– Да, и мы можем гулять здесь, как нам вздумается, –
подтвердил он. – Если тебе интересно знать, твоя эпоха наступит лишь через
несколько столетий. Тем не менее, повторяю, люди, которых мы здесь встретим, не
могут нас увидеть. Так что волноваться не о чем. Не тронут нас и звери. Мы
всего лишь наблюдатели, не более, и не имеем возможности влиять на ход событий.
Идем же. Я знаю эти дикие места как свои пять пальцев, и если ты последуешь за
мной, то вскоре убедишься, что прогулка пройдет без затруднений. Мне необходимо
рассказать тебе очень много. И окружающая обстановка вскоре начнет меняться.
– А твое тело... Это иллюзия? Или оно действительно вполне
осязаемо и столь совершенно?
– Видишь ли, ангелы по природе своей существа
невидимые, – пояснил Мемнох. – То есть мы нематериальны в том смысле,
в каком материальны все физические тела на Земле или во вселенной. И в любом
другом смысле, какой ты сам придаешь слову «материя». Однако в своих прежних
догадках ты абсолютно прав. Все мы обладаем неким телом, основой, и способны из
множества самых разнообразных источников притягивать к себе любую подходящую в
тот или иной момент материю, дабы облечь ею основу и сформировать вполне
функциональное тело, которое впоследствии можем разрушить или растворить по
своему усмотрению.
Мы медленно, но легко шагали по траве. Мои довольно-таки
массивные ботинки, предназначенные для нью-йоркской зимы, отлично подходили и
для ходьбы по неровной почве.
– Иными словами, – продолжал объяснять Мемнох,
огромными миндалевидными глазами глядя на меня сверху вниз (он был дюйма на три
выше меня ростом), – наши тела ни в коем случае нельзя назвать ни
заимствованными, ни фальшивыми. Суть в том, что, какой бы материей ни была
облечена и проникнута основа, она принадлежит мне, и мое тело представляет
собой совокупность этой основы и необходимых ей в данный момент видов материи.
– То есть сейчас ты выглядишь так, потому что так выглядишь?
– Совершенно верно. Дьявольское обличье – это наказание во
имя искупления, человеческий облик – хитрая уловка. Но мой нынешний вид –
истинный. В раю множество подобных мне ангелов. Твое внимание было приковано
главным образом к душам людей. Однако ангелов нам встречалось тоже немало.
Я силился вспомнить, попадались ли мне на глаза существа
необычно высокого роста или с крыльями. Кажется, попадались, но я не мог
утверждать это с уверенностью. В ушах моих вновь зазвучали дарующие блаженство
райские громы.
Я вновь ощутил исходящие от обитателей рая волны радости,
наслаждения и довольства судьбой. Но ангелы?.. Нет, ангелов я не заметил.
– Я принимаю свой истинный вид, – вновь заговорил
Мемнох, – когда пребываю в раю или покидаю его, однако нахожусь вне
времени. Иначе говоря, когда принадлежу сам себе и не занимаюсь земными делами.
Другие ангелы – Михаил, Гавриил и им подобные – при желании могут появляться на
земле в своем прославленном и всем известном облике. И это выглядит вполне
естественно. Материя, которую они притягивают силой собственного магнетизма,
позволяет им выглядеть необыкновенно красивыми, такими, какими создал их
Господь Бог. Однако в большинстве случаев они не разрешают себе такую роскошь и
путешествуют среди людей под видом обыкновенных мужчин или женщин, ибо так
проще и удобнее. Слишком часто ошеломляя человечество, сбивая его с толку, мы
лишь препятствуем достижению своих целей. Причем это равным образом относится и
к Богу, и ко мне.
– Вот в этом-то и состоит главный вопрос. Какова же все-таки
твоя цель? Если ты не несешь в себе зло, то что тогда? Какие дела ты вершишь?
– Позволь мне начать с сотворения мира. И прежде всего
позволь сказать, что мне неизвестно, откуда, зачем и каким образом появился
Бог. Этого не знает никто. Писатели-мистики и все пророки земли, будь то
приверженцы индуизма, иудаизма, египтяне или последователи Заратустры, в один
голос признают невозможность постижения божественных истоков. Откровенно
говоря, меня этот вопрос никогда особо не занимал, я не считаю его главным и
тем не менее почему-то уверен, что рано или поздно, пусть даже накануне конца
света, мы непременно все узнаем.
– Ты хочешь сказать, что Господь не обещал открыть нам тайну
Своего появления?
– А что он может открыть? – Мемнох улыбнулся. – Не
думаю, что эта тайна известна Ему Самому. Я полагаю, что разгадка ее является
целью всего физического мира, всей вселенной. Он сам жаждет найти разгадку и
размышляет, основываясь на наблюдениях за развитием мира. То, что Он создал и
привел в движение, на самом деле и есть тот самый Сад Зла. Он затеял гигантский
эксперимент, конечная цель которого – выяснить, появятся ли в итоге подобные
Ему существа. Все мы созданы по Его образу и подобию, а Он... Он, несомненно,
Бог, воплощенный в образе человеческом. И все же Он нематериален.
– И когда в раю появился свет и ты вынужден был прикрыть
глаза, этим светом был Бог?
Мемнох кивнул.
– Да. Бог. Отец наш, Дух Святой, Брахма, Атон, Господь,
Яхве...
– Но в таком случае как может Он пребывать в образе
человеческом?
– Его сущность обладает формой, точно так же, как и моя. Мы,
Его первые создания, были сделаны по Его образу и подобию. Он сам так нам
сказал. У Него есть две ноги, две руки, голова – и Он сделал нас невидимыми
копиями Себя Самого. А потом создал вселенную, дабы посмотреть, как будет
развиваться эта форма в материальной среде. Ты понимаешь, о чем я?
– Не очень.
– Думается, Бог отталкивался от своего рода синьки, от
собственной светокопии. Он создал физический мир, законы которого направлены на
эволюцию Ему подобных. В конечном итоге они должны состоять из материи. Тем не
менее предполагалось сохранить одно, и очень важное, отличие. Но...
Впоследствии действительность преподнесла великое множество сюрпризов. Мое
мнение на этот счет тебе уже известно. Твой друг Дэвид узнал его, еще когда был
смертным. Так вот, по-моему, Божий замысел исполнился совсем не так, как он
того ожидал.
– Да, Дэвид говорил, что, как он понял, идею сотворения мира
ангелы считали ошибочной.
– Вот именно. Мне кажется, Господь изначально планировал
выяснить, как все могло бы пойти, будь Он материален. И еще, я думаю, Бог искал
причину того, что Он оказался там, где оказался. И почему Он выглядит именно
так, то есть как ты или я. Наблюдая за развитием человечества, Он рассчитывал
постичь процесс собственной эволюции, если такой процесс вообще имел место. А
добился ли Он того, к чему стремился, удовлетворен ли результатом, судить тебе,
только ты сам можешь ответить на этот вопрос...
– Подожди минутку, – перебил я Мемноха. – Но если
Он дух, сотканный из света – или из ничего, – каким образом у Него могла
возникнуть идея материальности?