Сатана в церкви - читать онлайн книгу. Автор: Пол Догерти cтр.№ 22

Согласно закону, священник дал ему свечу, кремень, кувшин вина и хлеба на один пенни. Обычай требует от священника лично запереть дверь снаружи, что тот и сделал, а Дюкет запер дверь изнутри.

Никакого особого шума не было, и даже стражу не позвали за неимением времени, так как церковь находится в непосредственной близости от места убийства Крепина. Однако городские власти направили караульных из числа горожан стеречь церковь, чтобы никто не проник внутрь и чтобы Дюкет не смог сбежать ночью. Караульные в дальнейшем докладывали, что никто не приближался к двери, да и изнутри не доносилось никакого шума. Они несли дозор до утра, и при них пришел священник, чтобы отпереть дверь. Но та не поддавалась, и Дюкет не отвечал ни на крики, ни на стук. Пришлось применить силу, чтобы все-таки открыть дверь. Внутри обнаружили следующее. Ни у входа, ни в нефе не было следов насилия. Зато престол был передвинут к правому окну. Окон всего два, они расположены друг против друга, и на каждом имеется выступающий железный штырь с крюком на конце для гирлянд или лампад. В то утро на одном из них висел труп Лоренса Дюкета.

Можно предположить, что Дюкет подошел к входу, взял веревку из колокольной башни, вернулся и, подвинув престол, повесился на металлическом штыре. Позвали коронера и жюри присяжных при коронере осмотреть труп. Допросили караульных, которые показали, что никто не выходил ночью из церкви и они не слышали никакого подозрительного шума. Коронер привел их к присяге, и они поклялись, что исправно несли дозор. Я полагаю, что они говорили правду. Коронер с присяжными допросили также священника, который показал, что ему ничего не известно о смерти Дюкета. Коронер не усомнился в его показаниях, в отличие от меня. Доказательств нет, однако глубокое беспокойство не оставляет меня. Дюкет умер от удушья, у него на шее глубокая красная борозда от веревки и синяк под левым ухом от узла. На теле больше нет никаких следов, кроме синяков на предплечьях. Да между зубами застрял лоскут. Коронер тоже это отметил, когда труп был эксгумирован по моему настоянию.

Коронер и присяжные задались вопросом о причине ссоры Крепина и Дюкета и пришли к выводу, что она произошла из-за Джин Дюкет, сестры Лоренса, которая, как предполагается, была совращена Крепином. Я допросил вышеназванную Джин и уверен, что причина ссоры была другой. Коронер сделал вывод, что Дюкет виновен в убийстве Ральфа Крепина и бежал в церковь Сент-Мэри-Ле-Боу за спасением, где совершил самоубийство.

Согласен ли я с его вердиктом? Если бы Дюкет выжил, то мог бы поступить двояко. Во-первых, заявить в королевском суде лично или через атторнея, что это была самозащита. Будь его заявление принято, он был бы оправдан. Во-вторых, не пожелай он оправдываться в суде или не будь он оправдан, он мог бы отречься от родины. Это означает, что с крестом в руках он мог бы дойти до ближайшего порта и, сев на любое судно, найти убежище за границей. Если учесть, что Дюкет был человеком богатым, он мог бы благополучно жить где-нибудь в ожидании прощения. Чего ради ему совершать самоубийство?

Первое — чтобы избежать веревки палача? Но он был в безопасности, и у него были другие возможности, о которых я сказал выше. Второе — чтобы его не объявили виновным в смерти Ральфа Крепина и не отторгли все имущество во владение короля? Но сначала его надо было осудить на смерть, доказав вину, — к тому же у него не было родственников, кроме сестры, с которой он не был близок. Третье: он мог ослабеть умом и не выдержать мук совести, угрызаясь содеянным убийством! Или его обуял ужас перед соратниками Крепина, которые наверняка захотели бы отомстить? Это могло бы стать наиболее разумным выводом, если бы я обнаружил этих самых соратников Крепина, который, по всей видимости, был одиноким человеком, без семьи, друзей, приятелей.

Итак, я полагаю, что Лоренс Дюкет был убит ночью 13 января 1284 года неизвестным или неизвестными. Во-первых, я не могу принять то, что человек, бежавший за спасением в церковь (значит, желавший сохранить свою жизнь), позднее решил покончить с собой таким ужасным способом. Во-вторых, и это важнее, Дюкет не мог дотянуться до железного прута. Я измерил его рост и обнаружил, что он был слишком мал для этого. Он никак не мог завязать узел. В заключение скажу, что Дюкет был убит, однако на многие вопросы у меня нет ответов.

Item. [8] По какой причине?

Item. Кем?

Item. Как убийцы сумели проникнуть в церковь и выйти из нее, не прикасаясь к двери? Священник мог бы отпереть дверь снаружи, но без помощи Дюкета, который должен был отпереть дверь изнутри, им было не обойтись. Им также надо было отвлечь внимание караульных, чтобы они потом не свидетельствовали против них.

Item. Убийцы могли получить ключ не из рук священника, тогда они должны были завладеть им, украв у священника, чему нет никаких доказательств.

Item. Войти в церковь можно и через боковую дверь, но она уже много лет как заперта, и нет подтверждений тому, что ее вскрывали. Еще один способ — влезть в окно, но оба окна слишком малы для этого. Большие окна закрыты ставнями и могли быть отворены только изнутри. Ни на одном из окон нет следов взлома. Нет также потайного хода.

Item. Если бы неизвестные проникли в церковь, шум привлек бы внимание караульных. Ведь Дюкет наверняка оказал бы сопротивление и позвал на помощь, а не вел себя покорно, аки овца.

Item. Что за черные шелковые нитки остались на петле и что за лоскут застрял у Дюкета между зубами? Откуда взялись синяки у него на предплечьях?»

Корбетт закончил донесение и перечитал его, особенно внимательно отнесясь к выводам. Ясная картина, сложившаяся у него в голове несколько недель назад, не изменилась — Дюкет был убит. Однако Корбетту пришлось признать, что дальше этого он не продвинулся и не знает, как, почему и кем совершено убийство. Он все еще размышлял над донесением, когда в комнату с грохотом ввалился Ранульф.

— Неудивительно, — насмешливо заметил Корбетт, — что ты попадался в чужих домах. Ломишься, как боевой конь в атаку!

Раскрасневшийся запыхавшийся Ранульф извинился, разложил покупки на кровати Корбетта и сел у дальней стены, привалившись к ней, чтобы перевести дух.

Некоторое время Корбетт молча смотрел на него.

— Получилось? — в конце концов спросил он. Ранульф кивнул:

— Еще как! Я был дома и у Крепина, и у Дюкета. Там ничего нет. Воры поработали на славу, они всегда забираются в пустые дома! У Дюкета совсем ничего, а у Крепина я нашел только это.

Ранульф протянул Корбетту рваный грязный клочок пергамента, и тот принялся внимательно изучать его. Рисунок был четкий, простой и не очень аккуратный — пятиугольник под аркой с датой, словно в конце письма, «30 апреля 1283 года». Почти год назад. Корбетт бросил клочок на кровать.

— Что-нибудь еще?

— Что-нибудь еще? — Ранульф уставился на него во все глаза. — Я рисковал головой, и ради чего? Ради грязного обрывка пергамента, который вы тут же выбрасываете!