День лжецаря - читать онлайн книгу. Автор: Брэд Гигли cтр.№ 6

— Мужчины и женщины в Египте берут пример с семейного союза Исиды [2] и Осириса, — объяснил он. — Осирис не мог бы стать владыкой загробного мира без помощи своей жены.

При этих словах сыновья Илайбера презрительно захохотали.

— Но они не настоящие боги! — воскликнул старший из юношей. — Их нет! Как ты можешь даже упоминать их в нашем присутствии?!

Это замечание заставило молодых людей перейти на родной язык, и все трое, повернувшись к Симеркету спиной, принялись кричать и жестикулировать. Он воспользовался этой возможностью, чтобы незаметно выскользнуть и присоединиться к Илайберу, все еще стоявшему на носу корабля.

Внезапно корабль сильно качнуло, и Симеркет с удивлением обнаружил, что у него не возникло позыва на рвоту. А запах тушеной баранины в раскачивающемся над огнем котле показался ему почти соблазнительным. Возможно, он наконец обрел свои — как капитан назвал их? — «морские ноги».

Стоя под навесом, двоюродный брат фараона Илайбер молился, обмотав голову покрывалом. Симеркет ждал, пока тот, раскачиваясь, бормотал слова молитвы.

— Твои сыновья очень страстные, — произнес Симеркет, когда Илайбер открыл глаза.

Илайбер приподнял голову, чтобы увидеть четверых молодых людей.

— Это хорошо, когда мужчины со страстью защищают свои убеждения, — произнес он с обычной своей осмотрительностью. — Иногда только глубокое убеждение дает нам преимущество перед врагами!

— Я думал, что преимущество вам дает ваш бог?

Илайбер пожал плечами, показывая, что понимает, о чем говорит Симеркет.

— Но они, несомненно, презирают египтян, — заметил Симеркет, оглядываясь на юношей.

— Возможно, ты не знаешь, что иудеи были когда-то в рабстве у египтян, — ответил Илайбер, — по крайней мере так говорится в наших преданиях. Но мы молились нашему богу, и он послал нам героя, чтобы спасти нас. Его имя Моисей.

Симеркет, никогда прежде не слышавший этой истории, с сомнением покачал головой:

— Но Моисей египетское имя. По крайней мере отчасти.

— Моисей был иудеем, которого младенцем нашли на берегу Нила и воспитали как принца в Золотом дворце фараона. Так что ты действительно можешь сказать, что он был наполовину египтянином.

— Почему я никогда не слышал о вашем герое?

— Возможно, потому, что он жил триста лет назад.

— Илайбер, — снисходительно улыбнулся Симеркет, — в Египте это все равно что вчера!

Илайбер скептически посмотрел на него, тоже слегка улыбнувшись, но ничего не сказал.

— Ты веришь в это предание? — спросил Симеркет.

В этот момент водная поверхность по борту внезапно вскипела — косяк рыбы бешено работал плавниками, нагоняя корабль. Серебристые спинки блестели в лучах солнца. Симеркет увидел, как несколько матросов схватились за сети — в надежде пополнить запас продовольствия.

Илайбер ответил Симеркету так тихо, что ветер не мог донести его слова до сыновей:

— Я расскажу тебе, во что верит мой брат Рамсес, если ты захочешь выслушать. Он говорит, что читал запрещенные свитки.

Симеркет неловко переступил с ноги на ногу, чувствуя некоторое замешательство. Знание правды зачастую чревато последующим наказанием. Но тем не менее он кивнул, дав понять Илайберу, что тот может говорить.

Илайбер наклонился к его уху:

— Рамсес говорит, что евреи впервые вторглись в Египет вместе с гиксосами. Один из них, Иосиф, даже стал верховным визирем при царе гиксосов. Ему было поручено уничтожить коренных египтян в Дельте, а оставшихся в живых прогнать в Фивы. Рамсес утверждает, что еврейская легенда ставит все с ног на голову — ведь именно египтяне были под властью завоевателей.

Симеркет пожал плечами. Нет египтянина, который не знал бы о гиксосах! Их вторжение — шрам на совести нации! А их изгнание — величайшая победа Египта.

— Когда наконец южные цари одержали верх, — продолжил Илайбер, — они пленили тех евреев, что остались в Египте, и убили всех младенцев мужского пола.

— Обычное в Египте наказание для завоевателей! — резонно заметил Симеркет. — Это касалось и ливийцев, и шерданов, и данитов, народов моря, — всех племен, которые вторгались в Египет.

— Но только у евреев появился Освободитель.

— Ну да, — с иронией заметил Симеркет, — царь рабов, выросший во дворце.

Илайбер терпеливо спросил:

— Будешь слушать дальше?

— Продолжай.

— Рамсес полагает, что Моисей — это кто-то из его собственных предков, Тат-Моисей, племянник королевы Хатшепсут. Мой брат говорит, что Тат-Моисей объединился с евреями, желая использовать их в качестве воинов в попытке захватить трон. Но переворот провалился. Только вмешательство Хатшепсут позволило ему сбежать из Египта вместе с горсткой иудеев. Именно тогда он и начал поклоняться единому богу пустыни, по которой бродил много лет, подобно безумному колдуну.

Симеркет помолчал.

— К чему ты мне это рассказываешь? — наконец спросил он.

— Возможно, для того чтобы показать, что история не более чем точка зрения — все на нее смотрят по-разному.

— И это ты говоришь мне, чиновнику ведомства секретных расследований? — спросил Симеркет с коротким смешком.

— Я считаю, что, возможно, это предупреждение, Симеркет, чтобы оно направляло тебя там, куда ты идешь… Запомни, что Месопотамия совсем не похожа на Египет — это другой мир. Там царят беспорядок и хаос. Часто человек не видит того, что находится у него перед глазами, а видит то, чего на самом деле нет.

Внезапно в группе гребцов раздался радостный вопль. Большая жирная рыбина запуталась в сетях. Матросы засуетились, пытаясь втащить добычу на борт.

— Вот так и с тобой будет, Симеркет, — кивнул Илайбер на бьющуюся в сети жертву. — Ты так же будешь вырван из того мира, который знаешь, в другой, в тот, который даже не можешь себе и вообразить! Даже воздух там будет иным!

— Не такой уж я безнадежный, каким ты меня считаешь, — пробормотал Симеркет. — Я и раньше бывал в Месопотамии, хотя и не добирался до столицы. И я умею читать на их языке, хотя и медленно.

— Возможно, этого будет достаточно, — с сомнением покачал головой Илайбер.

Они замолчали, глядя, как огромная неуклюжая рыбина тяжко бьется на палубе, судорожно глотая воздух и тщетно пытаясь соскользнуть обратно в воду. В конце концов матросы с гоготом навались на нее и забили насмерть веслами.

Симеркет почувствовал, как в душу его закрался страх. Ему хотелось поразмышлять над словами Илайбера, подержать их в своем уме и уловить их тайный смысл — но внезапно из наблюдательного пункта над парусом послышался крик: