Формула Бога - читать онлайн книгу. Автор: Жозе Родригеш Душ Сантуш cтр.№ 111

Томаш взял ручку и, словно примериваясь, сопоставил каждый символ с буквами алфавита.

— Итак, посмотрим, что означает это «!уа ovqo». Символ «у» из первого шифроалфавита соответствует букве «i», а символ «а» из второго шифроалфавита соответствует букве «l». Гм-м… «о» дает нам «r», a «v», стало быть, равнозначно «s». Затем следует «q», это на самом деле «v», и, наконец, «о», которое в данном случае это уже «b».

На бумаге получилось: «Il rsvb».

— Ничего не понятно, — Грег нахмурил брови. — Что это?

— Текст, зашифрованный Эйнштейном.

Американец поднял глаза от листка и вопросительно взглянул на криптоаналитика.

— Но это же ничего не значит…

— Ну да.

— И что?

— Надо продолжить расшифровку.

— Разве это еще не все?

— Очевидно, что нет, — Томаш показал на последнее слово в записке Эйнштейна, в самом низу, под шифроалфавитами. — Видите это? Можете прочитать?

Грег наклонился над листком.

— «Atbash»… Что это за штука?

— Атбаш — это традиционный иудаистский шифр подстановки, применявшийся для сокрытия значений в Ветхом Завете. Принцип его действия прост: первая буква алфавита заменяется последней, вторая — предпоследней, третья от начала — третьей от конца и так далее. Таким образом, буква «с», то есть третья с начала, обозначается буквой «х», то есть третьей с конца. В Ветхом Завете имеется несколько примеров атбаша. В Книге пророка Иеремии пару раз встречается слово «Сесах», или «Шешах», которое по-еврейски пишется при помощи двух букв «шин» и буквы «каф». Так вот, «шин» — это предпоследняя буква еврейского алфавита. Заменив ее на вторую букву алфавита, получим «бет». А «каф» — это двенадцатая буква с конца, поэтому мы заменим ее двенадцатой от начала, то есть буквой «ламед». И в результате вместо «шин»-«шин»-«каф» выйдет «бет»-«бет»-«ламед», то есть «Сесах» превратился в «Бабель», иначе говоря — Вавилон.

— Гениально! И Эйнштейн применил в своей шифровке атбаш?

— А разве не об этом сообщает оставленная им записка? Слово «атбаш» означает, что теперь нам следует заняться поиском букв, симметричных тем, которые присутствуют в наборе «il rsvb». Значит так, «i» — девятая с начала, — забормотал Томаш, — а девятая с конца это… ну да… «r». Буква «1» у нас двенадцатая, следовательно… ага… ей соответствует «о». Вместо «r» получается… «i», «s» превращается… в «h», далее «v», зеркальным отражением которой является… «е», и наконец «b», вторая от начала, это, соответственно… «у».

Он показал, что получилось в результате:

— Что еще за «ro ihey»? — спросил Грег.

Криптоаналитик всматривался в написанное, но смысла в нем не находил.

— И в самом деле… — прикусив нижнюю губу, бормотал он. — Не знаю, что бы это могло быть.

— А это не может быть каким-нибудь словом из редкого языка?

— Ну конечно же! — обрадовался Томаш. — Поскольку речь идет о знаке в Книге Бытия, это наверняка на древнееврейском! А на еврейском пишут и читают справа налево… Минутку, сейчас я это изображу.

Томаш схватил ручку и переписал «!ro ihey» в зеркальном отображении.

— «Yehi or!» — прочел Грег. — Это что-нибудь значит?

Томаш побледнел.

— Боже правый! Неужели?! «See sign Genesis. Yehi or!» — Томаш постучал указательным пальцем по написанной им фразе. — Это и есть знак из Книги Бытия: «Yehi or!»

Томаш ошалело смотрел на Грега, пытаясь постичь грандиозность того, что ему открылось. На него мощным потоком обрушились образы, звуки, слова, представления… Вращаясь с хореографической синхронностью, в такт волшебной музыке, рожденной самым хаотичным из оркестров, они вдруг сложились воедино, и из сумерек проступила величайшая истина.

«Ом».

