Расемон - ворота смерти - читать онлайн книгу. Автор: И. Дж. Паркер cтр.№ 81

— Боюсь… — начал Акитада, но Абэ уже переключил внимание на рыбок в пруду.

— Плывите сюда, мои хорошие! — залопотал он. — У меня есть для вас кое-что вкусненькое!

Тогда Акитада громко сказал:

— Приятно было побеседовать с вами, господин. И большое спасибо за столь полезные советы.

Абэ оторвался от своего занятия, блаженно улыбнулся и помахал ему рукой.

— Не стоит благодарности! Мне самому было приятно… э-э… Ёсида.

Отвесив поклон, Акитада удалился. Несчастный старик! Даже если он был в здравом рассудке, когда случилась трагедия, то сейчас память явно покинула его. Но блаженное беспамятство, возможно, величайший из даров, подумал Акитада, когда взгляд его случайно упал на запоздало расцветший кустик мелких розочек у ворот. Рука его невольно потянулась к виску, где еще недавно пальчики Тамако касались его кожи, когда она прикрепляла цветущую веточку к его шляпе.

Следующий визит Акитада нанес отставному военачальнику Соге. Но один из слуг Соги сказал ему, что тот уехал в свой загородный дом на озеро Бива. Тогда Акитада направил свои стопы к дому князя Янагиды.

У князя Янагиды с памятью оказалось все в порядке, зато у него была совсем другая проблема.

Он принял Акитаду в кабинете, стены которого были испещрены буддийскими росписями, а в почетном углу располагался небольшой алтарь со статуэткой Будды. Сам Янагида походил на эту статуэтку, но в несколько состарившемся виде — те же мягкие расплывчатые формы, те же округлые черты гладко выбритого лица с тяжелыми веками и неизменно блаженной улыбкой. Его шелковое одеяние отдаленно смахивало на монашескую ризу, а зажатые в одной руке четки довершали портрет.

Его светлость сохранял невозмутимое спокойствие, пока Акитада расположился и принял от прислуги чашку охлажденного фруктового сока. Но когда Акитада упомянул о мальчике, проявляющем беспокойство по поводу исчезновения дедушки, Янагида заметно встревожился.

— Исчезновение?! — удивленно переспросил он, всплеснув руками и позвякивая четками. — То есть вы хотите сказать, что до сих пор никто так и не сообщил ребенку о благословенном чуде? В таком случае вы сами должны растолковать ему понятие святого преображения. Что до меня, то это было одним из самых захватывающих впечатлений моей жизни! Вы только вообразите — быть свидетелем этой высшей награды за примерное благочестие! Убежден, на меня сошла благодать хотя бы потому, что просто находился там, был, так сказать, живым очевидцем! Да что говорить! Думаю, вы и сами понимаете это, иначе не пришли бы. Да, это был наисвятейший… наисвятейший момент! — В завершение этой речи Янагида закрыл глаза и глубоко вздохнул.

У Акитады екнуло сердце, и все же он спросил:

— Не окажете ли мне любезность, господин, и не поведаете ли в общих чертах о событиях, предшествовавших этому… э-э… чуду, чтобы я мог отчитаться перед юным князем Минамото?

Янагида кивнул:

— Разумеется. Разумеется! Что может быть проще и приятнее! Вся картина целиком запечатлелась у меня в мозгу! Было еще темно, когда Ёакира ступил в пределы святилища — да, да! именно святилищем отныне и следует называть его! — и приступил к молитвам. Мы сели снаружи, устремившись мыслями к тысячам вещей, из которых соткан этот мир, и пребывали в ожидании, пока он читал сутры. Мы все отчетливо слышали его голос. Читал он великолепно — не сбивался, не фальшивил, не пропустил ни единой строки! Это было захватывающее, поистине захватывающее ощущение! — Янагида вдруг сам начал читать строки молитвы, после каждой отщелкивая пальцами бусинки четок.

Дождавшись первой паузы, Акитада поспешил задать вопрос:

— Но вы сами участвовали в обследовании помещения сразу же после того, как принц… вознесся на небеса?

Янагида кивнул, молитвенно сложив ладони.

— Да. Это было мое почетное право и вместе с тем великое счастье. Именно тогда я понял, что мой друг преодолел пределы этого суетного мира, где томится дух вечного перерождения, и тогда же, глубоко потрясенный, я дал обет. Я намерен отринуть все мирское, совершить постриг и стать простым монахом в этом священном месте, где мой друг обрел вечное спасение. Так и передайте ребенку.

— Но как вы узнали, что это было чудо? Может, он просто покинул храм?

Закрыв глаза, Янагида, казалось, погрузился в глубокий транс. На его пухлых губах играла едва заметная блаженная улыбка.

Акитада наблюдал за ним с подозрением. Он не доверял этим внешним проявлениям религиозного рвения и сейчас лихорадочно размышлял, не скрывает ли что-то Янагида и не соучастник ли он Сакануоэ. Однако Акитада отказался от этой мысли. Янагида, как и трое других друзей принца, дорожил своей репутацией и вряд ли был хорошо знаком с таким человеком, как Сакануоэ. Еще раз оглядев комнату, Акитада снова убедился, что имеет дело с религиозным фанатиком. Поняв, что помощи здесь не получит, Акитада встал.

Янагида тоже поднялся, его круглое лицо расплылось в блаженной улыбке. Подойдя к алтарю, он распростерся перед изображением Будды и начал громко молиться:

— Земная жизнь не вечна, подчинена рождению и смерти. Хвала тебе, о Амитабха [13] ! Лишь исключи рождение и смерть, и благодатен будет дух твой. Хвала тебе, о Амитабха!..

Акитада на цыпочках вышел из комнаты и отправился на поиски последнего члена свиты принца Ёакиры, князя Синоды.

Синода скрывался в саду от полуденного зноя. Сидя на краю каменного мостика, он болтал босыми ногами, окунув их в журчащий прохладный поток. Это был щуплый седовласый старичок с коротко подстриженными белой бородой и усами.

При виде столь необычного для пожилого человека занятия Акитада подумал, что и этот друг принца Ёакиры тронулся рассудком. Однако почти сразу же заметил, что в отличие от Абэ князь Синода прекрасно соображает, что к чему.

— Стало быть, вы учитель мальчика, — сказал старец, когда Акитада представился и объяснил цель своего визита. Поманив гостя рукой, князь Синода предложил: — Сбросьте обувь и окуните ноги в воду. Уж больно сегодня жарко для соблюдения формальностей. — Акитада повиновался. После жаркой, пыльной дороги прохладная вода показалась ему сущей благодатью. — Рад слышать, что Сакануоэ определил мальчика в университет, — проговорил Синода, подцепив пальцем плывущий лист и вытащив его из воды. — В сложившихся обстоятельствах это лучшее, что он мог сделать для ребенка, ведь семья почти развалилась после случившегося. — Синода стрельнул в Акитаду проницательными блестящими глазами. — Вы пришли не ради удовлетворения собственного любопытства? А то, знаете ли, о вас ходит такая молва.

Акитада покраснел, весьма удивленный тем, что старик наслышан о его скромной персоне.

— По правде говоря, — ответил он, — я не верил в эту историю с чудом еще до того, как мальчик обратился ко мне с просьбой выяснить, что произошло на самом деле. Но разумеется, я не стал внушать ему эту идею.