Смерть под колоколом - читать онлайн книгу. Автор: Роберт ван Гулик cтр.№ 34

Но судья Ди не дал ему никакого объяснения, и секретарь Хун был задет этим недостатком доверия. Этот честный человек к тому же чувствовал холодность, возникшую между его хозяином и первой женой, что делало его еще более несчастным.

Случалось, что начальник уезда проводил ночь у второй или у третьей жены, но большую часть времени он спал один в своем кабинете.

Раз или два утром он посетил четвертый двор, чтобы выпить чашку чая с барышнями Абрикос и Голубой Нефрит. Немного поболтав, он быстро возвращался в свой кабинет.

Через две недели после посещения судьей кантонского купца в ямынь пришел управляющий Линь Фана и осведомился, не может ли тот быть принят. Секретарь Хун сказал, что судья будет польщен подобным посещением.

Линь Фан прибыл в закрытом паланкине. Приняв его с самой большой сердечностью, судья Ди усадил гостя в зале приемов и настоял на угощении фруктами и сладостями.

Как обычно с непроницаемым видом Линь Фан начал с традиционного выражения вежливости, но затем глухо спросил:

— Нашли ли вы улику, позволяющую установить личность вора, напавшего на моего слугу? Я отправил его на ферму с посланием. Выйдя из города через Северные ворота, он шел вдоль канала, когда разбойник оглушил его ударами кулаков и, ограбив до нитки, бросил в воду. К счастью, мой слуга смог выбраться на берег, иначе бы он погиб.

— Каков негодяй! — воскликнул гневно судья. — Сначала оглушить человека, а потом попытаться его утопить! Я повышу вознаграждение до ста серебряных монет.

Линь Фан с достоинством поблагодарил, а затем, уставившись на судью своим странным мертвым взглядом, добавил:

— Нашли ли ваше превосходительство время заняться другим моим делом?

Судья горько покачал головой.

— Первый писец целые дни проводит над бумагами, переданными госпожой Лян. Некоторые подробности не очень ясны, и он должен запросить пояснения у старой дамы, а вы знаете, как редки мгновения, когда ее ум светел. И все же я надеюсь, что вскоре все будет готово.

Линь Фан очень низко поклонился.

— Впрочем, — сказал он, — эти два вопроса ничтожны по значению. Я не позволил бы себе тратить ваше бесценное время, если бы передо мной не возникла новая проблема, которую может разрешить лишь ваше превосходительство.

— Говорите совершенно свободно и считайте, что я полностью к вашим услугам.

— Ваше превосходительство находится в постоянных сношениях с высшими властями страны. Вы осведомлены о всех делах империи — как внешних, так и внутренних — и не подозреваете, до какой степени мы, торговцы, можем быть невежественны в этих вопросах! А ведь их знание позволило бы нам избегать колоссальных убытков в тысячи серебряных монет. Так вот, мой представитель в Кантоне сообщает, что мой соперник только что обеспечил себе неофициальное содействие правительственного чиновника, который соблаговолил стать его советником. Мне кажется, что мое скромное предприятие обязано следовать этому примеру. К несчастью, скромный торговец, который сейчас раскрывает перед вами свою душу, не имеет связей среди высокопоставленных официальных особ. Я очень высоко оценил бы милость, которую ваше превосходительство оказали бы мне, соблаговолив подсказать мне какое-либо имя.

Судья Ди наклонил голову.

— Вы оказываете мне огромную честь, справляясь о моем, лишенном всякой ценности мнении, — ответил он с невозмутимой серьезностью. — Я всего лишь ничтожный начальник очень небольшого уезда, и мне невозможно найти среди своих друзей или знакомых лицо, обладающее достаточным знанием и опытом, чтобы служить почетным советником такого крупного предприятия, как дом Линь.

Линь Фан отпил глоток чая.

— В виде мелкого знака признательности, — сказал он, — мой соперник передает десятую часть своих доходов этому почтенному советнику. Конечно, для высокопоставленного чиновника эта часть, составляющая, наверное, что-то около пяти тысяч серебряных монет в месяц, значит немного, но все же, когда приходится содержать большой дом, это помогает.

