Доля ангелов - читать онлайн книгу. Автор: Арина Веста cтр.№ 14

— Я готов, товарищ нарком.

— Постарайтесь заставить их спать, но так, чтобы они могли выполнять ваши команды, к примеру, выстрелить в меня.

— Солдаты довольно легко впадают в гипнотическое состояние, — заметил Вольф.

— Вот как! Почему?

— Привычка к послушанию и вера в авторитет руководства способствуют трансу. В солдате всегда присутствует обезличенность, отсутствие собственных желаний. Он беззаветно отдает свою волю вождю-командиру. Эта частица психической силы укрепляет власть руководителя и делает его сверхчеловеком.

— Товарищ Кинг, в нашей армии нет сверхлюдей, а есть присяга и дисциплина, — мягко поправил Вольфа Сталин.

— Я лишь изложил принцип гипноза! — растерянно оправдывался Вольф.

Мой учитель был не просто фокусником-иностранцем, он был волшебником, живущим в мире чудес, более реальном, чем окружающая его действительность. Поэтому он так и не смог усвоить особого языка, на котором говорила советская власть. Он не понял, что магическая доктрина социализма, при всей ее проявленной мощи, никогда не озвучивалась и не упоминалась. Это было тайное знание „красных жрецов“. Польский эмигрант Кинг, безродный космополит, был слишком прямодушен и наивен, чем раздражал священников новой веры.

По-видимому, согласие Вольфа было заранее угадано кремлевскими ясновидящими. В зал вошли трое офицеров охраны. Они разоружились, выложив пистолеты с запасными обоймами на стол.

— Начинайте!

Кинг быстро подбежал к парню с широким крестьянским лицом и раскрытой ладонью слегка ударил его в лоб. Тот пошатнулся, но остался стоять, глаза его закатились, губы посерели и пересохли, как у мертвого. Это было состояние сомнамбулы — активный сон с открытыми глазами.

Из всех испытуемых только один — молоденький офицер с голубыми кубарями в петлицах, перетянутый в узком поясе новенькой портупеей, щелкнул курком и был мгновенно „разбужен“ и уведен под руки.

— Я вижу, ваш гипноз не действует на абсолютно честных людей, — усмехнулся Сталин.

Он сидел в кресле, положив обе ладони на подлокотники и хитровато щурился. Происшествие с лейтенантом, выполнившим приказ гипнотизера, не произвело на него никакого впечатления.

— Вы правы, товарищ Сталин — не действует. Гипноз выявляет скрытое в подсознании, но не может сделать из труса — смельчака, а из гуманиста — убийцу.

— Так не проверить ли нам весь ЦК? — обратился к Берии Сталин.

Наркомат просвещения наградил Мальчика-Книгу путевкой в Артек. После вечернего представления, субботним вечером двадцать первого июня я торопливо затискивал в фанерный чемоданчик белые футболки, алый галстук, испанку с кисточкой и короткие штаны, представляя себя во всем этом на солнечном плацу под стук барабанов, но Вольф остановил меня:

— Не надо, Тайбеле. Поездки не будет…

Война, начавшаяся на следующий день, не спасла Вольфа от пристального внимания НКВД, да и напрасно было надеяться, что могущественный нарком забудет шутку с перстнем. За окном шумел дождь, и я уже дремал в обнимку с Медоро, когда меня разбудил чужой голос:

— …Немцы бомбят Киев и Смоленск, а вы укрываете исторические ценности…

Я не удержался и выглянул из-за пестрой занавески, отделявшей мою кровать. За столом, устало сутулясь, сидел человек в залитом дождем плаще. Фетровая шляпа и темный плащ были в те годы гражданской униформой НКВД.

— Я надеюсь на ваше благоразумие. Отдайте перстень, Вольф.

— Клянусь, это недоразумение! Этот перстень изготовлен в ювелирной мастерской города Любека и куплено в тамошней лавке, — бормотал Вольф.

— Не юлите, Кинг! Лгать в вашем положении не просто стыдно, но и опасно… Рубиновый перстень, который вы использовали в своем аттракционе в Кремле, по описаниям совпадает с перстнем Живого Будды Кутухту.

— Но я никогда не встречался с Живым Буддой!

— Никто не говорит, что вы с ним встречались. Этот перстень мог быть получен вами от бывшего колчаковского офицера Голомьянова. Именно он был личным адъютантом барона Унгерна во время его похода на Ургу.

— Пароль Шамбалы? — прошептал Вольф.

— Вот видите, вам многое известно. Перстень мог быть использован в качестве пароля на территории Внутренней Монголии и в Тибете. Голомьянов был последним, кто видел перстень на руке барона. Он же дал показания о происхождении этого перстня из сокровищницы монастыря Та-Куре.

— Но, позвольте, я не встречался ни с бароном, ни с Голомьяновым.

— Прекратите, Вольф! — человек казался смертельно усталым. — В тридцать четвертом вы гастролировали в Харбине, на ваши представления сходился цвет белой эмиграции.

— Но ведь я артист! И если бы я знал, что советская власть заинтересуется моим реквизитом, я был бы осторожнее. Мой перстень — обычная фальшивка, дабы произвести впечатление на экзальтированных дам, не больше!

— Вы, должно быть, забыли, что идет война и укрывательство исторических ценностей приравнивается к измене родине, в вашем случае стране, давшей вам приют.

— Да, я использую бижутерию в своих выступлениях, но, поверьте, эти стекляшки и сусальное золото ничего не стоят. Судите сами, неужели подлинная драгоценность могла оказаться в карманах моего сына?

— Предъявите перстень!

Вольф пошарил в коробке с реквизитом и протянул визитеру пустую руку. Тот с минуту вертел в руках воображаемый перстень, смотрел сквозь него на тусклый свет голой лампочки. Взгляд его остекленел, он принялся неудержимо зевать:

— Да, действительно… Обычная подделка… Примите извинения…

Этот случай так просто не сошел бы с рук, если бы не война и покровительство Сталина…»

* * *

Итак, если верить рукописи, одним из владельцев перстня был барон Роман Унгерн, после разгрома Колчака он возглавил белое движение в Сибири и Монголии. Многие очевидцы писали о золотом перстне с крупным рубином, который он носил на правой руке. Кровавые безумства барона отвратили от него армию. Алый кристалл на его руке лишь усилил его природную жестокость и не спас от гибели.

Да, опасно щеголять такой реликвией: вдруг камень вздумает усилить мои вполне человеческие желания и слабости. Смогу ли я совладать с конями Люцифера? Есть тайные глубины, куда мы боимся заглянуть, хотя самое страшное, что там есть — мы сами. Я спрятал перстень обратно в трость и убрал трость под свой матрас.

Анеля сошла с поезда раньше, чем я проснулся.

В окна вагона пробивался блеклый осенний свет. Я вытащил трость из-под матраса, скорехонько собрал вещи, ощупал бумажник.

— Что-нибудь пропало? — осведомился проводник.

— Нет, ничего.

— А то воруют, знаете…

Решительной походкой удачливого супермена я вышел на московский перрон.