне верил, что каждая девочка — прекрасна, что она как священный сосуд, как прекрасный цветок, о чем сообщал страстным голосом, натуралистично задыхаясь от чувств. Сосуды и цветы начались еще лет в четырнадцать, и, несмотря на постоянные отказы и даже легкое битье, все-таки свой первый «настоящий» поцелуй Вадик сорвал в раздевалке на танцах. Причем девочка потом по секрету рассказывала подругам, что он целуется как бог. И многие из них, конечно, не замедлили проверить ее слова на собственном опыте. Возможно, именно из-за этого и появилась эта странная строгая девочка из параллельного класса.

Жили они зажиточно, девочка даже побывала за границей (сколько шуму было только из-за одного ее диковинного, глянцево-флуоресцентного пенала!), сама она была, конечно, довольно заносчивой, даже, можно сказать, строптивой, и Вадик был несколько удивлен ее приглашением. Возможно, она хотела зачем-то окончательно добить захлебывающихся от зависти подружек. Возможно, игра зашла слишком далеко, но когда они под жаркую Вадиковскую болтовню оказались в спальне, отступать было уже некуда. Все произошло быстро, она, растерянная, сбившаяся с курса, даже говорила ему: «Да не так, не отжиматься надо…»Продолжения не было, но почти при каждой встрече Вадик, блестя глазами, целовал ей руку, и никто толком не понимал, издевается ли он. А девочка не понимала, приятно ли ей.

Славка с некоторым осуждением слушал Вадиковские рассказы об этих и других похождениях. Но когда наметилась большая вечеринка в честь окончания сессии, куда его, конечно же, приглашали, решил все-таки сходить. Вечеринка проходила дома у сокурсницы, вернее, у ее родственников, уехавших куда-то на пару недель. Не зря она училась в политехническом — все было рассчитано идеально. Трехкомнатная квартира, семеро приглашенных. Она восьмая. Кому-то из парней не хватало пары, поэтому позвали подружку, не из их круга, не из института вообще, но барышню страшно веселую, компанейскую и, главное, легко относящуюся к половой близости. Данный вопрос больше всего волновал зачинщицу торжества в контексте Славкиной невинности, о которой, затаив дыхание, толковал весь женский состав группы. Сама она была, увы, при парне и самолично убедиться в правдивости этих слухов не могла.

В том, что случилось в ванной перед кривым зеркалом с чужими туалетными принадлежностями, неприятно рассыпанными на шаткой полочке и по краям нечистого умывальника, Славка не увидел ничего святого, светлого, о чем грезилось ему раньше. Неприятное состояние уплывающего равновесия: зыбкое все, будто где-то в сознании винными парами образовалась дыра, и в нее призрачным дымком улетают привычные чувства, ощущения, мысли… все размытое какое-то. Он неистово справился с задачей, и девчонка (да нет, бабенка, что там таить), сперва вспыхнувшая из-за его мужской невнимательности и возникшей угрозы снова забеременеть, быстро оттаяла, повозив носом по его белой безволосой груди, оголившейся на пару пуговиц. «Как ты меня… аж болит там все», — сказала она, кокетливо подмигнув, когда они прощались, и Слава наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.

Но последствия этого приключения оказались куда более трагическими, чем думалось Славке на следующее угрюмое утро. В конце концов он даже признал, что было хорошо — и ему и ей — и что это есть вся проза жизни, жизненный механизм, все, что говорил Вадик… без этого никак нельзя.

Буквально через пару дней в институте была диспансеризация. Она предусматривала и поверхностный осмотр того, что вдруг начало жечь и чесаться буквально за полчаса до входа в кабинет. — А это что за выделения? — спросил врач. Не спросил, а констатировал.

В кожвендиспансере, куда его направили за результатами анализа, был произведен своеобразный допрос, дабы выявить очаг заболевания. Не желая навлечь тень ни на кого из знакомых, Славка угрюмо сказал, что имени девушки не знает (а ведь так оно и было!) и произошло все спонтанно, в подъезде, номер дома он не помнит, так как был пьян.

Несмотря на отсутствие неприятного осадка по отношению к открывшейся половой теме, после этой истории чистоплотный, щепетильно относящийся к здоровью Славка стал любыми способами избегать встреч с компанией, что была тогда на вечеринке. Возможно, это был какой-то психологический ступор, который должен был со временем исчезнуть. Ведь опыт в ванной был повторен у Вадика дома уже с другой женщиной и без тяжких последствий. Но из-за прогулов, не таких уж и солидных, Славку вдруг неожиданно отчислили. Несмотря на оформленную академку, забрали в армию. Были, конечно, варианты, но Зоя Михайловна вообще выступала против высшего образования и верила почему-то, что военная служба пойдет сыну на пользу. К тому времени у нее имелось два магазина и цех по пошиву «канадских» дубленок, так что особого толка от специальности физика-атомщика она не видела, а сбить с него романтическую блажь не мешало бы.

Классические проводы не удались. Напиваться и куролесить с компанией Славка не любил, и шумная часть мероприятия удачно прошла без его участия. Вчетвером пошли гулять по Киеву. Светило солнце — первое, жаркое почти, весеннее, — растапливая остатки почерневшего твердого снега, прилипшие с краю на урны и по углам тенистых дворов в центре города. Киев удивительная столица — где еще можно пройти по центральной улице и сразу за величавой площадью с гостиницей и музеем Ленина упереться в глухой, местами труднопроходимый парк! Огромный, безлюдный, полный каких-то особенных шумов и шорохов, какие встречаются обычно далеко за городом. Только где-то внизу монотонно, едва слышно гудит и позвякивает шоссе на набережной.