Голова королевы - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Марстон cтр.№ 24

— Она наверху, сэр.

— Могу я с ней увидеться?

При свете дня хозяин таверны еще сильнее походил на хорька. Взгляд его маленьких глазок упал на кошелек гостя. Николас тут же достал несколько монет и кинул на прилавок.

— Идите за мной, сэр.

— Девушка уже здорова? — спросил Николас, поднимаясь за ним по винтовой лестнице.

— Эллис? Нет, сэр, еще не совсем.

— А что с ней?

— Ничего серьезного, — безразлично ответил хозяин. — Одна рука будет оставаться в повязке неделю или чуть дольше. К тому же Эллис пока плохо ходит.

Они поднялись на второй этаж и пошли по темному коридору. Николас с опаской огляделся по сторонам:

— Разве девушка сможет здесь нормально отдохнуть?

— Отдохнуть! — Хорек хищно улыбнулся, оскалив зубы. — Эллис вернулась работать, сэр, а не отдыхать. Вчера она пахала как миленькая.

Им преградил путь какой-то спящий старик. Хозяин попытался разбудить его пинком, потом просто переступил и забарабанил в дверь.

— Эллис!

Ни звука. Хорек заглянул в замочную скважину, затем снова постучал.

— Ты там одна, Эллис?

Пожав плечами. Хорек толкнул дверь и провел Николаса в маленькую грязную комнатенку с паутиной в углах и облупившейся краской на стенах. В нос им ударил сильный неприятный запах. На полу лежал матрас, поверх него потрепанное одеяло, из-под которого виднелась маленькая головка.

— Может, мне лучше зайти в другой раз? — предложил Николас. — Ей нужно выспаться.

— Я ее разбужу, сэр, не беспокойтесь.

Хорек грубо потряс девушку за плечо, а потом взялся за одеяло и стянул со спящей. То, что они увидели, заставило Николаса вздрогнуть. На матрасе в неестественной позе лежало обнаженное тело молодой женщины двадцати с небольшим лет На руке был грубый бинт, на ноге — грязная повязка. Невидящие глаза уставились в потолок. Рот раскрылся в беззвучной мольбе о пощаде.

Эллис не сможет ничего рассказать Николасу. Ей перерезали горло, и кровь ручьем лилась из раны. Над бедной девушкой уже разливалось зловоние смерти.

Лоуренс Фаэторн потихоньку начал освобождаться от уз домашнего ареста. Жена продолжала зорко следить за ним и ругать на чем свет стоит по любому поводу, но Лоуренс стоически сносил все невзгоды. Его продуманная тактика наконец возымела действие. Подозрения Марджери никуда не делись, но постепенно сгладились под напором той нежности, которой Лоуренс окружил жену. Фаэторн был бесконечно мил, сыпал комплиментами и обещаниями и в результате снова втерся к супруге в доверие, и она пустила его на порог своей любви. Благодаря опыту, результату долгой практики, он тщательно выбрал подходящий момент.

— Открой же, любовь моя!

— Но с чего вдруг ты решил купить мне подарок?

— Как с чего, мой ангел? Чтобы показать тебе, как сильно я тебя люблю.

Марджери Фаэторн не смогла сдержать почти детского любопытства. Она открыла маленькую коробочку и ахнула от удивления. Муж преподнес ей кулон на золотой цепочке.

— Вообще-то я собирался подарить тебе его на День рождения, дорогая, — солгал он, — но мне показалось, что сейчас более подходящий случай. Мне хотелось, чтобы ты знала всю глубину моих чувств несмотря на то, что ты со мною так жестока.

Марджери уже испытывала угрызения совести.

— Разве я была жестока?

— Невыносимо.

— Но справедлива?

— Не всегда.

— А мне казалось, что у меня есть повод, Лоуренс.

— Поведай мне.

— Ну… были кое-какие признаки.

— Меня оклеветали, — настаивал он. — Недруг настроил тебя против меня. Я был сама верность, и мой подарок — тому доказательство.

Марджери в знак благодарности поцеловала его и снова залюбовалась подарком. Кулон был маленький, овальный, усыпанный полудрагоценными камнями. В солнечном свете, льющемся из окна, камни сверкали и переливались.

— Отлично будет смотреться с платьем из тафты, — решила она.

— Он подойдет к любому твоему наряду. — Лоуренс заслужил второй поцелуй. — Не двигайся.

Марджери стояла перед зеркалом, пока муж прилаживал ей на шею цепочку. Ей ужасно понравился подарок, тем более что он был таким неожиданным и, как она теперь начинала думать, совершенно незаслуженным. Мужчина, которому доставалось от жены столько, сколько Лоуренсу в последнее время, мог преподнести ей такое дорогое украшение лишь в том случае, если был влюблен по уши.

Лоуренс прижался к Марджери и потерся бородой о ее волосы. Их взгляды встретились в зеркале.

— Хорошо ли, мадам?

— Хорошо, сударь…

— Это безделица, — сказал он небрежно. — Если б я был богат, кулон был бы обрамлен жемчугом и бриллиантами. — Лоуренс сжал супругу в объятиях. — Ты довольна?

— Я буду беречь это украшение, как бесценное сокровище.

Третий поцелуй вышел еще дольше и горячее. Пока они целовались, у Лоуренса было время придумать предлог, чтобы забрать кулон у жены, поскольку ему надлежало украшать шею Глорианы, королевы Альбиона, в грядущей пьесе.

— Застегни, Лоуренс, я в нем и останусь.

— Увы, боюсь, не выйдет. Застежка сломана. Нужно починить. Ничего страшного. — Он снял цепочку и убрал украшение обратно в коробочку. — Я прямо сейчас зайду в ювелирную лавку и попрошу мастера все исправить.

— Ах, не хочу расставаться с твоим подарком.

— Ну, это ненадолго.

В душу Марджери закралось легкое облачко подозрений.

— Лоуренс…

— Да, любовь моя?

— Ты точно купил этот кулон для меня?

Актер настолько правдоподобно изобразил удивление, что Марджери тут же забрала свои слова обратно и рассыпалась в извинениях. В таком эксцентричном браке, как у четы Фаэторнов, примирения были самыми сладостными минутами семейной жизни. Лишь через час Лоуренс смог одеться и уйти. Подарок выполнил свою задачу.

Марджери помахала мужу в окно и взялась за домашние дела с утроенной силой. После бури наступило блаженное затишье. Миссис Фаэторн в очередной раз пережила период потрясений, чтобы воссоединиться с обновленным, преданным мужем.

Тем временем муж-повеса направился прямиком к Эдмунду Худу, чтобы проверить, готов ли подарок для другой леди. Он внимательно прочел четырнадцать строк.

— Мне показалось, что сонет подходит лучше всего, — объяснил Худ.

— Ты превзошел самого себя, Эдмунд. Это стихотворение растопит ее сердце.

Сонет был написан в честь леди Розамунды Варли, и в нем искусно обыгрывались слова «леди» и «роза». Теперь послание необходимо было доставить.