Задумчиво погладив бороду, судья ответил:

— Надеюсь, вы понимаете, как я скорблю, что не в состоянии вам помочь. Если бы я не питал к вам столь высокого уважения, я мог бы порекомендовать вас одному из своих коллег, но, по моему скромному суждению, даже самое лучшее едва ли хорошо для дома Линь!

Линь Фан поднялся.

— Я очень прошу ваше превосходительство извинить меня за то, что я столь неловко затронул эту тему, но я хотел бы, чтобы вам было понятно, что легкомысленно упомянутая мною сумма, вероятно, ниже истинной… Может быть, вдвое?.. Нет? Ну что же, когда у вашего превосходительства будет время подумать, может быть, вы найдете имя, чтобы мне подсказать?

Судья Ди встал в свою очередь.

— Бесконечно сожалею, — сказал он, — но в очень ограниченном кругу моих друзей мне было бы невозможно найти особу с желательным опытом.

Посетитель еще раз поклонился и распрощался с судьей, который проводил его до паланкина.

Секретарь Хун заметил, что после этого посещения к судье вернулось хорошее настроение. Судья передал ему разговор, который у него только что состоялся, и заключил:

— Крыса чувствует, что попалась. Она пытается прогрызть капкан.

Но на следующий день судья был снова мрачен. Даже восторг, с которым Тао Ган описывал бешенство кантонского управителя, когда тот замечал его на заборе, не заставлял судью улыбнуться.

Минула еще неделя. Но вот однажды, когда судья сидел один в кабинете, бегло просматривая административные циркуляры, он услышал в коридоре шум голосов. Два писца делились последними новостями. Судья Ди не прислушивался к их болтовне, пока слово «восстание» не привлекло его внимания. Он встал и, бесшумно подойдя к перегородке, приложил к ней ухо. Один из них говорил: «…нет никакой опасности, что мятеж распространится, но из предосторожности губернатор нашей провинции намерен сосредоточить войска вблизи Циньхуа, чтобы успокоить население».

Второй ответил:

— Так вот в чем дело! Мой друг старшина по секрету сообщил мне, что все гарнизоны этого уезда получили приказ еще вечером прибыть в Циньхуа. Если так, официальное сообщение вскоре поступит в ямынь.

Больше судья не слушал. Открыв стальной сундучок, где хранились секретные бумаги, он достал оттуда различные документы и толстый пакет.

Когда появился секретарь, он с удивлением обнаружил, что недавняя вялость его хозяина полностью исчезла.

— Мне надо немедленно уехать по чрезвычайно важному секретному делу, — сказал судья. — Выслушай же внимательно мои указания, у меня нет времени повторять или давать тебе дополнительные объяснения. Дословно выполни мои приказы. Завтра ты все поймешь.

Протянув четыре конверта, он продолжал:

— Вот мои послания. Они адресованы четырем видным гражданам этого уезда, людям, чья честность общепризнана, пользующимся всеобщим уважением. Я их выбрал после зрелого размышления, учитывая и то, где они проживают. Это генерал в отставке господин Бао; бывший судья, член провинциального суда господин Ван; глава гильдии ювелиров господин Лин; глава гильдии плотников господин Вэнь. Сегодня же вечером посети их от моего имени и предупреди, что они будут нужны мне в качестве свидетелей по делу чрезвычайной важности. Пусть они никому об этом не говорят, но будут готовы за час до восхода солнца, вместе со своими паланкинами и несколькими верными слугами. Далее, ты тайно отзовешь Ма Чжуна, Цяо Тая и Тао Гана с их нынешних постов, где их заменят стражники. Скажи им, чтобы они завтра утром, за два часа до восхода солнца, находились в Большом дворе, причем Ма Чжун и Цяо Тай обязаны быть на конях, в боевом облачении, при саблях и луках. Вчетвером вы разбудите, не делая шума, всех наших стражников и всех писарей. Ты проследишь, чтобы мой официальный паланкин был готов в Большом дворе. Вокруг пусть соберутся все, кто работает в ямыне, каждый должен быть на своем обычном месте. Стражники — со своими дубинками, цепями и бичами. Все следует сделать, не зажигая фонарей и без малейшего шума. В паланкин ты также поместишь мой костюм для официальных приемов. Старый тюремщик и его люди обеспечат охрану присутствия. А теперь мне пора. Итак, до завтрашнего утра, секретарь, — за два часа до восхода солнца!