Кодекс 632 - читать онлайн книгу. Автор: Жозе Родригеш Душ Сантуш cтр.№ 97

— Мы закрыты, сеньор профессор, — раздался чей-то голос.

Заплаканная, осунувшаяся Одети, вышла из-за кафедры, нервно ломая пальцы.

— Что случилось? — спросил Томаш.

— Нас обокрали.

— Это я уже знаю. Но что конкретно произошло?

— Утром я пришла на работу, а стекло разбито, и дверь в хранилище взломана. — Одети помахала перед лицом рукой, словно веером. — Господи, какой кошмар! — Она шумно вздохнула. — Я до сих пор вся дрожу.

— Что-нибудь пропало?

— Пока неизвестно. Мы пытаемся понять. — Одети тяжело дышала и сопела, будто закипающий чайник. — Полицейские говорят, это могли быть наркоманы. Отбросы общества. Они продают краденые компьютеры, чтобы купить наркотики. Они все продают…

— Можно мне посмотреть Кодекс 632? — попросил не на шутку встревоженный Томаш.

— Простите?

— Принесите Кодекс 632. Мне очень нужно на него взглянуть.

— Но мы закрыты. Нам…

— Принесите Кодекс 632, — жестко повторил Норонья, давая понять, что спорить бессмысленно. — Немедленно.

Напуганная пуще прежнего, Одети неуверенно двинулась в сторону хранилища старинных рукописей, а Томаш уселся за стол в первом ряду и стал ждать, нервно барабаня по столешнице кончиками пальцев.

Библиотекарша вернулась через несколько минут, Томаш узнал в ее руках кожаный переплет и облегченно вздохнул. Как же Молиарти его напугал!

— Вот урод! — пробормотал он про себя.

Одети положила рукопись на стол, и профессора вновь охватила тревога, хотя на первый взгляд Кодекс казался целым и невредимым. Норонья, затаив дыхание, переворачивал пожелтевшие от времени страницы, пока не дошел до семьдесят шестой. Третья и четвертая строфы были на месте. «Nbo у taliano». Промежутки между ними были точно такими, как прежде. Томаш коснулся бумаги кончиком пальца, ожидая ощутить неровный след. Поверхность была идеально гладкой. След исчез.

Не веря себе, Томаш поднес страницу к глазам. Никаких затертостей. Ровным счетом ничего. В ушах Нороньи гулко отдавались удары его собственного сердца. Он тщательно исследовал страницу, пытаясь разыскать отпечаток пальца или пятнышко клея. Но так ничего и не нашел. Желтоватая бумага оставалась ровной, нетронутой, безупречной. Только след от лезвия исчез. Отличная работа, подумал Томаш почти с восхищением. Оставалось только признать горькую правду: здесь действовали профессионалы. Они ловко замели следы, изъяв страницу и заменив ее мастерской подделкой. Профессионалы.

«Сукины дети».

Телефонный звонок застал Томаша на пороге. Он собирался в Торре-ду-Томбу искать следы семейства Колона. Кодекс 632 вышел из игры, но оставались и другие источники. Теперь, когда тайна подлинного имени Колумба была раскрыта, найти упоминание о нем во множестве метрик, счетов и нотариальных книг XVI века не составило бы труда.

— Томаш! Это ты?

Звонила Констанса.

— Это я, привет, — сдержанно поздоровался Норонья. Услышав голос жены, он удивился, обрадовался и отчего-то встревожился. — Все в порядке?

— Не знаю, — неуверенно произнесла Констанса. — Доктор Оливейра просил нас приехать сегодня.

— Но я сегодня не могу…

— Он сказал, это срочно. Нам нужно быть в больнице Святой Марты в одиннадцать.

Норонья машинально посмотрел на часы. Половина десятого.

— С чего такая спешка?

— Не знаю. Вчера я приводила Маргариту на анализы, и он ничего не сказал.

Констанса и Томаш приехали в больницу за полчаса до назначенного срока. Клиника помещалась в старинном монастыре, под кардиологическое отделение был отдан один из клуатров. Супруги Норонья поднялись на галерею и вошли в украшенный изразцами подъезд.

По дороге Констанса рассказала, что накануне они с дочкой приехали в больницу сделать кое-какие тесты. Доктору не понравилось, что Маргарита такая бледная, и ее часто лихорадит. Хотя с сердцем у малышки все вроде нормально, он назначил дополнительные анализы крови и мочи, результаты которых должны прийти наутро.

Томаш и Констанса поднялись на лифте на третий этаж, в отделение детской кардиологии. Доктор Оливейра был занят и попросил их подождать в просторном, залитом солнечными лучами кабинете.

— Я получил анализы Маргариты, — сообщил он с порога.

— Что-то не так?

Доктор замялся, нервно сжимая большой белый конверт.

— У меня плохие новости, — наконец сказал он. — Результаты плохие… Налицо ярко выраженная картина… лейкемии.

— Лейкемии?! — поразился Томаш.

Оливейра печально кивнул.

— Да. — Оливейра достал из конверта лабораторные бланки с результатами анализов. — Посмотрите сами. Тесты показали наличие более чем двухсот пятидесяти тысяч белых кровяных телец на кубический миллиметр.

— А должно быть?

— Десять тысяч. — Врач ткнул в другой столбец. — Теперь гемоглобин. Семь граммов на литр при норме в двенадцать. Сильнейшая анемия.

— Это… это очень опасно, да? — дрогнувшим голосом спросила Констанса.

— Очень. Тем более что в нашем случае речь идет об острой лейкемии; это большая редкость, но у детишек с синдромом Дауна она случается чаще, чем у здоровых.

— Но ведь есть какое-то лечение! — пролепетал охваченный паникой Томаш.

— Конечно есть.

— Что же нам делать?

— Я, к сожалению, не специалист. Лейкемией занимаются в Институте гематологии, там отличные специалисты и самые эффективные методы. Получив анализы вашей девочки, я взял на себя смелость проконсультироваться с коллегой из этого института, чтобы решить, как действовать дальше. — Он перевел взгляд на Констансу. — Где сейчас Маргарита?

— В школе, где же еще.

— Очень хорошо. Поезжайте за ней и сразу отправляйтесь в институт; ее положат сегодня же. — Томаш и Констанса растерянно переглянулись. — Как я уже говорил, это не моя специализация, но, насколько мне известно, лечение есть, и довольно действенное. — Доктор тщательно подбирал слова. — Как бы то ни было, и диагноз, и терапия теперь в руках доктора Тулипы, к ней вам и следует обратиться.

Мир перевернулся. По дороге в школу Констанса тихо плакала, уткнувшись в край кружевного шарфа. Томаш молчал, придавленный новой бедой. Оба понимали, что стоят в самом начале невыносимо тяжкого, полного страданий пути, и не знали, сумеют ли пройти его до конца. Восемь лет назад, когда их долгожданной крошке вынесли приговор, Томаш и Констанса твердо знали: это самый страшный день в их жизни, и ничего страшнее уже не случится. И вот теперь оказалось, что они ошиблись.

На пороге школы Томаш взял с Констансы слово, что Маргарита не увидит ни одной ее слезинки, но когда пришло время сообщить девочке, что ей придется лечь в больницу, у него самого запершило в горле.