Загадка улицы Блан-Манто - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Франсуа Паро cтр.№ 56

— А вышивка? Одна сплошная экономия, чтобы не сказать скупость! Ювелиры в отчаянии, драгоценные камни заменяют банальными пайетками, цветными стеклышками и стразами, этим кошмарным заграничным изобретением. Ах ты, горе… Тысяча благодарностей господину Силуэту [43] ! Мы станем вешать его профиль вместо вывески на наши лавки. Ремесленники проклянут его, и… Но погодите, кажется, нас почтил своим посещением сам господин Ле Флош!

Вашон поклонился, и его пожелтевшее старческое лицо озарилось радостной улыбкой. Тощее тело этого высокого худого человека лет шестидесяти никак не вязалось с его поистине громовым голосом.

— Приветствую вас, мэтр Вашон, — произнес Николя, — и с радостью отмечаю, что, судя по вашей энергии, вы в добром здравии.

— Пощадите, не выдавайте меня. Получается, я сам ругаю то, что шью, и клиенты могут обидеться.

— У меня и в мыслях ничего подобного не было. Я пришел немного подновить свой гардероб. Мне нужен фрак на каждый день, плотный и прочный, плащ, панталоны и, наверное, один более модный и элегантный костюм, чтобы выходить как в город, так и в оперу. Но вы все знаете лучше меня, а потому я жду ваших советов.

Вашон еще раз поклонился, отставил трость и оглядел теснившиеся перед ним на полках свертки тканей. Взор его скользил от клиента к полкам и обратно.

— Так, молодой человек… Часто выходит… не нищий. Думаю, это коричневое сукно вам подойдет. Предлагаю сшить из него фрак с оливковым позументом, а к нему неброские кюлоты. А о плаще даже слышать не хочу, плащи хороши для путешествующих провинциалов и кавалеристов. Плащи давно вышли из моды. Вам нужен редингот, хороший редингот из настоящей шерстяной ткани, на утепленной подкладке. Чтобы в холодную зиму вы в нем не замерзли. А еще я вам сошью — специально для вас за ту же цену — две ротонды вместо одной. И пусть господину Силуэту будет хуже, но я не пожалею на них ткани! А относительно выходного фрака у меня есть идея. Что вы скажете вот об этом?

И он, осторожно развернув шелковую бумагу, извлек на свет фрак из темно-зеленого бархата, украшенный легкой серебристой вышивкой.

— Этот великолепный костюм остался у меня в результате спешного отъезда одного прусского барона. Он был примерно вашего роста. Надо будет чуть-чуть приладить и спороть орден, вышитый по его приказу. Хотите примерить?

Николя прошел в крошечный закуток, где стояло большое зеркало, и с сомнением надел на себя темно-зеленый фрак. Когда же он поднял голову, чтобы посмотреть на себя в зеркало, ему показалось, что перед ним стоит кто-то другой. Костюм был скроен и сшит специально для него. Он делал его стройнее, выгодно подчеркивал его совершенное сложение. Из зеркала на него с нескрываемым изумлением смотрел человек, напоминавший тех недоступных знатных сеньоров, за которыми он, будучи ребенком, исподтишка наблюдал в гостиной маркиза де Ранрея. Повернувшись, он сделал несколько шагов по комнате. Вашон, продолжавший отчитывать подмастерьев, внезапно умолк, ошеломленный благородной красотой молодого человека, подчеркнутой сверкающим орденом, отметившим место, где находилось сердце. Николя неожиданно ощутил, что в этот миг для него началась иная, еще неведомая ему жизнь. Разрушив очарование момента, Вашон растерянно пробормотал:

— Он… он слишком вам идет… то есть я хотел сказать, очень вам идет. Не хватает только шпаги, и можно ехать в Версаль. Что вы на это скажете?

— Я беру его, — ответил Николя. — Спорите вышитый орден и чуть-чуть расставьте в плечах. Когда костюм может быть готов?

