Прости грехи наши - читать онлайн книгу. Автор: Ромэн Сарду cтр.№ 78

Арман де Болье, желая показать, что полностью доверяет Энгеррану, согласился заключить устную сделку — под честное слово — о продаже своих земель. А тем временем стражники сенешаля забрали два сундука с золотом, привезенные в замок шевалье Азуром. В этих сундуках было более восьмидесяти тысяч экю в монетах с выбитым на них профилем короля.

Энгерран, терзаемый сомнениями, отправился в свой замок Морвилье. То, что произошло, случилось из-за непредусмотрительности Рима и могло обойтись ему очень дорого. Если будет проведено тщательное расследование, то вполне может раскрыться его тайный сговор с Римом.

В Морвилье Энгеррана ждала его супруга Ильзонда. Она была единственным человеком, знавшим о договоре Энгеррана с Артемидором, и ей, порядочной и разумной женщине, не нравилась эта затея. Положить крест Туниса к ногам римских политиков — это в ее глазах было предательством. И хотя честь их семьи и судьба их сына были для нее очень важны, Ильзонда с трудом скрывала свое неприятие происходящего. Она ведь все-таки была супругой крестоносца.

Когда Ильзонда узнала о тех неприятностях, которые произошли с Энгерраном в замке Армана де Болье, она еще болезненнее стала воспринимать нарушение ее мужем клятвы верности французской короне. Она протянула Энгеррану письмо, доставленное в Морвилье двумя днями раньше. На восковой печати виднелось изображение креста и маски. Ильзонда уже вскрыла это письмо, как и все другие послания, полученные от Жорже Ажа за время отсутствия Энгеррана. Старый рыцарь достал свою шифровальную таблицу и раскодировал сообщение от человека, являвшегося связным между ним и Римом.

Новые распоряжения Ажа были четкими и категоричными. Дю Гран-Селье следовало приостановить выполнение всех данных ему ранее распоряжений. Его главная задача оставалась прежней, однако перечень земель, которые нужно было приобрести, менялся. Он теперь включал пять территорий, находившихся между французской границей с Авиньоном и северной частью графства Тулузского.

Ильзонда уже расшифровала это письмо. Она положила на стол большую карту южной части королевства. Такие карты имелись мало у кого. Энгеррану эта карта досталась от Орейака де Тулуза еще тогда, когда они координировали действия войск, собранных в провинции Аквитания, и генуэзского флота во время Восьмого крестового похода.

— Посмотри-ка, — сказала Ильзонда, показывая пальцем на земли, упомянутые в письме Ажа. — Эти пять территорий, вроде бы разрозненные, соединяют те земли, которые принадлежат, насколько нам известно, феодалам и прочим собственникам, служащим Церкви. Если взглянуть на них как на единое целое, то видно, что они образуют своего рода коридор до самого Лиможа.

— Ну и что? — спросил Энгерран.

— А то, что если потребуется быстро добраться из-за границы королевства до самого его центра, то лучшего пути просто не найти.

Ильзонда обвела пальцем на карте участок территории длиной более чем сто пятьдесят лье, охватывающий соседствующие земли.

— Твои новые повелители смогут ввести в глубь страны целую армию, причем совершенно неожиданно для нашего короля… Ну, что скажешь, верный сподвижник Людовика Святого?

Энгерран впился глазами в карту Орейака. Его супруга была абсолютно права. Он еще раз взял письмо Жорже Ажа и внимательно перечитал названия пяти территорий, которые ему следовало приобрести: Бастидон, земли семьи Дебра, владение Мейер-л'Ан, Пишегри и, наконец, Каликст, находившийся рядом с маленькой епархией Драгуан…

Канцлеру Артемидору, сидевшему в своем кабинете во дворце Латран в Риме, принесли письмо с точно такой же печатью, как и на письме, полученном Энгерраном дю Гран-Селье. Это послание от Жорже Ажа привез, как было предусмотрено секретным протоколом дворца, специальный курьер, примчавшийся из Франции не щадя ни себя, ни лошадей.

Епископ города Пасье сообщал канцлеру о присутствии в епархии Драгуан молодого священника, вызванного туда Роме де Акеном еще до своей смерти. К письму прилагались характеристика этого священника и описание поставленной ему задачи. Артемидор несколько раз перечитал сведения об Энно Ги. Жорже Ажа настаивал на том, чтобы канцлер задействовал для разрешения сложившейся ситуации часть сил, имевшихся в гарнизоне, расположенном в Фальвелле. Эти вооруженные люди должны были дождаться, пока Энгерран дю Гран-Селье приобретет указанные ему территории, а затем пройти по приобретенным землям в глубь Франции вплоть до Драгуана и окончательно покончить с возникшей там проблемой, постепенно становящейся все более серьезной.

— Требования Ажа вполне обоснованы, — сказал Фовель де Базан.

Артемидор покачал головой. Дьякон продолжил:

— Все сейчас зависит от этого Энгеррана дю Гран-Селье. Без него мы не сможем действовать масштабно. Вступление во Францию — дело рискованное… Нужно всячески поддерживать Энгеррана и терпеливо ждать, пока он не приобретет территории, необходимые для проведения этой операции…

Канцлер поднялся со своего стула.

— В этом нет необходимости, — сказал он. — Мы можем использовать его сына, Эймара. Он вскоре должен вернуться с места проведения мистификации на горе Мон-Ра. Нам всего лишь нужно поставить его во главе нашего вооруженного отряда, чтобы он привел этот отряд в Драгуан.

— А какой в этом смысл?

— Смысл в использовании имени, — ответил канцлер. — Имя имеет большое значение во Франции. Нам нужно действовать, не дожидаясь выполнения Энгерраном наших требований. Отряд Эймара пройдет по тем землям, которые мы собираемся приобрести. Если его попытаются остановить, то он сможет сказать, что в скором времени эти земли будут принадлежать его семье — весьма известной и почитаемой во Франции, — или же сделать вид, что просто забрел туда по ошибке. Если мы будем действовать быстро, наши солдаты вскоре доберутся до епархии Драгуан и уничтожат там все, что еще осталось от… Таким образом, очищение Эймара принесет нам пользу еще раньше, чем планировалось…

Во второй половине зимы юный Флори де Мён несколько раз тайно спускался в подземные ходы под деревней, чтобы сделать копии тех нескольких десятков листков, которые были обнаружены в подземном гроте и служили жрецам деревни священной книгой. Энно Ги, который постепенно все больше запутывался в своих расследованиях относительно истории этого прихода, был ошеломлен, когда разобрал сделанные Флори копии. Несмотря на то что каждая отдельная запись была понятной, Ги не мог сообразить, что они означают в своей совокупности, потому что они зачастую противоречили друг другу, да и вообще никак не соединялись в единое целое.

Основой странного языка, на котором говорили жители деревни, несомненно, были именно эти записи, сделанные на школярской латыни. Они были посвящены тем основным темам, которые составляли мистический эпос деревни: пожар, положивший начало «новой эре», святость болот… Содержание некоторых страниц, поначалу принятое Энно Ги за псалмы, в действительности оказалось религиозными воззваниями. Там просто и внятно говорилось о каких-то чудовищах, явившихся из самого ада, чтобы наказать нерадивых верующих, и предсказывалось возникновение новой человеческой расы, которая должна появиться в результате произошедшей катастрофы. А еще о том, что некая женщина сменит Папу Римского на престоле святого Петра, метеоритный дождь испепелит Гроб Господень в Иерусалиме, Вавилон будет восстановлен, а многие народы мира погибнут от голода…