Создавший Вселенную первоосновный «ом», словно пропетый хором тибетских монахов, глубоким эхом отозвался в памяти Томаша. Всепроникающий звук созидательной мантры пробудил в нем череду воспоминаний о нескончаемом хороводе рождений и смертей, о божественном ритме вечного танца Шивы. Сакральный слог, вибрируя в сознании, открыл ему путь к загадке Альфы и Омеги, уравнению, делающему вселенную Вселенной, таинственному предначертанию Бога, «эндгейму» существования.

Перед ним, нацарапанная на клочке бумаги, лежала формула, попирающая небытие и созидающая все, включая самого Творца.

Криптоаналитик вновь взглянул на Грега, словно очнувшись от долгого забытья. Едва слышно, точно боясь спугнуть чудесное видение, он тихим как дыхание голосом озвучил магическое заклинание, Формулу Бога…

— «Да будет свет!» Это библейское доказательство бытия Бога. «Да будет свет!»

На лице Грега не дрогнул ни один мускул. Оно абсолютно ничего не выражало.

— Извините, но это лишено всякого смысла. Каким образом это изречение доказывает существование Бога?

Криптоаналитик нетерпеливо вздохнул.

— Послушайте, Грег. Само по себе изречение не доказывает существования Бога. Его следует толковать в контексте последних открытий науки. По этом причине Эйнштейн в свое время не пожелал предать гласности свою работу. — Томаш откинулся на спинку сиденья. — Такое подтверждение появилось, и оно показывает, что в Библии, сколь бы невероятным это ни казалось, сокрыты глубокие научные истины. Именно в этом смысле выражение «Да будет свет!» доказывает существование Бога. В Библии говорится, что мироздание началось со вспышки света. «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет». Эйнштейн интуитивно сознавал, что это изречение истинно. Спустя годы после его смерти открытие реликтового космического излучения доказало правильность гипотезы Большого взрыва, и это значит, что в конечном итоге в Библии написано верно: все началось, когда появился свет. Остается вопрос: кто заставил свет появиться?

— Вы имеете в виду Господа…

— Имя не имеет значения. Важно, что Вселенная началась Большим взрывом и закончится либо Великим оледенением, либо Большим сжатием. Эйнштейн больше склонялся к тому, что это будет Большое сжатие. Антропный принцип, в совокупности с открытием, что все детерминировано с начала времен, постулирует изначальную намеренность создания человечества. Но для чего появилось человечество? Каково его предназначение? — Томаш взмахнул своим листком. — Ответ записан в этой формуле Бога. «Да будет свет!» Эйнштейн пришел к заключению, что человечество является не «эндгеймом» Вселенной, а инструментом для достижения «эндгейма». Взгляните на историю Вселенной. Энергия рождает материю, материя рождает жизнь, жизнь рождает разум. А разум? Что рождает он?

— И что же?

— Разум рождает Бога! Человечество создано, чтобы, в свою очередь, создать разум, еще более совершенный, чем биологический. Искусственный интеллект. Уже через сотню-другую лет компьютеры станут умнее человека, а через миллионы лет они будут обладать такими способностями, что смогут выстоять перед лицом вселенских изменений, которые неизбежно приведут к гибели биологической жизни. Вследствие протекающих в космосе процессов живые организмы, основанные на атоме углерода, через много миллионов лет лишатся необходимых условий существования, однако разум, построенный на атомах других элементов, выживет. Он распространится по просторам Вселенной, и через миллиарды лет появится единый вселенский компьютер. Однако продолжение его существования неминуемо столкнется с угрозой Большого сжатия. Перед вселенским компьютером встанет проблема: как избежать конца Вселенной? Ответ будет однозначным. — Томаш сделал короткую паузу. — Спасение невозможно, конец неотвратим. Но у великого вселенского компьютера есть один способ обеспечить себе возвращение к существованию: он должен будет до мельчайших подробностей отследить протекание всех процессов, сопровождающих Большое сжатие. Зафиксировать каждую деталь и заложить все это в формулу, которая после Большого сжатия позволит воссоздать Вселенную, причем такую, в которой все вернулось бы к существованию. Все, в том числе он сам. Формула должна предусматривать с ювелирной точностью спланированное и согласованное целевое распределение энергии, чтобы последующие процессы разворачивались детерминистски — в соответствии с универсальными законами и с использованием констант со строго определенными значениями. Таким образом, вновь осуществится антропный принцип, будут созданы условия для появления в новой Вселенной сначала материи, потом жизни и, наконец, разума.