— Уже завтра. Я пришлю его вам в дом комиссара Лардена. Кстати, как чувствует себя комиссар?

Николя обрадовался. Мэтр сам начал разговор на интересовавшую его тему.

— А вы давно его видели?

— Сразу после праздника Богоявления. Он пришел ко мне, чтобы заказать — признаюсь, обычно я не беру таких заказов — четыре плаща из черного шелка с четырьмя масками, а также очередной кожаный камзол, которые он так любит и постоянно носит.

— А плащи все одинаковые?

— Абсолютно.

— Вы их ему отослали?

— Нет! Комиссар сам явился за ними в конце января. Но, сударь, ваши вопросы меня тревожат: неужели он остался недоволен?

— Что вы! Просто со второго февраля господин Ларден не возвращался домой, и полиция в лице вашего слуги разыскивает его.

Николя надеялся, что от неожиданности мэтр Вашон о чем-нибудь проговорится, но его ожидания не оправдались. Когда первое изумление прошло, мэтр стал задавать самые банальные вопросы, а потом и вовсе заговорил о другом, снял с него мерки и, заискивающе улыбаясь, заверил, что для протеже господина де Сартина все будет сделано в лучшем виде. Николя осталось только назвать свой новый адрес.

Выйдя на улицу Вьей-дю-Тампль, Николя решил пройти пешком до улицы Блан-Манто, тем более что идти было недалеко. Новый агент, занявший наблюдательный пост, сообщил, что госпожа Ларден вернулась домой. А так как в округе пошел слух, что хозяева выгнали кухарку, несколько матрон и одна юная девица пришли предложить свои услуги. Агент, миловидный молодой человек, без труда свел знакомство с претендентками, с радостью излившими на него свое дурное настроение. Ворчливая и надменная Луиза отказала всем, сказав, что «в этом доме ни в ком не нуждаются», и захлопнула дверь буквально у них перед носом. Хотя в последнее утро, проведенное в доме, Николя заметил, что хозяйство пришло в запустение. К примеру, Катрина никогда не оставляла дичь гнить в погребе. Сотни мелочей свидетельствовали об упадке и отсутствии заботливых рук. Почему такая утонченная и требовательная дама, как госпожа Ларден, терпела дома подобный беспорядок? Неужели она опасалась нежелательных свидетелей и поэтому прогнала Катрину и отослала Мари?

Еще агент рассказал Николя, что возле дверей церкви Блан-Манто он заметил какого-то типа, похожего на комиссара Лардена. Тип, похоже, тоже его заметил, ибо сразу юркнул внутрь здания. Агент погнался за ним, но безуспешно. В церкви наверняка имелось несколько выходов. Отвечая на вопрос, отчего он принял неизвестного за исчезнувшего комиссара, агент ответил, что на субъекте был пресловутый кожаный камзол. Правда, лица его он не рассмотрел.

Николя, успевший утром в компании Ноблекура проглотить всего лишь чашку шоколада с булочкой, давно уже ощущал голод. Но у него оставалось еще одно дело. Кому после смерти Декарта отходит все состояние доктора? Судя по разговорам, и, в частности, по словам Полетты, состояние это очень даже существенное. К счастью, Николя запомнил имя нотариуса Декарта: комиссар упоминал его, когда, обремененный долгами, продавал виноградник в Попенкуре. Нотариуса звали мэтр Дюпор, его контора находилась на улице де Бюсси, на левом берегу Сены. Погода стояла прекрасная, и Николя пошел пешком. Прозрачный морозный воздух, наполняя легкие, очищал организм, словно глоток доброго белого вина. Солнце, миновав высшую точку подъема, медленно спускалось к горизонту, однако сияние от него по-прежнему исходило ослепительное. Мороз и солнце полностью преобразили город: казалось, кто-то неведомый выстроил его заново. Чтобы поскорее попасть в квартал Сент-Авуа, молодой человек решил пойти самой короткой дорогой, намереваясь попутно пообедать в какой-нибудь лавочке на улице Бушри-Сен-Жермен.