Таинственный труп - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Франсуа Паро cтр.№ 79

Что его ждет? Доказательства наличествовали, решения лежали на поверхности, пусть даже их, как и все, что приближалось к трону, следовало должным образом узаконить. В сущности, кто он такой, этот Луазо де Беранже, рвущийся вперед, позабыв об осторожности и предупреждениях? По окончании совета, причину созыва которого он все еще не мог понять, Николя предстояло дать отчет королю.

Королевская семья удалилась, толпа придворных покинула часовню следом. Он поторопился добраться до прихожей «Бычий глаз»; там его встретил Тьерри и, взяв под руку, повел через анфиладу комнат, зал совета, королевскую спальню, где когда-то он и Лаборд приняли последний вздох Людовика XV, салон часов… Пройдя еще две комнаты, они, наконец, очутились в королевской библиотеке, где царило молчаливое ожидание. Водрузив на нос очки, король сидел в дальнем конце комнаты и листал большую книгу, в которой Николя, обладавший ястребиным зрением, узнал «Путешествие вокруг света» Бугенвиля. Рядом с ним и впереди стояли в ожидании Морепа, Сартин, Верженн, Амло де Шайу и Мерси д’Аржанто. Можно держать пари, подумал Николя, чья преданность королю не исключала резких суждений о мелких недостатках его величества, что он не решается ex abrupto [69] приступить к сути вопроса, ради которого всех собрал.

— А! — воскликнул Людовик XVI, бросив на него дружелюбный взор. — Вот и наш дорогой Ранрей. Знаете ли вы, господа, что за время пребывания наших моряков с «Ворчуньи» и «Звезды» в Батавии болезни унесли гораздо больше жизней, нежели все путешествие! Это не только…

Как ни странно, именно Тьерри прервал цепочку географических рассуждений. И хотя он вполголоса обратился к королю, услышал его каждый. Стоя поодаль, Николя убеждался в справедливости слухов, утверждавших, что первый служитель королевской опочивальни набирает все больший вес.

— Сир, господин де Ранрей имеет сообщить вам новости, которые вашему величеству следует выслушать как можно скорее.

— Хорошо, — кивнул король, резко захлопывая книгу; судя по выражению его лица, ему очень не хотелось заводить предложенный ему разговор. — Итак, Ранрей?

Николя бросил выразительный взор на австрийского посла. Верженн тотчас понял его колебания.

— С вашего разрешения, сир. Ранрей, вы можете говорить в присутствии графа Мерси. Он, как и вы, безгранично предан королеве.

Николя решил просто изложить события, одно за другим. Несмотря на дар рассказчика, ему с трудом удалось избежать упоминания о признаниях королевы и найти объяснение своему интересу к поступкам госпожи Каюэ де Вилле. Он бегло изложил причины, позволившие сей даме приблизиться к королеве, и указал, сколь далеко сумели дотянуться коготки сей хищницы. Он напомнил о прошлом дамы, об обуревающем ее желании добиться милостей двора, куда ее не призывали ни происхождение, ни занятия. Он напомнил, каким образом она втерлась в доверие управляющего финансами королевы, господина де Сен-Шарля, через которого она доставала листы с привилегиями и распоряжениями, подписанные ее величеством, а потом изготовляла такие же и подделывала подпись королевы. Вооружившись ложью и подлогом, она ради личной выгоды писала милые дружеские письма и записки, ставя под ними подпись королевы. С помощью таких посланий она заказывала украшения, а потом предъявляла торговцам расписки от королевы, убеждая их, что она, действительно, пользуется расположением нашей повелительницы.

Под суровым взором короля он продолжал, искусно приближаясь к истине, однако не раскрывая ее и даже не намекая на двусмысленность поступков королевы. Наконец, подойдя вплотную к сегодняшнему случаю, он изложил его в шутливом тоне, не вдаваясь в подробности, дабы все сделали вывод, что стремление Марии-Антуанетты к нарядам и пребыванию на людях является следствием милой привычки приветствовать ликующую толпу. Стоя позади короля, Тьерри внимательно слушал рассказ, взглядом одобряя осмотрительность рассказчика.

— Вы, воистину, верный и преданный слуга! — прошептал Мерси на ухо Николя. — Императрице известна ваша преданность.

Тот понял, что посол знает все, что известно ему самому.

Король огорченно опустил голову.

— Однако, крайне неприятная особа! — обиженным, почти детским тоном произнес он. — Что вы на это скажете, господин посол?

— Позволю себе сказать и даже утверждать, сир, что происки этой женщины и ее интриги, которыми она опутала стольких людей, велят судить ее как преступницу обычным судом.

Ответом на его заявление была тишина. Король тоже молчал в нерешительности, затем обратился к Морепа.

— Сир, — ответил тот, прекратив выписывать тростью круги на ковре, — после ясного и подробного доклада Ранрея я задался вопросом. Да, эта женщина виновна и должна понести заслуженное наказание. Она злоупотребила именем, почерком и подписью королевы. Как ни сложно в это поверить, но, согласно законам этой страны, даже за один из вышеназванных проступков она заслуживает виселицы, но…

— Но что же? — спросил король.

— Но я бы вам не советовал, — ответил с неподражаемым движением головы старый министр. — В самом деле, чего мы достигнем? Что все будут трепать наше грязное белье? Что перед казнью сия особа настроит против нас чернь, и без того охваченную возбуждением и готовую в любую минуту взбунтоваться? Мы только что преодолели неимоверные трудности. Народ еще не успокоился окончательно, его безмолвие — это всего лишь спокойствие спящего зверя. Так не будем же будить его. Разве благоразумно бросать имя и репутацию королевы в пасть памфлетистам и пасквилянтам всех мастей? Их борзые перья и без того доставляют нам множество хлопот!

Мерси снова склонился к уху Николя.

— Похоже, он опасается, как бы его племянник, герцог д’Эгийон, не оказался замешанным в интригах этой де Вилле, сыгравшей немалую роль в возвышении дю Барри.

Николя с горечью слушал, с какой брезгливостью Морепа отзывался о народе. Он вспомнил свои размышления в часовне. Он никогда не сможет презирать людей из народа, с которыми ему в силу своих обязанностей приходится ежедневно разговаривать и находить взаимопонимание. Он чувствовал, что он и сам во многом такой же, как они.

— А вы, Верженн? — произнес король.

Министр сощурил крошечные, прячущиеся между двух валиков осененной ресницами плоти, глазки.

— Предав ее суду, мы больше потеряем, нежели выиграем…

— …так что лучше решить это дело в глубокой тайне, — завершил Сартин.

— А что думаете вы, господин Амло?

Министр поперхнулся, закашлялся и наконец собрался с силами.

— Я д-д-д-д… д-д-ду-думаю, сир, что я… с-с-с-соображаю. Есть с-с-с-свои… за и пр-р-р-р… против.

— Дурак! — прошептал Мерси.

Король открыл книгу и, казалось, погрузился в созерцание гравюры, изображавшей аборигенов Зондских островов. Затем столь же резко, как и в предыдущий раз, захлопнул ее.